В ГРАУНДе проходит очень звучная и, несмотря на недавнее открытие, уже успевшая нашуметь экспозиция «Найденный звук». О том, как композиторы и саунд-артисты используют метод вторичного использования, апсайклинга в своем творчестве рассказывают известные музыканты.
ОЛЕГ МАКАРОВ
Композитор, саунд-дизайнер
С детства меня интересовало всё, что связано с музыкой, электроникой и программированием. И если для занятий музыкой достаточно иметь инструмент, то остальные мои интересы требуют постоянного пополнения разнообразных ресурсов — электронных компонентов, компьютеров, инструмента. А поскольку детство пришлось на середину 1980-х годов в СССР, электронных компонентов в магазинах практически не было. Да и денег на их покупку, даже когда они появлялись, не особо. Эти условия в сочетании с природным любопытством (в шесть лет я разобрал радиоприемник «Сокол», чтобы посмотреть что там внутри), сформировали бережное отношение к компонентам и исследовательский интерес к устройству электронных и электромеханических приборов. С тех пор и до настоящего времени я не выкинул ни одного электронного прибора. Телевизоры, радиоприемники, любые бытовые устройства вплоть до фенов и чайников по окончании срока службы разбираются на детали, которые впоследствии используются для создания новых устройств и ремонта старых. Узнав о таком моем увлечении, друзья и знакомые стали приносить вышедшую из строя технику, и с тех пор коллекция постоянно пополняется.
Позднее, когда я начал заниматься медиа-искусством, приборы и компоненты нашли свое применение в создании работ. Телефон, который крутит диском и сам себе звонит, абстрактное звуковое панно, сделанное из старых радиодеталей, разные кинетические объекты. Наверное, нет ни одной работы, в которой я не использую компоненты, уже побывавшие частью какого-либо устройства и спасенные от выкидывания в мусор. А некоторые состоят из такого материала практически полностью. Без покупки новых деталей обойтись сложно, да и не ставил я себе такой задачи, но и новые компоненты, использующиеся во временных инсталляциях обязательно используются повторно, иногда по много раз. Что-то складывается и копится, например — ящик старых компьютерных мышей всё еще ждет волшебного превращения в художественную работу, как и многое другое.
Несколько лет назад мы с моим другом художником Василием Ёлшиным собрали уже существовавшие мои и его объекты, созданные из старых компонентов, сочинили несколько новых и собрали это в тотальную инсталляцию «Рециклофония», премьера которой состоялась в галерее ГРАУНД Солянка на выставке РЕСАЙКЛ САУНД в 2022 году. С тех пор мы периодически делаем новые версии«Рециклофонии», добавляя и преобразуя объекты, из которых она состоит.
ДМИТРИЙ КУРЛЯНДСКИЙ
Композитор
Боюсь, что я не вполне согласен с правильностью применения этого термина в музыке. Но если вернуться к одному из его синонимов — найденная музыка — то так называлась одна из моих лекций. Собственно, я говорю там, что любая музыка в своей основе — не сочиненная, а найденная. Процесс сочинения есть способ ее обнаружения и нахождения механизмов-инструментов ее фиксации/реализации. Когда я приступаю к новому сочинению, я не начинаю «с чистого листа», скорее, наоборот, лист — черный, на нем уже зафиксирована вся существующая музыка и вся музыка, которая будет написана в будущем. Что меня вдохновляет особенно — на этом листе также уже есть музыка, которая никогда не будет написана. Таким образом, сочинение для меня — не нанесение знаков на бумагу, а, напротив, расчистка от лишних, как археолог расчищает найденные древние артефакты от «пыли веков». В конце концов, любой музыкальный инструмент — найденный объект, так же как любой звук — найденный. Ценность сочинения для меня представляют индивидуальные методы обнаружения и проявления свойств найденного. Сам музыкальный материал — «сочиненный» он или «заимствованный» — вторичен этим методам/процессам.
ЕГОР КЛОЧИХИН
Музыкант, саунд-артист, преподаватель истории
Для меня использование вторичных и найденных материалов в искусстве — это неизбежная исходная точка в собственном творчестве. Кажется наивным предполагать сделать что-то принципиально новое в рамках того или иного медиума, не оглядываясь (вольно или невольно) на то, что уже было создано. С этой невозможностью безотсылочного творчества хочется не бороться, а наоборот, демонстрировать принятие этих условий через собственные работы. «Я возьму свое там, где я увижу свое».
Сложно говорить о том, где заканчивается ресайклинг и начинается апсайклинг, когда речь идет о звуке. Кажется, всё зависит от контекста. Например, диктофонная запись звуков летнего дождя в одном раскладе может стать источником сэмплов, из которых потом можно собрать трек, а в другом — стать одним из слоев музыкального коллажа.
Так, одна из моих работ — M æ ta, полностью выстроена вокруг сэмплов аудиооформления американских сериалов. Изначально эти звуки имели утилитарную роль, но в моем освоении стали несущей конструкцией для новых музыкальных композиций. Другая работа — pestrota, собрана из множества сэмплов индонезийской музыки, органично сплетенных с фольклорной песней. Возможность подобного преображения завораживает, и процесс нахождения новых ракурсов на уже созданное по-настоящему захватывает.
А мы, в свою очередь, приглашаем вас на завораживающие преображения и новые ракурсы в выставке «Найденный звук».
