2 февраля 1943 года, крупнейшей на тот момент победой Красной армии закончилась Сталинградская битва. После упорных боёв 25-30 января 1943 года в руки красноармейцев попали не только остатки дивизий немецкой 6-й армии, но и весь её штаб во главе с командующим. Эти события до сих пор имеют множество версий, отличающихся в деталях, но, уже можно «расставить все точки над ё» и рассказать, как, кому и где сдал оружие фельдмаршал Паулюс.
Румынская кавалерия и немецкие танкисты
Воспользовавшись успехом 57-й армии, 104-й гв.сп 36-й гв.сд вместе с танками 90-й тбр прошёл под железнодорожным мостом. Там сапёры помогли танкистам сделать проходы, и, продвинувшись западнее железнодорожного полотна, танки с пехотой атаковали обороняющих Городской сад с фланга.
В документах 7-го ск слова благодарности звучат в адрес 172-й отдельной роты ранцевых огнемётов: огнемётчики, действовавшие в составе штурмовых групп, или выжигали опорные пункты немцев, или способствовали быстрому принятию решения о сдаче в плен. Так же и артиллерия «уговаривала» сопротивляющихся капитулировать: после нескольких залпов прямой наводкой к засевшим в зданиях немцам отправляли парламентёра.
В полдень части 57-й армии заняли район вокзала Сталинград-1. В отчёте о боевых действиях 254-й тбр говорится:
«В течение 30 января танковая бригада совместно с 143-й осбр и 422-й сд вела бои за овладение городским вокзалом. Характерной особенностью этого боя является то, что экипажи танков действовали самостоятельно при поддержке небольших групп пехоты, действия которых носили характер штурмовых групп. Введение в бой танков в районе городского вокзала решило исход боя; танки, продвигаясь вперёд, сломили сопротивление противника, который в панике стал сдаваться в плен. Вслед за танками шла пехота, которая окончательно очищала занятую территорию от противника».
В 12:25 по берлинскому времени в группу армий «Дон» ушла радиограмма 6-й армии:
«Русские танки в районе вокзала в 300 метрах от нас. Отдельные группы оказывают ожесточённое сопротивление».
В журнале боевых действий 1188-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка так описан последний боевой эпизод в районе вокзала:
«К 17:00 контратакой немецких автоматчиков был окружён батальон 143-й стрелковой бригады. Командир батальона вызвал огонь на себя. Корректируя огонь, замкомандира 2-й батареи старший лейтенант Волков обеспечил контратаку батальона и обеспечил наступление по оси наступления».
На уничтожение 10 огневых точек и частичное прореживание трёх взводов пехоты противника артиллеристы израсходовали 150 снарядов.
К вечеру 30 января мотострелки 38-й мсбр полковника Бурмакова вели бой за здания Обкома ВКП(б) и Облисполкома. 104-й гв.сп занял «Союзкинопрокат», а другие части 36-й гвардейской, продолжив наступление, вышли на перекрёсток улиц Островского и Халтурина. Кварталы южнее овального сада (так в сводках называли Площадь Павших борцов) отбили части 29-й сд: к 17:00 её 128-й стрелковый полк майора Сычёва совместно с учебным батальоном пересекли Площадь Павших борцов и, как сказано в оперсводке:
«...овладели длинным домом на южной стороне ул. Халтурина (напротив буквы «н»)».
Восточнее, на рубеже улицы Московская, продолжали вести бой батальоны 97-й осбр генерал-майора В.В. Тихомирова. Отставая на один квартал, навстречу позициям 62-й армии генерал-лейтенанта В.И. Чуйкова двигались 96-я и 93-я стрелковые бригады и 204-я сд.
Таким образом остатки 6-й армии продержались ещё один день и вечером уведомили группу армий «Дон»:
«Армия последними частями заняла круговую оборону диаметром 300 м вокруг Красной площади».
Командующий южным котлом полковник Роске решил своими глазами оценить обстановку вокруг последних позиций:
«Противник приблизился на угрожающее расстояние к зданию с юга и севера. Снова послышался шум боя. Как наши оборонительные, так и наступательные силы русских, иссякали. По универмагу стал ложиться миномётный огонь. Я вышел из ворот и через рядом находящийся лестничный проём поднялся на верхний этаж разрушенного здания. Рядом со мной разорвался снаряд из русской противотанковой пушки, разрушив часть стены. Я рассмотрел, что русские находятся со всех сторон на расстоянии видимости и поэтому доложил командующему, что сражение заканчивается».
В последние январские дни шла активная работа и в политотделах наступающих советских армий. Начальник 7-го отделения политотдела штаба 64-й армии (отдел по пропаганде среди войск и населения противника) капитан Яков Миронович Головчинер вспоминал:
«До последнего момента уверенность в победе немецкой армии, уверенность в своих силах держали немецкого офицера в руках. Он держал своего солдата. Солдат беспрекословно подчинялся своему офицеру. Характерно, что солдат чувствует ответственность перед своим офицером и в плену. Мы практиковали обратную переброску пленных при помощи немецких офицеров. Приходят один или несколько человек военнопленных — никто не хочет идти обратно: «Меня убьют, я спасся, я перешёл к вам». Убей, не пойдёт обратно. Тогда выпускали офицера. Он говорил — я приказываю, как офицер немецкой армии. И все беспрекословно шли.
Когда противник был деморализован, когда у него смешались все войска, находившиеся в городе, со стороны нашей армии был предпринят ряд попыток завязать переговоры о сдаче, натолкнуть их на то, чтобы они сдались в плен. С этой целью мы посылали значительное количество пленных обратно узнать об отношении немецкого командования относительно вступления с нами в переговоры. 30-31 января ряд наших частей сами стали завязывать переговоры с дивизиями противника и даже со штабом Паулюса».
30 января в расположение 29-й сд явился парламентёр от командира румынской 1-й кавалерийской дивизии. Вместе с ним к румынским кавалеристам отправился начальник штаба учебного батальона старший лейтенант П.В. Михайлов. Через некоторое время командир дивизии бригадный генерал Константин Брэтеску (Constantin Brătescu) отдал свой пистолет испанской фирмы «Астра» комдиву Лосеву со словами:
«Возьмите его. Он мне больше не понадобится. Моя военная карьера кончилась».
По вечерней разведсводке 64-й армии, это произошло в 17:00 в районе центральной площади. На предварительном допросе румынский генерал показал, что Паулюс находится в подвале универмага, и «подбодрил» допрашивающих его офицеров, сообщив, что, по его мнению, командующий 6-й армией скорее покончит жизнь самоубийством, чем капитулирует.
