"Сломанные крылья"
– Ну, он ушёл… – Я стояла у окна, глядя, как его силуэт удаляется вдоль улицы. Дождь усилился, и капли стекали по стеклу, как слёзы, но это было неважно. Внутри меня давно лил другой дождь – безграничная боль и горечь предательства. Ему не хватило даже слов объяснить. Не было громких ссор, просто однажды всё поменялось. Меня оставили одну. С тремя детьми. С 12-летним Антоном, 8-летней Машей и крошечной Соней, которой всего три года.
"Как так? Он ушёл к Лене, к той самой, что когда-то была моей подругой." Это слово теперь звучало, как оскорбление. "Подруга" – всего лишь красивая маска для тех, кто рядом, когда им удобно.
– Мам, ты в порядке? – голос Антона вернул меня в реальность. Он стоял в дверях, пытаясь понять, что происходит. Его глаза – мои глаза – уже научились читать боль на лице взрослого человека. Ему не нужны были слова.
– Да, всё хорошо, – сказала я, и эти слова звучали так пусто, что даже он, ребёнок, мог почувствовать их ложь. Я не была готова сказать правду. Я была сломана. Но я не могла показать этого им.
После того, как он ушёл, дом погрузился в странную тишину. Даже дети как будто почувствовали перемену. Вечерами я сидела в комнате и прислушивалась к их тихим разговорам, к шёпоту о том, как "папа больше не придёт". Антон пытался утешить сестёр, особенно маленькую Соню, которая так и не могла понять, почему её больше не поднимают на плечи и не кружат по комнате.
Лена... Мы были с ней друзьями ещё с института. Она знала обо мне всё, и я о ней. Мы делились секретами, мечтами, страхами. Мы были близки. И вот теперь она забрала мою жизнь, мою семью. Когда я об этом думаю, внутри всё переворачивается. Как можно так легко предать? Как можно стать чужой в один момент?
– Мам, почему папа ушёл к тёте Лене? – спросила как-то Маша, глядя на меня своими большими глазами. Она всегда была самой чуткой, замечала то, чего не видели другие. Я замерла, не зная, что сказать. Как объяснить восьмилетнему ребёнку, что иногда люди меняются, что любовь может исчезнуть?
– Знаешь, милая, иногда взрослые делают ошибки. Это не значит, что мы с тобой или с Антоном что-то сделали не так. Просто… так бывает. Но я всегда буду с вами, – я произнесла это, стараясь не дать голосу дрогнуть. Я не имела права показывать слабость. Я должна быть сильной ради них.
Ночами, когда дети засыпали, я позволяла себе слабость. Я думала о том, как мы были вместе, о моментах, когда казалось, что всё идеально. Мы планировали жизнь, смеялись над мелочами, строили дом мечты. А теперь я сидела одна на кухне, грея руки о кружку с остывшим чаем, и спрашивала себя: "Где я ошиблась?"
Сын стал старше, быстрее, чем нужно. Он смотрел на меня с каким-то взрослым пониманием, будто брал на себя часть ответственности за семью. Я видела это в его глазах, и это разрывало мне сердце.
– Мама, ты справишься. Мы справимся, – однажды сказал он, обняв меня за плечи. И в этот момент я поняла: я больше не могу позволить себе быть слабой.
Я не знаю, сколько времени пройдёт, прежде чем боль стихнет. Возможно, никогда. Но сейчас я знаю одно: у меня есть трое детей, которым нужна моя любовь, моя сила. И у меня есть я. Человек, который пройдёт через это и останется собой. Я буду любить, я
научусь жить заново. Не ради кого-то, а ради нас.
И, может быть, однажды дождь за окном не будет казаться таким холодным.