Октябрь 1941 года. Линия фронта проходила у Красной Поляны. Как говорится, на расстоянии пушечного выстрела до столицы. Паника достигла такого накала, что ей поддались не только простые москвичи, но и многие руководители страны.
Октябрь 1941 года. Линия фронта проходила у Красной Поляны. Как говорится, на расстоянии пушечного выстрела до столицы. Паника достигла такого накала, что ей поддались не только простые москвичи, но и многие руководители страны.
В Кремле тогда проходило совещание, на котором решался вопрос о немедленной эвакуации в Куйбышев (в настоящее время – Самара) руководства страны, в том числе Иосифа Сталина. Присутствующие Маленков, Каганович и Берия наперебой уговаривали вождя покинуть Москву. И только заместитель наркома обороны Андрей Хрулев, приглашенный лично Сталиным на это совещание, не советовал Верховному покидать столицу.
Главный интендант
Недоброжелатели не раз пытались «подловить» его на цифрах. Напрасно. Обладающего поистине феноменальной памятью, Андрея Хрулева было просто невозможно застать врасплох. Даже спустя многие годы после войны он мог легко, не заглядывая в записи или справочники, назвать, например, вес поставок продовольствия для блокадного Ленинграда.
Таких, как Хрулев, некоторые боевые генералы называли «тыловыми крысами». Побольше бы таких «тыловых крыс», глядишь и с немцем бы управились гораздо раньше и с меньшими потерями.
Когда началась война, то у многих, в том числе и у Сталина, наконец-то открылись глаза на тыловое обеспечение армии. Дело в том, что она безнадежно устарела и не выполняла своих задач в условиях современной маневренной войны.
Но вот только не у генерал-лейтенанта интендантской службы Андрея Хрулева, возглавлявшего тогда Главное интендантское управление Красной армии. Когда его за год перед началом войны назначили на эту должность, первым, чем он занялся, начал изучать теорию тыла и снабжения.
Переосмысливал опыт предшествующих войн: Первой мировой и «Зимней». Внимательно ознакомился с работой интендантских служб Германии, США, Франции и Великобритании. Даже пригласил в качестве консультанта бывшего главного интенданта царской армии Горецкого.
И вот впитав весь этот громадный массив информации, Хрулев делает единственно верный для себя вывод — необходимо срочно объединять разрозненные службы снабжения в одно ведомство, непосредственно подчиняющее наркому обороны. Вот только не успел он все это красиво упаковать, положить в папочку и сделать предложение. Началась война.
В конце июня 1941 года Хрулеву все-таки удалось выступить на заседании ГКО, на котором он и выложил свои задумки по снабжению армии. Сталин, присутствующий там, идею Хрулева поддержал. У усатого вообще было необыкновенное чутье на кадры, правда, все это дополнялось высшей степенью личной ответственности за порученное дело
Реорганизацию провели мгновенно. Уже в начале августа 41-го был создан единый орган по снабжению Красной армии — Главное управление тыла. Управлять этой системой снабжения доверили Андрею Хрулеву.
Не одними Кагановичами ковалась Победа
В начале весны 42-го многие железнодорожные пути оказались на грани паралича. Такие дороги, как Ярославская, Казанская и Северная были под завязку забиты составами. Нужно было срочно что-то предпринимать. Одними расстрелами делу не поможешь.
Была создана комиссия из членов ГКО, которая быстро пришла к выводу, что причиной всему является очковтирательство Кагановича. Возглавляя наркомат путей сообщения, он льстиво писал вождю: «У нас тут дела идут неплохо». А на самом деле…
Чтобы как-то исправить ситуацию, Сталин вызвал к себе Хрулева. «Вы как лицо, отвечающее за снабжение армии, в первую очередь заинтересованы в успешной работе железнодорожного транспорта. Предлагаю вам возглавить наркомат путей сообщения», — объяснил начальнику тыла свое решение Верховный.
«Я забирал, забирал и набрал много власти. Но это же одновременно и много обязанностей. Вернее, эти обязанности сами на меня залезали. Это, как говорится, идти ва-банк: не сделаешь — повесят, а если переделаешь — тоже повесят. А наказание действительно могло прилететь в любой момент. Вот так-то», — вспоминал Андрей Васильевич.
Да-а. Это действительно идти ва-банк. Либо пан, либо пропал.
Критическое положение на железнодорожном транспорте вскоре было разрешено. Нарком прислушался к советам железнодорожников, которые посоветовали ему сформировать так называемые паровозные колонны особого резерва.
В каждую такую колонну входило 15–30 паровозов, где каждый локомотив имел две полноценные бригады. Что-то похожее на воинское подразделение, где бригады постоянно находились в колоннах. У них был вагон для отдыха, баня, прачечная, пункт питания и отдельный эшелон с ремонтной мастерской.
Такие колонны больше не зависели от локомотивного депо и ремонтных баз. Их использование в разы повысило оперативность и маневренность подвижного состава. Всего до конца войны были сформированы и успешно использовались 106 колонн особого резерва.
Волжская рокада
Сталин, как нас уверяют, до последнего не верил, что немцы летом 1942 года попрут на Сталинград к Волге. Он, якобы, был уверен, что Гитлер не оставит попыток взятия столицы.
Тогда почему в конце января 1942 года ГКО принял решение о строительстве Волжской рокады (от станции Иловля близ Сталинграда (ныне Волгоград) до станции Свияжск близ Казани)?
Эта дорога стала основной, по которой в тяжелые часы испытания Сталинградский фронт снабжался резервами, техникой, боеприпасами и продовольствием.
В феврале 1942 года приступили к изыскательским работам, а уже 7 августа по новой железнодорожной ветке пошли поезда. Догадались наверное, кто основной «виновник» такого стремительного строительства дороги, длиной 1100 км.
Да, да. Андрей Хрулев. Именно он нашел оригинальное решение о ресурсах, которые обеспечили строительство. Оказывается Байкало-Амурскую магистраль (БАМ) — железную дорогу в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке — начали строить еще в 1938 году.
С началом войны стройка была приостановлена. Готовы были лишь два участка: Бам-Тында и Известковая-Ургал. Хрулев, когда началось строительство Волжской рокады, дал указание демонтировать железнодорожной полотно с участков БАМа и вывезти к месту строительства рокады. Это было жизненно необходимое решение.
Добрый «дед»
Казалось бы — какое ему дело до тех оставшихся берлинцев, которые встретили крах своего очередного рейха 9 мая 1945 года?
Оказывается, есть. Уже ранним утром дня долгожданной Победы Андрей Хрулев вылетает в германскую столицу, чтобы лично организовать питание жителей поверженной столицы. Восстановить необходимую для жизни инфраструктуру: водопровод, канализацию, электростанции.
В считанные дни он обеспечил берлинцев, а там в основном своем были дети, женщины и старики, горячим питанием. Полевые кухни советской армии день и ночь пыхтели, что только накормить население.
Анна Алексеевна Капица (Крылова), супруга академика Петра Капицы, который близко был знаком с Андреем Васильевичем и отзывался о нем, как о кристально честном и порядочном человеке, рассказывала о Хрулеве: «Нам, конечно, очень повезло, что такой человек был начальником тыла!».
И даже Сталин, скупой, как известно на похвалу, 24 мая 1945 года после парада Победы на торжественном приеме в Кремле произнес тост за Андрея Хрулева: «… за подлинного полководца и великого труженика войны, без которого и не было бы этой великой Победы».
