Царевича Алексея, сына Петра Великого от первого брака, можно назвать самым несчастным и невезучим наследником трона. Судьба этого молодого человека была предрешена, можно сказать, с самого начала. Его матерью была Евдокия Федоровна Лопухина, женщина, выданная замуж за Петра Алексеевича без его желания. Девушку выбрала в качестве невестки мать Петра. Отношения между супругами не заладились с самого знакомства. Ребенка от нежеланной женщины Петр полюбить тоже не смог.
Царь никогда не интересовался воспитанием и образованием сына. Отправив супругу в монастырь, Петр избавился и от ее сына, поручив его своей сестре Наталье. Когда настала пора серьезно браться за обучение наследника, царь приставил к царевичу не подходящего воспитателя, который так и не смог обуздать непослушание Алексея. Государь настаивал на том, чтобы сын обучался тем вещам, которые интересны самому Петру Алексеевичу, однако, царевич тяготел к другим наукам, а в избранных отцом не демонстрировал склонности.
В 1703 году для уже вполне взрослого Алексея был выписан доктор права Г. Гюйссен, чтобы обучать наследника в традициях лучших университетов любимой царем Европы. А во времена, когда наставник отлучался в командировки, шефство над Алексеем брал на себя А.Д. Меншиков, который, конечно, обучением наследника не обременял, а занимался лишь тем, что спаивал царевича. Меншиков искренне не любил Алексея, потому что считал его преградой к своим честолюбивым планам.
Алексей Петрович был слаб характером, раним, он до ужаса боялся своего отца. И Петр I был с сыном совсем уж строг, даже жесток. Эти двое буквально терпеть не могли друг друга, будучи людьми совершенно разного толка. Отец – энергичный, властный, амбициозный. Сын – скромный, наивный, ведомый, ленивый, вялый. Он избегал всякой активности в своей жизни. Круг его общения составляли родственники со стороны матери и консервативная родня отца, с которой у того были очень натянутые отношения. Алексей в тайне от отца поддерживал связь с ссыльной матерью. Он ненавидел новую семью Петра. Собственно, Екатерина Алексеевна, вторая жена Петра, тоже не питала к Алексею нежных чувств и всячески настраивала отца против сына, ведь на кону стоял вопрос правопреемства престола.
Царевич был настолько не активен, что даже женился очень поздно по понятиям того времени (в 21 год). Невестой стала малопривлекательная принцесса Брауншвейг-Вольфенбюттельская Шарлотта Кристина София. Свадьба состоялась в прусском Торгау. Интересно, что жену для своего сына тоже выбрал сам царь. Желание самого наследника в значения не имело. Государя интересовала лишь политическая и дипломатическая сторона вопроса.
Брак этот не был счастливым, Петр был строг с сыном и невесткой, молодые жили под постоянным контролем царя. А у его жены Екатерины теперь появился новый враг, ведь если Шарлотта в скором времени родит мальчика, это станет серьезной угрозой для нее и ее незаконнорожденных девочек. Немке обычаи русского двора казались странными и даже дикими, она не нашла себе друзей в Петербурге, общалась лишь со своей немецкой свитой. С мужем она виделась редко, почти сразу у него появилась фаворитка, крепостная девка Евфросинья, поэтому царевна пребывала в одиночестве и несчастье. Вернуться домой ей не позволили, она проводила свои дни строча родным письма о том, какая у нее унылая жизнь. Петр и Екатерина обижали невестку тем, что выделяли на ее содержание очень маленькие суммы, Шарлотте не хватало даже на покупку нарядной одежды и на выплаты прислуге.
В 1714 году у четы родилась дочь Наталья, а в 1715 – сын Петр. Спустя чуть больше недели после родов Шарлотта скончалась, историки считают, что молодая женщина (21 год) умерла не от физиологических причин, а от психологических, ведь она постоянно пребывала в состоянии глубокой депрессии, признавалась, что не хочет жить.
Вскоре отношения отца и сына накалились до предела. Петр потребовал от отпрыска отречься от престола и уйти в монастырь. У государя родился новый наследник в браке с Екатериной Алексеевной, и он перестал воспринимать Алексея в качестве преемника на троне.
Конечно же, Алексей не желал становиться монахом, тогда он придумал план побега от гнета отца. Вместе с Евфросиньей, которую Алексей очевидно по-настоящему любил, он выехал в Европу. Все было продумано до мелочей: периодически беглецы меняли одежду, надевали парики, усы, бороды, использовали поддельные документы.
В Вене Алексея приютили (он был свояком правителя Австрии) и согласились дать убежище. Петр Великий долго разыскивал сына, отправлял верных людей на поиски предателя. Делегация русского царя настаивала на выдаче наследника, а укрыватели решительно отвергали факт нахождения Алексея Петровича под их протекцией. Дело сдвинулось с мертвой точки лишь тогда, когда царский сын получил отцовское письмо, в котором Петр обещал не наказывать беглеца по всей строгости и великодушно простить, если Алексей примет решение вернуться на родину. Если же царевич окончательно отрекается от семьи и России, тогда он станет причиной военного конфликта с Австрией, и Петр не успокоится, пока не доберется до сына, чтобы казнить его как того требует закон. Как бы тяжело не было Алексею, выбор был для него очевиден, он поверил словам отца и выдвинулся в столицу. Вероятно, письмо это было лишь манипулятивным, Петр вряд ли пошел бы на военную эскалацию со своим союзником из-за непокорного сына.
Сановники, сопровождавшие царевича домой, приложили огромные усилия, чтобы Алексей по пути не встречался с императором Австрии и другими высокопоставленными лицами, пытавшимися помочь молодому человеку в его бегстве, потому что понимали, что те попытаются отговорить его возвращаться к Петру. Кажется, они больше Алексея понимали, какой принципиальный человек русский царь, и что для предателей в его сердце нет прощения.
После прибытия цесаревича к отцу на аудиенцию, он сообщил, что желает подписать отречение от права наследования трона, что ему хотелось бы обосноваться в деревне как частное лицо и жить приватной жизнью вместе с любимой Евфросиньей и общими детьми. Алексей искренне верил в то, что отец не станет чинить к этому препятствий, ведь и сам он был женат на крестьянке. Соответствующий документ (отказ от притязаний на трон) был подписан, однако Петр I не удовлетворился таким исходом нанесенного ему глубокого оскорбления.
Далее началось стремительное следствие по делу царевича Алексея. Были схвачены все, кто был близок к наследнику, пытали, допрашивали с пристрастиями, не пощадили даже беременную Евфросинью, несмотря на то что она носила под сердцем царского внука. Аресту подверглись около пятидесяти человек, как родственников царевича со стороны матери, так и прислуги. Алексея подвергли любимому Петром психологическому насилию, его заставили наблюдать сцену жестокой казни близкого друга и советника Кикина.
Во время следствия Алексей Петрович находился в камере Петропавловской крепости, его возлюбленная также родила ребенка в тюрьме. Петр лично присутствовал на пытках сына. Решение суда по делу царского сына было однозначным – смертная казнь.
Алексей скончался в своей камере, не дождавшись исполнения наказания. До сих пор остается загадкой, от чего именно умер царевич. По одной версии, он не выдержал очередных пыток, по другой, Петр сам приказал мучителям сына умертвить его, чтобы казнь представителя династии была не публичной. Официально же было объявлено, что Алексей Петрович скончался от болезни. Автор же склонна считать, что кончина эта наступила вследствие удушения по приказу родителя узника.
Петра смерть сына нисколько не расстроила, уже на следующий день он праздновал годовщину Полтавской битвы. Дочь и сын Алексея остались на попечении деда, который, однако, демонстративно не интересовался ими и воспитанием не занимался, предоставив сироток неприлежным нянькам.
Маловероятно, что царевич планировал заговор против отца, он его очень боялся, власть ему была неинтересна. Политических амбиций за Алексеем не водилось. Одно точно – сын люто ненавидел своего отца. И в этом его невозможно упрекнуть, ведь основания для этого у него действительно были веские. В конце концов, Алексей не был виноват в том, что родился не с тем набором личностных качеств, которые бы удовлетворили деспотичного Петра. К тому же, воспитание и развитие, в которое был погружен царевич с ранних лет не соответствовало необходимому для будущего правителя уровню и не учитывало склонностей самого обучаемого. А может его судьбу предрекло то, что матерью была не любимая женщина отца? Этого нам уже никогда не узнать.