— Как?! — воскликнула Марина, выпуская из рук черпак. Суп расплескался по плитке, а мысли метались в голове, как неуправляемые птицы. — Ты серьезно?
— Серьезнее некуда, — отмахнулся Сергей, словно это была самая обычная новость. — Тётя Люба и дядя Степан приезжают на зиму. У них там на селе — сам знаешь, не очень.
Марина посмотрела на него с недоумением. Она представляла, как теперь вся жизнь в их уютной трехкомнатной квартире превратится в нескончаемый поток забот и разговоров о том, как «в наши времена» было лучше.
Родня села... Мечты о спокойных вечерах с книгой и бокалом вина сдулись, как шарик на морозе. Она росла в городе, где каждое утро начиналось с гудков машин, а не с кукушек. Когда-то, уезжая на учёбу, она оставила позади тех, кто размахивал руками и с волнением рассказывает о своих огородах и коровах. С тех пор жизнь в городе казалась ей сладкой, как мед, но теперь грозила испортиться.
Сергей не понимал. Его родня была важной частью жизни, и он был уверен, что они только «украсят» их быт. Но, наверное, лишь он сам мог думать, что её волнующие пледы и восточные сладости будут смешиваться с «кашей из-под коровы» и рассказами о буренках.
Всё стало ещё запутаннее, когда через пару дней в дверь позвонили. На пороге стояли тётя Люба с дядей Степаном, как будто бы надели все свои самые яркие одежды — яркие платки, чистые рубашки.
— Привет, родненькие! — закричала тётя, распахивая объятия, которые предвещали ещё больше одеял на диване и кошек под столом.
Марина вежливо улыбнулась, хотя сердце стучало в унисон с её мыслями: Скоро всё будет не так, как прежде...
День за днём разговоры о селе, о картошке, о дожде, о том, как «хорошо было при советах», заполнили квартиру. Каждое утро начиналось с новостей о местных делах, а вечера заканчивались обсуждением, какой компот лучше — из смородины или вишни.
— Зачем мне это? — шептала себе Марина, не понимая, как это всё превращает её жизнь в нескончаемый поток обязанностей.
Но однажды, сидя за столом, она не выдержала.
— Сергей, я так больше не могу! Это ужасно! Они постоянно что-то обсуждают, как будто нашей жизни не существует! — выпалила она, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.
— Но это ж наша семья! — обиделся он. — Они заботятся о нас!
— Заботятся?! — отозвалась она с горечью. — Это похоже на тюрьму! Я не хочу, чтобы моя жизнь сжималась в эти рамки!
В тот момент, когда эмоции захлестнули её, она поняла, что не просто злится на свекровь и свекра. Это было куда больше — страх потерять себя в семейной рутине, в ожиданиях, в привычках.
Поняв, что оба были правы, она сделала шаг навстречу. На следующий день, когда дядя Степан вернулся с огорода, она с улыбкой предложила ему:
— Давайте я помогу вам с компотом!
Семья настороженно, но с любопытством посмотрела на неё. Это был первый шаг к тому, чтобы понять друг друга, дать возможность каждому быть собой. Степан удивился:
— А ты же не умеешь делать компот?
— А что, если мы сделаем его вместе? — предложила она, чувствуя, как волна спокойствия накрывает её.
Прошло несколько недель, и их дом заполнился не только разговорами о картошке, но и смехом, открытием и пониманием. Марина поняла, что даже если она не всегда соглашалась с родней, вместе они смогли создать что-то большее, чем просто жизнь — они начали создавать настоящую семью.
Собираясь за столом, обмениваясь воспоминаниями и шутками, они поняли: иногда, чтобы найти себя, нужно быть открытым к переменам, даже если они приходят с села.