Сон прервался внезапно, не оставив в памяти и крохи. День настойчиво стучал каплями по стеклу.
Снова дождь. Серое небо было низким, словно пыталось разглядеть землю и людей поближе. Сначала обмыть, а потом разглядеть. Да увлеклось небо, или забыло для чего моросило дождём, уже который день.
Бабушка Тася не торопилась вставать с кровати. А куда ей торопиться – внучок приедет, хорошо, если после обеда, а просто так вставать в холодную избу с раннего октябрьского утра совсем не хотелось.
В ногах свернулся пушистым шаром кот. Тоже замёрз уже, нахохлился, как воробей.
Вот она и лежала. Дров было мало нынче – те, что остались с прошлой зимы, не тратила пока «по пустякам». На сезон ещё не запаслась. Чего там её, той жизни осталось. Может и не понадобятся вовсе.
Чувствовала Тася, что много уже пожила на земле, чувствовала усталость какую-то и немочь. Нехотенье что-либо делать.
Однажды вызвала врача. Среди ночи. Напугало сердце – как воробей затрепыхалось, а потом так затихло, что и не услышать вовсе. Доктор, добрая и спокойная женщина посмотрела, послушала, дала рекомендации и сказала, вздохнув: «возраст, что ж тут поделаешь…» Она согласилась. Да, конечно же возраст…Семьдесят девять уж, ещё какой возраст.
Всё же встала Тася с кровати. Во рту сухо. А стакан с водой забыла с вечера поставить у кровати на табуреточку, как делала всегда. На длинную фланелевую ночнушку свою, натянула старенький халат. Зябко поёжилась. Сверху накинула тёмную пуховую шаль. Под ногами нащупала тапки. Прошаркала на кухню. Попила воды кипячёной, из чайника, налив в тот самый, забытый стакан.
Об ноги потёрся кот.
– Чё пришёл, Мурлыка? Замёрз, небось, тоже? Ну, ничего, сейчас поедим, согреемся. – она достала из холодильника пакетик с кошачьим супом, надорвала, поделила по возможности пополам в кошачью миску. Разбавила чуть водичкой, несколько секунд погрела в микроволновке. Попробовала пальцем – не горячо ли. Поставила коту на пол, у печки.
Кот с готовностью стал лакать.
– Ну, вот и славно. – тихо сказала баба Тася и включила чайник. Достала из холодильника блюдце с салом, поставила на стол. Из хлебницы – домашнюю буханку. Отломила добрый кусок и убрала остальное обратно.
В кружку добавила немного заварки, плеснула кипятку, да насыпала пару ложек сахара. Присела, наконец, за стол. Аккуратно отхлёбывала горячий чай за пережёванным хлебом с салом. Смотрела в окно. От горячего чая на стекле старого окна с деревянными рамами появился «туман» – окно затянуло паром в том месте, где кружка была поближе.
С обратной стороны к стеклу прилип жёлтый лист. Тася смотрела на него и думала, что и он такой же как она – все где-то там, на земле, вместе, под ногами прохожих – вместе, а он один на этом стекле, смотрит на неё в это окно, словно просится в тепло. А где ж его взять, то тепло.
Женщина допила чай, судорожно как-то вздохнула:
–Ох-хо-хонюшки, прости, Господи! – встала из-за стола, аккуратно смахнула крошечки со стола в ладонь, поднесла ладонь к мусорному ведру.
Выходить в дождь совсем не хотелось, но от выпитого чая всё же теплее стало немного, и она решилась. Одевшись так, чтоб не сильно намокнуть, вышла за дровами.
Когда в печи затрещал весёлый огонёк, ей показалось, что мир вокруг не такой уж и злой, и дождь не такой уж и занудный, просто делает своё дело, как кем-то наказано. Дождь он ведь тоже совсем ни при чём, послали его на землю, вот и идёт.
Женщина включила радио. Путь говорят чего, лишь бы не совсем в тишине. Так и дождя стало почти не слышно, даже громкое мурчание Мурлыки, придремавшего на маленьком стульчике у тёплой печки, стало почти не слышным.
Под негромкое воркование радиоприёмника начистила картошки, накрошила в любимую старую сковороду с толстыми от многолетнего нагара стенками и, добавив соли, лука, масла, перемешала и поставила на печь.
Когда картошка была готова, она сдвинула сковороду на край, закрыла железной кочергой кружки чугунной плиты. Подумав чуток, подбросила полешек в утихающий огонь печи и ушла в комнату. Присела в старенькое кресло, к начатому вязанию. От кирпичной спины печи стало тянуть сухим и таким приятным теплом, что Тася и не заметила, как задремала, выронив спицы из рук.
Пригрелась, уснула так крепко, что не слышала как у двора гудя, кружилась большая машина с дровами, разворачиваясь, чтоб подъехать к воротам двора задом. Не слышала, как хлопнула дверь в сенях. Очнулась, вздрогнув, когда её тихонечко трясли за плечо:
– Бабулечка! Проснись, бабушка!..
Она открыла глаза и увидела над собой светлые глаза внука Димки. Он улыбался.
Ах, какая это была встреча! Как она боялась не успеть на эту встречу уже! Успела! Слава тебе, Господи, успела ещё!
Глаза увлажнились, когда они обнимались. Руки мелко-мелко задрожали. А Димка всё гладил её и успокаивал. Потом сказал:
– Всё хорошо, я приехал. Не переживай больше, бабуль! Вон, смотри, – указал на окно – Дров вон тебе привёз. Потом ещё уголька привезу. Топи, грейся, сколько надо. Слушаешь? Пожалуйста, не экономь, бабуль, а? Договорились?
Баба Тася глянула в окно, охнула, и, качая головой, глядела на Димку и всё повторяла:
– Ах, ты ж… Какой ты молодец! Ох, спасибо тебе, внучек, один ты меня и не забываешь!.. – она не договорила. Да Димка всё понял. Лет пять уж как его отец показал характер, по глупости и вообще забыл к матери дорогу. И семье запретил.
Да только Димке не пятнадцать лет. И не двадцать. Слава богу уж за тридцатник. Как-то сам он решит ездить ему к бабушке или нет. Отец психовал, грозил, да Димка твёрдо сказал, глядя в глаза:
– Пап, не дури. То что ты решил, это ты для себя решил. А я сам как-то разберусь. Всё, разговор окончен.
Так вот и катался Димка к бабушке по делам, да проведать, хоть раз в месяц.
Сейчас вот обещал скоро невесту привезти, знакомиться.
– Пора уж мне, бабуль, пора! – смеялся Димка, уплетая жареную картошку.
А бабушка смотрела на него, подперев рукою лицо и радовалась за внука, благодаря серое, дождливое небо, над которым есть Высшая сила…
БЛАГОДАРЮ ЗА ПРОЧТЕНИЕ!
Свидетельство о публикации №224091901315
Настоящим свидетельствуем, что литературное произведение «Высшая сила» было обнародовано на сервере Проза.ру 19 сентября 2024 года. При этом было указано, что его автором является Елена Чупрова.