Итак испанцы прибыли на полигон для формирования в лагерь под Графенвёром. В дальнейшем маршевые батальоны, посылавшиеся на пополнение "Голубой дивизии", направлялись не только в Графенвёр, но также в Ауэрбах и главным образом в Гоф, где дислоцировался 481-й запасный батальон 13-го округа рейхсвера, к которому была приписана дивизия.Им роздали обмундирование, которое отличалось от обычной немецкой пехотной формы только особым нарукавным знаком выше локтя. На знаке дивизии специалисты фашистской геральдики изобразили щит зловещего вида с черной каймой. Середину щита рассекала горизонтальная желтая полоса на красном фоне, а на ней красовался четырехконечный черный крест и пять перекрещивающихся стрел, брошенных веером наконечниками вверх. Замысловатое сооружение венчала надпись "Испания".
Испанцев переформировали. Личный состав «лишнего» полка был распределен по остальным полкам дивизии, получившим название «мадридского», «валенсийского» и «севильского» (по месту жительства большей части добровольцев в этих полках). Каждый пехотный полк состоял из трех батальонов (по четыре роты) и двух рот огневой поддержки.
Артполк дивизии состоял из четырёх батальонов (по три батареи). Из части высвободившегося личного состава был сформирован штурмовой батальон, вооруженный, в основном, пистолетами-пулеметами. Впоследствии, после больших потерь этот батальон был расформирован. Из добровольцев-летчиков была сформирована «Голубая эскадрилья» (Escuadrillas Azules), но о летчиках отдельно. Интересная особенность: немцы выделили испанцам минимум автомобилей, и практически вся дивизия была "на конной тяге". Машины были (но мало). После прибытия в Сувалки дивизию довооружили артиллерией. После этого начался пеший марш, протяженностью "всего лишь" 900 км. Изначально дивизию хотели отправить под Москву (красиво ведь, испанцы берут Москву!). Но ее величество Судьба распорядилась иначе.
4 октября 1941 года посол Испании в Берлине Майалде передал министру иностранных дел Германии, что он получил от Франко и Суньера инструкцию немедленно установить личный контакт с командованием "Голубой дивизии". Дело в том, жаловался посол, что очень долго не было никаких известий о дивизии: ни о ее деятельности, ни о ее судьбе. Послу было разъяснено, что в настоящее время дивизия находится в пути. Испанцы были уверены, что они пришли в Россию освобождать русских, а не порабощать, и впоследствии очень сокрушались, что русские этого не понимают. Солдаты "Голубой дивизии", имевшие свежий опыт гражданской войны, сознавали, что в России есть и большевики, и их противники. Недаром своих врагов на фронте они называли не "русские", а "красные". "Голубая дивизия" была в какой-то мере той Европой, от которой русские антибольшевики ждали вместе спасения и поддержки в своем восстании против Сталина. К октябрю положение на фронте достигло критической точки. Весь июль, август и сентябрь немецкие войска стремительно наступали на центральном и южном участке фронта. Фон Бок и фон Рундштедт смогли взять в кольцо огромные силы Красной Армии под Белостоком, Минском, Смоленском и Киевом. Красная Армия потеряла более 3000000 человек, в плен попало более 1000000 красноармейцев. Немцы смогли захватить сотни пушек и танков. Однако победа под Киевом стоила вермахту потери темпа в наступлении на Москву, поскольку Гитлер снял с московского направления и бросил под Киев все ударные танковые части Гудериана. Лишь в октябре фюрер приказал продол-жить натиск на Москву. Тем временем началось стремительное похолодание. Группа Армий "Центр" оказалась неготовой к суровой русской зиме. За свое промедление не-мецкая армия расплатилась сполна. В этих условиях испанскую дивизию направили не под Смоленск, как предпола-галось ранее, а перебросили на север, где войска маршала фон Лееба 8 сентября начали окружать Ленинград. 25 сентября 1941 года Начальник Генерального штаба Германии Франц Гальдер записал в своем дневнике: "г) перебросить один пехотный полк из состава группы армий "Центр" на самолетах в группу армий "Север" (если выяснится, что для переброски нет соответствующего воздушного транспорта, нужно будет отдать приказ о перевозке по железной дороге одной дивизии из группы армий "Центр" в группу армий "Север". Для этого намечается 250-я (испанская) дивизия, которую нужно перебросить из Витебска по железной дороге "шестой" скоростью (то есть по 6 эшелонов ежедневно). Прибытие на станцию Дна -- между 2 и 10 октября;" В дневнике майора барона фон Грисенбека, личного друга командующего группы армий "Север" Лееба Вильгельма Риттера фон и офицера по особым поручениям группы армий "Север", 27 сентября сделана запись: "На наш запрос Главное командование сухопутных войск выделяет 1-й и 3-й парашютно-десантные полки из 7-й авиадесантной дивизии. Первый батальон прибудет самолетами из Кенигсберга уже завтра. Затем ожидается и 250-я испанская дивизия с тремя полками и четырьмя артиллерийскими дивизионами. Но это будет лишь в начале октября..."
Этот поход длился с 28 августа до 14 октября, когда дивизия дошла до Новгорода.
В результате длительных переходов, дождей и первых холодов из строя выбыло 800 человек. Многие повредили ноги, многие заболели. Не замедлили появиться и вши. В Новгород дивизия прибыла, как уже указывалось, после 47-дневного перехода, основательно изголодавшаяся, в изношенной обуви, в рваных шинелях.
О прибытии нового союзника доложили командующему группы армий «Центр» во время вторжения в СССР генерал-фельдмаршалу фон Боку. 3 сентября он записал в своем дневнике:
«Среди всех этих пертурбаций, стоивших мне немало нервов, единственным приятным событием был приезд офицера фельдсвязи, сообщившего мне о приближении испанской дивизии. Его рапорт показался мне забавным, так как он сказал мне примерно следующее: “С точки зрения испанцев, заботиться о лошадях — значит их перекармливать. Кроме того, эти парни режут новую упряжь на брючные ремни и подтяжки, а коробки от противогазов используют в качестве котелков для варки кофе. Из стекол к противогазам они делают автомобильные очки, а винтовки часто сбывают на сторону. Если у испанца мозоли, он прорезает в сапоге дырки, чтобы ноге «было вольно». Из-за прокола в шине испанцы бросают почти новые велосипеды на обочине дороги, а пулемет MG-34 частенько собирают с помощью молотка. «Лишние» детали, которые остаются после сборки, закапываются в землю”»
…бургомистр Новгорода Фёдор Иванович Морозов погиб от рук испанского солдата из «Голубой дивизии». Власти организовали выдачу молока беременным женщинам. Каждое утро выстраивалась очередь, в которую потихоньку стали пристраиваться солдаты «Голубой дивизии». Они мирно стояли вперемешку с беременными женщинами, не требуя себе лишнего. Получали общую норму и чинно удалялись. Но бургомистр Морозов, возмущённый тем, что молока катастрофически не хватает, как-то пришёл в управу в состоянии среднего алкогольного опьянения и спустил одного из испанцев с лестницы пинком под зад. Пересчитав носом все ступеньки, испанец вскочил и разрядил в городского голову магазин своего пистолета…
Испанцы и немцы не ладили. Бойцы «Голубой дивизии» жаловались на плохое питание и тяжелые условия боя, виня в этом своих союзников. Немцам же южане казались чересчур оживленными, беззаботными и сентиментальными. Они насмехались над привычкой набожных испанцев молиться перед боем. В отличие от немцев «Голубая дивизия», пока не наступили холода и не возникла угроза их собственной жизни, не допускали варварских грабежей и вели себя довольно дружелюбно с мирным населением, особенно когда их путь проходил через Польшу и Белоруссию. Хотя и офицерам, и солдатам было запрещено общаться с женщинами, испанцев этот приказ не останавливал. Один из офицеров в своем дневнике писал: «Многие из наших пренебрегали этими приказами, не знаю, из любви к полячкам или из нелюбви к приказам».
С дисциплиной в испанской дивизии было действительно плохо. Отчеты ЧГК, начавшего расследование военных преступлений еще до конца войны, подтверждают, что главным пороком испанских добровольцев было воровство. Причем воровали они и у русских, и у немцев.
С октября 1941 года до августа 1942 года дивизия занимала позиции севернее и южнее Новгорода по р. Волхов и оз. Ильмень (50 км участок фронта). Штаб дивизии располагался недалеко от Новгорода в деревне Григорово. Затем дивизия была переведена под Ленинград и заняла блокадные позиции в районе р. Ижора (Пушкин, Колпино, Красный Бор). К этому времени командование дивизией принял генерал Эмилио Эстебан.
(продолжение следует)