Наркомания несовершеннолетних — страшное явление. Под ней подразумевают наркозависимость у лиц от 12 до 18 лет. «МОЁ!» выяснила, как понять, что ребёнок или подросток начал употреблять.
Дочь всё детство видела папу пьяным
— Наша дочь росла в полной семье. Раньше муж часто любил выпить, но всегда вёл себя спокойно, — рассказывает мне молодая женщина и мама двух дочек Оксана* о жизни до того кошмара, который накрыл их с головой два года назад.
Она признаётся, что её старшая дочь Марина всё детство вплоть до подросткового периода видела отца пьяным. Сейчас он не пьёт уже пятый год, раньше каждые выходные, а иногда даже в будни срывался.
— Генетика, его отец тоже пил, — объясняет зависимость мужа Оксана.
Девочку раздражал алкоголизм папы. Бытовые конфликты и скандалы доводили до слёз Марину и её младшую сестру, которая на два года младше. Вместе сёстры прятались в комнате, пока за стенкой родители выясняли отношения. Обстановка в доме была нездоровой. А тут новая напасть…
— У младшей дочери внезапно обнаружили серьёзное заболевание. Год мы провели в больницах, Маринка в это время была с бабушкой, безумно переживала и скучала по нам. В 10 лет ей очень нужна была мама рядом, но она была обделена моим вниманием. Я пыталась поднять на ноги вторую дочь, которой дали инвалидность. Сейчас девочке предстоит серьёзная операция. «У тебя сестра болеет, её надо жалеть!» — теперь я понимаю, что запрещала ей выражать эмоции, заставляла копить негатив в себе, — вспоминает Оксана.
Марина росла в жёстких рамках: «Не плачь», «Что ты ноешь, тебе не страшно», «Не выдумывай». Только спустя годы Оксана честно призналась себе, что не была идеальной матерью: раздражительная, постоянно ждущая очередного концерта мужа, не уделяющая внимания дочерям. Но и отец был холоден с Мариной: отношения у папы с дочкой не складывались, между ними не было тепла и доверия. Отцовские чувства проснулись у него только после рождения второго ребёнка, а Марина осталась не у дел…
Став старше, девочка начала подспудно искать парня, который смог бы дать ей ласку, похвалу, любовь — всё, чего она не получила в детстве от отца.
Как теперь с этим теперь жить?
Осознание сделанных ошибок приходит с годами, но время не повернуть вспять.
— У меня не было взаимопонимания с Мариной. Муж придёт выпивший — я злюсь, настроения нет, а у дочери подростковый возраст. Я оставалась без поддержки наедине со своими чувствами, она делала то же самое. Мне душу она открывать не хотела и пошла на улицу искать того, кто её поддержит. На тот момент ей было 15 лет.
Оксане тяжело вспоминать о тех событиях. Казалось, все неприятности позади: муж бросил пить, дома воцарился мир, все постепенно стали привыкать, что алкоголя в жизни семьи нет. Но тихое счастье оказалось недолгим.
Всё началось с крохотных звоночков: Оксана заметила, что у Марины нарушился режим дня. Она подолгу не засыпала и плохо спала — с кем не бывает? Этим звоночкам стали вторить другие: у девочки началось недомогание, пропал аппетит. А потом у Марины украли телефон в маршрутке.
— Поначалу у меня не было мыслей о наркотиках, — признаётся женщина. — Я подумала, что её шантажируют, требуют выкуп за какую-то высланную фотографию. Мы купили ей другой телефон, который — да что же это такое! — снова украли в этой же маршрутке!
Оксана долго отгоняла от себя мысли о самом плохом, но всё-таки решилась на вопрос: «Скажи честно, ты употребляешь?» А в ответ истерика: «Мама, нет, ты что?! Как ты могла такое подумать?!» Родители купили третий телефон снова, но и он сразу же пропал. Тогда Оксана решилась на радикальные меры и взломала страничку дочери в социальной сети. В тот момент девочка встречалась с парнем на пару лет старше неё, и именно в переписке с ним подозрения Оксаны оправдались: её старшая дочь обсуждала употребление наркотиков и выясняла, как и где их можно достать.
Истерика. Паника. Безысходность. Как теперь с этим жить? Миллиард вопросов, утопающих в боли и слезах. Зная, что дочь и дальше будет отрицать зависимость, Оксана решила дождаться мужа и поговорить с ребёнком начистоту. Разговор оказался тяжёлым для всех. Марина плакала и уверяла, что точно всё бросит, клялась, умоляла её простить. Она подсела на «соли», которые покупала через интернет. У родителей была надежда, что она бросит сама, поэтому девочку не сразу поместили в реабилитационный центр. Но через три недели Оксана поймала её дома ночью — пока все домашние спали, Марина употребляла…
Несколько ночей женщина не могла спать, да что спать, даже спокойно находиться в квартире, боясь, что дочь снова это сделает. Но спустя несколько дней родители решили поместить Марину в реабилитационный центр, где она провела полгода.
За это время Оксана прошла терапию созависимых, где узнала про причины наркомании и поняла, почему дочь попала в эти сети.
— Если у вас случилась такая беда, нужно чётко понимать, что это болезнь не ребёнка, а семейная. Родителям необходимо работать над собой: посещать специальные группы и видеть в себе корень, первопричину зависимости.
Сейчас Оксана предостерегает всех не повторять её ошибок и сразу обращаться к специалистам, не надеясь, что ребёнок справится с наркоманией самостоятельно. Не справится.
Хочешь так жить? Живи!
Полгода Марина находилась в реабилитационном центре, за это время она виделась с родными лишь однажды. За лечение семья отдала более 300 тысяч рублей и надеялась, что на этом ужас закончится. Марина вышла оттуда «чистой», даже начала посещать занятия по ресоциализации два раза в неделю. Но в центре она познакомилась с парнем, который считался медиками безнадёжным, угрожал персоналу, неподобающе себя вёл, поэтому и выпустили его оттуда раньше положенного срока. После месяца занятий Марина сорвалась. Родители взяли её в охапку и снова отвезли к психиатру, но девочка наотрез отказалась ложиться на лечение — её тянуло к тому парню из реабилитационного центра.
— Они стали встречаться. Молодой человек был с ног до головы обвешан долгами, кредитками, а деньги тянул из мамы. Женщина боролась за него до конца, как и мы пытались бороться… Марина убегала к нему из дома, просила его «достать», отказывалась возвращаться к нормальной жизни. А когда мы увидели, что дочь категорически против продолжать реабилитацию, решили выставить её за дверь. «Хочешь так жить? Живи!» — сказала ей на прощание. Она выла, ревела, но по-другому поступить не могла. В опасности были мы, в том числе младшая дочь, которая всё видела и понимала.
Месяц Марина не жила дома. Оксана достала номер её парня, писала ему, просила выслать фото дочери, голосовое сообщение, что она жива и с ней всё хорошо. От принятого решения ей не стало легче. Женщина жила в аду, металась по квартире, не находя себе места, боясь, что дочь умрёт от передоза. Призывала к помощи всех: психиатров, реабилитологов, Господа Бога — только бы пережить всё это. Только бы дочь выжила.
Через месяц позвонила мама молодого человека и попросила забрать Марину домой.
— Я ответила отказом. Какой смысл мне возвращать её, если после этого она снова сбежит и через час будет у него? — рассказывает Оксана. — В квартире, где они жили, был настоящий притон: они скандалили, устраивали разборки, наводили бардак. «Пока у них есть возможность и свободное жильё, они продолжат это делать. Выгоните оттуда их обоих!» — сказала я его матери, и сразу после этого на пороге нашей квартиры я увидела Марину. Измождённую, поникшую, похудевшую на 10 килограммов…
«Если ты выбираешь такую жизнь, мы не выбираем её. Мы видим твою болезнь, но кормить и поощрять её не будем», — родители жёстко дали понять, что спасать дочку больше не намерены. Но Марина сама согласилась на лечение.
Следующие недели она провела под капельницами и антидепрессантами. Того парня мать перевезла в другой город, а Марина испытывала стыд, поэтому согласилась на предложение бабушки уехать к ней в деревню. Вернувшись оттуда, она окончила курсы дизайна и даже нашла работу. Год чистоты — результат, который в этой ситуации иначе как чудом не назовёшь. Но зависимость коварна. Она может проявиться в любой момент. Марине ещё долгое время предстоит учиться жить самостоятельно и получать удовольствие от простых вещей.
— То, что мы могли сделать, мы сделали. Всю теорию зависимостей Марина прекрасно знает, осталось применять её на практике. Мы её отпустили. Не хочу терзать себя чувством вины, — говорит Оксана. — Мы не виноваты в том, что дочь стала наркоманкой, и не сможем за неё выздороветь. Я сожалею о своих ошибках. Это сейчас я понимаю, что нельзя было так относиться к дочери, нужно было уделять ей больше внимания, налаживать контакт, говорить по душам. Мой муж пил, а я жила этим, ждала, в каком состоянии он придёт домой, как поведёт себя. Дети и подростки заглушают свою душевную боль зависимостями. Если дома плохо, с родителями плохо, им становится плохо всюду, с каждым человеком.
Обычно зависимых условно делят на три группы.
1. Представители золотой молодёжи, которые от вседозволенности с жиру бесятся от родительских денег и ищут, чем себя занять.
2. Дети из неблагополучных семей, воспитывающиеся родителями или близкими, для которых зависимости скорее норма, чем исключение.
3. Неудовлетворённые жизнью. Чаще всего это недолюбленные дети, пережившие или переживающие отсутствие внимания и конфликты с родителями. Они искали, чем заполнить пустоту в душе, и нашли такой способ это сделать.