(повесть)
Третье воспоминание из моей жизни.
Гуси! Гуси! Га-га-га!
Обвинение в воровстве.
Как не странно, но история с поплавком получила продолжение. Следующий день начался как обычно. Играл с сестрой, пришла тётя Галя, и пригласила на чай. Сестрёнка быстренько взяла кружку со стола, подбежала к маме и что залепетала, говорить она не умела, но мама поняла её и налила половину кружки молока.
- Понимает всё, какая ранняя! Смотри, скоро говорить научится! Бегает уже давно. - сказала тётя Галя и пропустила вперёд себя Аллу с кружкой, которую она несла двумя руками перед собой.
- Да нет. Ещё рано. Ей только год. Просто она рано пошла в семь
месяцев. - сказала мама.
Вот мы у тёти Гали. Как быстро летит время. Сестра уже сама наливает молоко коту в миску, а тот шельмец, трётся у её ног, лижет ей руки. Вспомнилось, как сестрёнка начинала ходить, сделает тихонько два шага, потом шлёп на попу, поднимется, потом опять два шага, снова шлёп на попу и так весь день. Мама тогда говорила:
- Боится, что упадёт, вот и садится на попу, а ходить то нравится, вот и встаёт на ноги. Пока научится, всю попу себе отобьёт.
У тёти Гали мы, как обычно, пили чай с баранками, разговаривали. На столе лежала книга, вообще - то у тёти Гали было много книг, целый шкаф. Но почему- то сегодня именно, эта книга привлекла меня.
- О чём она, что здесь написано, такими большими буквами? - заинтересовался я.
- Эта книга о том, как жили раньше люди, у нас в Белоруссии на Полесье. Это обложка книги. На ней всегда название книги печатают большими буквами. Давай, мы с тобой прочитаем, что здесь написано. - сказала тётя Галя.
- Я не умею читать, но буквы мне дед и папа как-то показывали. - признался я.
- Ничего. Сейчас прочитаем.
Тётя Галя взяла меня к себе на колени и начала:
- Это буква л, это буква ю, а вместе?
- Лю. - прочитал я.
Так мы прочитали по слогам всё название:
- Лю-ди на бо-ло-те.
- Люди на болоте. - подытожил я.
- Молодец! Да ты одарённый! Хочешь книги читать сам, без чьей-либо помощи?
- Да, очень хочу! - обрадовался я.
- Тогда я подготовлюсь, завтра и начнём. - не унималась тётя Галя.
- А, я-то, думал, что на болоте могут жить только гуси, а тут люди. - поразмыслил я вслух и перевёл разговор на гусей.
- Тётя Галя, говорят, что вы ходите, в магазин по короткой дороге и не боитесь гусей.
- Чего их боятся. Они ведь не люди. Они только птицы. Самый страшный зверь на свете - человек, - ответила, улыбаясь, тётя Галя.
- Ну почему самый страшный зверь человек? А я боюсь гусей. - засомневался я.
- Подрастёшь, поймёшь. Хочешь, завтра вместе пойдём в магазин за хлебом?
Я немножко заколебался, но согласился. Сестрёнка всё это время играла на кровати с котом. Вдруг бросила его, взялась за трусы и начала плакать. Писать хочет, догадался я, и мы побежали в свою комнату. Но не добежали, сделали лужу прямо у нашей двери. Мама нас переодела, вытерла лужу и сказала:
- Просится надо заранее, а то сидите до последнего, надеюсь тёте Гале ничего не намочили?
- Нет! - ответил гордо я.
Мама уложила сестрёнку спать. Я ушёл в сквер к ребятам. У ребят было не спокойно. Они гудели как растревоженный улей. Оказывается, у Зенока после десяти утра, кто - то срезал с удочки поплавок.
- Почему после десяти? Может его ночью украли? - попытался я начать расследование.
- Последний раз, я видел удочку вчера, когда шёл от дежурного, - вспомнил я.
- Ночью зашёл, какой-нибудь посторонний пассажир и срезал поплавок. Но взрослому, зачем поплавок, если рыбак он забрал бы всю удочку. - эти мысли я быстро прокрутил в голове.
- Потому, что в десять поплавок был на месте. Утром его видел папа, когда уходил на работу, а в десять тётя Зина, когда мыла полы в коридоре. Получается после десяти. - согласился я.
Вдруг Зенок спросил меня:
- Ты во сколько встал?
- Как всегда в восемь - ответил я, и вдруг почувствовал, его подозрение к себе, покраснел от стыда, что несколько дней назад такие мысли могли прийти мне в голову.
- Где ты был до этого времени? Почему ты покраснел? - наседал Зенок.
У меня было железное алиби, ни маму, ни тётю Галю я не хотел вмешивать в эту историю.
- Тётя Зина ещё видела, когда выносила воду с вокзала в одиннадцатом часу, что маленький мальчик выходил из подъезда. А малявка у нас ты, больше некому. Пойдём! Она тебя узнает! - захлебывался от злости Зенок.
Тут со мной, что- то случилось. Я подпрыгнул и со словами: “Не брал я твой поплавок!”, - что есть силы ударил Зенока в глаз. Зенок сел на задницу, схватился за глаз и начел реветь. Зная его маму Станиславу, ребята быстренько разбежались. Хорошо, что я догадался уйти. Что тут началось!!!
- Кто? - спросила Станислава, отнимая руку Зенока от глаза. Синяк во весь глаз украсил его лицо.
- Я спрашиваю, кто?
- Сосед наш Виктор. - ответил Зенок.
- Эта, без году неделя малявка, будет бить моего сына?! Пойдём! Я сейчас вызову участкового и сдам его в милицию! - Услышал я её слова, на ходу.
Станислава взяла Зенока за руку и потащила к нам домой.
- Так он ещё мой поплавок украл. - жаловался по дороге Зенок.
Станислава ворвалась к нам домой, видя, что меня нет дома, накричала на маму:
- Откуда ты Кацапка, взялась на нашу голову. Где твой сын? Растишь вора и бандита. Мало того, что он украл поплавок, так смотри, что он сделал с моим сыном.
Она выставила вперёд напоказ Зенока. Мама взглянула на его лицо и испугалась. Как я, и что будет со мной, если меня найдёт Станислава. О чём она кричит, зараза такая, дочку разбудила. Мама, не ответила ей, как обычно она это делала. Её большие красивые глаза налились слезами. Сестрёнка посмотрела на маму и заплакала. Видя это, Станислава немного успокоилась, забрала Зенока и ушла к себе. Мама сразу позвонила отцу, рассказала о случившемся, и просила найти и привезти меня домой. Отец ответил, что он едет в Бенякони и искать меня не надо, сам придёт, не пропадёт. Найти меня было непросто. Я сразу убежал, испугался милиции. Сначала я слонялся у сараев и думал, что я наделал? Зачем я ударил Зенока. Что будет с нами? От мыслей у меня разболелась голова. Вдруг я решил. Пусть будет, что будет. Чтобы меня никто не нашёл, даже папа, я ушёл через станционные пути в лес.
Побродив по опушке, я вышел из лесу и пошел по дороге, которая привела меня на большую поляну, огороженную глухим забором с воротами.