ГРАУНД Солянка никогда не стоит на месте. Мы придумали новую инициативу — «Авторский день», встречи с художниками, авторами произведений из магазина «Искусство навынос». 20 сентября в ГРАУНД Солянке состоится творческая встреча с художником из Омска Михаилом Рубанковым. Рубанков пришел в искусство из инженерного проектирования. Возможно, поэтому его искусству свойственны элементы «смещения» относительно привычной зрителю системы смыслов и игра различного рода знаков. Мы коротко поговорили с Мишей о последних проектах и о том, какую роль для него играет буддизм и путешествия, в которых он провел последний год.
Михаил Рубанков
Марина Лутковская: Миша, о чем ты будешь рассказывать на своей творческой встрече?
Михаил Рубанков: Я, конечно, покажу важные работы из своего «багажа». Расскажу о местах, в которых побывал за этот год, потому что мне это кажется важным и интересным. Расскажу про свой творческий метод, о котором сложно рассказать в двух словах, но можно показать на примерах. Я не могу сказать, как некоторые, «я работаю с темой феминизма», или «я работаю с темой коллективной памяти». У меня всё несколько сложнее устроено…
МЛ: Расскажи, какие большие для себя истории ты закончил в этом году и над чем ты работаешь в последнее время, есть ли у тебя сейчас какая-то большая история, или нет?
МР: В этом году я закончил Базу, участвовал в ее финальной выставке. И База, собственно, закрылась. Так что я попал в последний ее выпуск. Важной для меня историей была персональная выставка «Калитниковский пруд» в галерее Set Projects. Сейчас я не могу сказать, что у меня есть какая-то большая история. Я начал работать над проектом для Cosmoscow, но в связи с этими путешествиями, прервался. К счастью, ярмарку, перенесли, и есть еще время подготовиться. А так сейчас я даже ничего не успеваю делать долгого. Конечно, я готовлюсь к WinWin. Еще будет выставка в Красноярске — там мне предложили сделать выставку весной следующего года, и скоро нужно будет уже потихоньку начинать думать на эту тему. Еще я в Москве думаю сделать персоналку. И вот над всем этим я буду работать. Ну, пожалуй, самая масштабная работа, которую я в последнее время сделал — это «50 лет форме (полупустоты)», инсталляция со шкафом в резиденции Андрея Малахова.
МЛ: Что она собой представляет?
МР: У Малахова резиденция выглядит так, что ты живешь в номере гостиницы-санатория «Изовела». Этот номер специально сделали для резидентов, и, мне кажется, я там вообще первый после ремонта жил. В этом номере стоял шкаф. И Андрей сказал, что этому шкафу в этом году исполняется 50 лет, мол, имей это в виду. Ну и я это принял как-то очень близко к сердцу. Мы поговорили с Настей Свиридовой — менеджером резиденции, и решили, что нужно обязательно как-то отметить это дело. И я сделал инсталляцию с этим шкафом. Шкаф вынесли в холл, вообще в другую часть санатория. Я его наполнил вещами и рисунками, которые делал на протяжении всей резиденции. С другой стороны добавили стол с шахматами, которые я там же сделал, на стене там висит мой холст, в общем – всё, что я там сделал, вошло в инсталляцию «50 лет в форме (полупустоты)».
МЛ: Таким образом, шкаф отметил юбилей…
МР: Да, я его вывел из эксплуатации, и теперь он будет там стоять как арт-объект. Шкаф вышел на пенсию, так сказать.
МЛ: Но, тем не менее, какие темы тебя сейчас волнуют еще? Я видела твою последнюю работу «Дом тут, дом там»…
МР: Ну, вот она отражает как раз это состояние…
МЛ: Состояние того, что ты находишься все время то тут, то там, вне дома.
МР: Да. Это как раз лучшая иллюстрация к моей жизни за этот год. Ну, до этого у меня была серия «Целлюлозная пустыня реального», которая, в принципе, не закончена, она может продолжаться еще долго. А для Cosmoscow я делаю мокьюментари-исследование, пока не буду говорить на какую тему, оно, возможно, тоже воплотиться еще в каком-то выставочном проекте, это такое псевдо-исследование.
МЛ: А «Целлюлозная пустыня реального» называется так почему?
МР: Это отсылка к статье Славоя Жижека, которая вышла в 2001 году, после башен-близнецов, после 11 сентября. Это такой немного критический проект. Ну и «реальное» — это к Лакану отсылает, у которого был такой термин. «Целлюлозная» — потому что это картонная серия, она имитирует картонные коробки.
МЛ: По фотографиям из твоих соцсетей мне показалось, что ты в этом году много времени проводишь в разных резиденциях и путешествиях. Где ты был?
МР: Не столько в резиденциях, сколько в путешествиях. Я был в одной резиденции — «Сияние» Андрея Малахова. Но еще много где был. И сейчас я, например, из Норильска с тобой говорю.
МЛ: Ты сам решаешь предпринять эти путешествия, или тебя кто-то приглашает?
МР: По-разному. В Норильск меня пригласили. Я был в Бурятии недавно, в Апатитах, до этого еще раз в Норильске, в Калмыкии был, в разных местах. В Бурятии я оказался, потому что одна моя хорошая знакомая пригласила меня побывать там на двух мероприятиях. Одно — это международный буддистский форум, а второе — это арт-форум в Бурятии, в Улан-Удэ, и я там выступал членом жюри, экспертом, прожил там неделю. В Калмыкию я ездил сам, у меня там есть друзья. Можно сказать, я ездил туда отдыхать, ну и исследовать местность. До этого я был еще в Индии, но туда уж я точно сам один ездил, просто потусить.
МЛ: А какие впечатления остались наиболее яркие от путешествия по этим регионам? Есть какая-то история, деталь, нюанс из твоих летних поездок, которая тебя как-то зацепила?
МР: Мне нравится вообще Сибирь и Север. Ну, я и сам из Сибири, и мне всё это очень близко, мне нравится северная природа, очень понравилось мне в резиденции у Малахова, в «Сиянии». Везде достаточно ярких впечатлений. И Мурманск и Териберка понравились. Очень понравилась Бурятия. Вот этот стык природы, шаманизма и буддизма. Это для меня очень важно и интересно. Я там общался с шаманами немного. Общался с буддистами, ездил в дацан — это мне было, конечно, очень интересно. Мне очень понравился Норильск и продолжает нравиться — это необычный северный город, монументальный и промысловый, и в то же время здесь очень теплый и радушный прием, гостеприимство на высшем просто уровне. И очень добрые люди. Недавно я вернулся из Красноярска. Там очень продвинутые ребята, талантливые люди и очень талантливые хорошие кураторы в Красноярске. Очень понравилось сибирское искусство, которое там широко представлено.
МЛ: Миш, а когда ты понял, что тебе близок буддизм, был какой-то такой момент, когда ты это осознал?
МР: Ну, у меня не было такого, чтобы я в одно прекрасное утро, проснувшись, понял, что мне это близко, скорее всю жизнь я так или иначе это как-то затрагиваю, возможно, с института, или примерно тех лет. Я интересовался разными восточными течениями, философскими и религиозными. Не скажу, что я соблюдаю какие-то правила истово, скорее это такой исследовательский интерес и какие-то практики меня интересуют, я их применяю и в жизни. Но как-то так вышло, что в последнее время я ближе стал к буддизму, чем к каким-то другим течениям. И в итоге я оказался в Калмыкии и подружился там с монахами, и в Индии я тоже походил по этим местам — это всё в один год. А потом и Бурятия как-то сама пришла. И как-то это всё интенсифицировалось.
МЛ: Помогают ли путешествия сохранять творческий настрой и находить новые пути для выражения себя?
МР: На самом деле ответ не очевиден для меня, потому что я не совсем понимаю связь для себя между путешествиями и каким-то творческим драйвером. То есть, мне кажется, они для меня не являются вспомогательным способом делать что-то новое. Ну и еще, учитывая, что я дней 5 в Москве, потом куда-то еду, потом опять неделю в Москве, я наоборот не успеваю что-то делать большое и протяженное. И это, скорее, наоборот сбивает с настроя на работу. То есть я вынужден всё время собираться, разбираться, ехать, лететь. И вот это вот всё выбивает из-под ног почву. Но я думаю, что мне это зачем-то надо, и я ни о чем не жалею. Это немного другой опыт, не связанный для меня напрямую с искусством. Это, скорее, наоборот дает возможность выйти из этого круга, я не скажу, что у меня какая-то рутинная жизнь, но, тем не менее, это новые впечатления и разрывы шаблонов.
МЛ: А что тебе, как художнику, помогает в таком случае продолжать работу и что является драйвером, если не путешествия?
МР: Да мне на самом деле ничего не помогает, у меня, видимо, это какая-то базовая настройка, которая просто есть и всё. И внешние обстоятельства не сказать, что плохо или хорошо как-то сказываются. Просто по умолчанию я это как-то делаю и делаю. Единственное, когда для меня не очень благополучный период в плане нервов, тогда не очень-то идет, а когда всё примерно хорошо, то всё хорошо и в работе.
Друзья, мы поймали редкий момент, когда Михаил Рубанков не в Норильске и не в Индии, а в ГРАУНД Солянке. Ждем вас 20 сентября, в пятницу, с 18:00 до 22:00.
Бесплатная регистрация открыта по ссылке.