Глава 7
В этих ключах не было сиюминутной необходимости: я собирался ехать на своей машине;но, оказавшись по ту сторону ворот, увидел, что внедорожник Влада уже стоит снаружи. По какой-то своей особой прихоти Влад так сильно хотел, чтобы я возил Еву именно на его машине, что даже не оставлял мне выбора. Думаю, причина этого скрывалась в том, что он просто боялся подорвать свой престиж, ведь если кто-то заметит его приёмную дочь, выходящую из автомобиля - скажем прямо – низкого класса, то это может породить нежелательные слухи о нём. Вот такая неутешительная мысль возникла в моей голове этим утром. Ещё вчера, по простоте душевной, я полагал, что Влад искренне желает, чтобы я поездил на дорогой машине, окунулся в мир роскоши и почувствовал себя, так сказать, богатым и успешным. Но, видимо, пришло время разочарований.
Я стал замечать, что во мне постепенно вскипает какая-то невиданная прежде ненависть, в первую очередь – к Владу. Мне крайне не понравилось, как он вчера вёл себя со мной. Он говорил каким-то деловым тоном, будто я был всего-навсего одним из его многочисленных подчинённых. Конечно! Теперь я его личный водитель. Он же меня нанял.
Но моя ненависть была адресована не только к Владу, но и к так называемой общественной иерархии в целом. Я стал ощущать, что схема «начальник-подчинённый» меня больше не устраивает; что я больше не в состоянии кому-либо подчиняться; но главное было даже не в этом, а в том, что я стал испытывать неприязнь к деньгам. К деньгам вообще, как к явлению, которое, как мне кажется, мешает мне быть счастливым. Хотя, справедливости ради надо заметить, что счастливым быть мне мешают, конечно, не сами деньги, как таковые, а необходимость их зарабатывать. И что-то мне подсказывает, что я в этом совсем не одинок.
Тем не менее, пока я был вынужден играть по его правилам, но ключевое слово здесь «пока». В моей голове уже рождался коварный план. Впрочем, ничего особо коварного в нём не было. Я просто подумывал отказаться от денег, тем самым лишив его власти над собой.
Помимо всего прочего, причиной моих негативных чувств по отношении к Владу могло послужить ещё и то, что он не оценил моего доброго дружеского жеста, то есть мою готовность работать безвозмездно, а лишь посмеялся надо мной.
Всё это крутилось в моей голове, пока я катался по городу на его машине.
Я проехал мимо музыкальной школы, заранее подыскивая место для парковки, поскольку знал, что там обычно с этим сложно. Затем заехал домой, пообедал, и приехал обратно в аккурат к двум часам.
Ева вышла к машине где-то через двадцать минут после моего приезда. На ней была белая куртка с капюшоном, из-под которой выставляли себя напоказ её прелестные стройные и очень длинные ноги, облачённые в прозрачные облегающие колготки. Видимо, юбка у ней была намного короче, чем куртка. Вся эта композиция завершалась белыми кроссовками на высокой подошве. Когда она села в машину, со мной произошло то, что обычно происходит с мужчинами, когда они видят привлекательную девушку вблизи и во всей красе. И я говорю не про влюблённость, а про самые неприличные плотские желания. Мой разум прекрасно понимал, что она ещё даже не подросток, но, похоже, моему телу на тот момент было без разницы, что ему говорит разум. К тому, почему такое часто происходит со взрослыми мужчинами, а также почему мне кажется, что в этом нет ничего необычного, я вернусь позднее. А пока я просто ехал, стараясь смотреть на дорогу, а не на неё.
Парковочное место с торца музыкальной школы, которое я заранее присмотрел, было занято, хотя я очень рассчитывал именно на него, так как заезд к нему был не очень удобным, и я был уверен, что его никто не займёт. Пришлось припарковаться на остановке, напротив через дорогу. Перед этим я всё-таки решил обратиться к Еве, с тем, чтобы узнать, устроит ли её высадка на этом месте. Она ответила утвердительно. «Значит, не такая уж привереда» - подумал я.
Несмотря на мороз, лёд, снег и всё прочее, зебра на этом пешеходном переходе проглядывалась очень неплохо, что позволило мне стать свидетелем милого и довольно необычного зрелища. Переходя улицу, Ева как-то очень ловко и изящно подпрыгивала и наступала только на белые полосы зебры, а жёлтые – будто намеренно пропускала. Чуть позже мне пришло в голову, что подобные действия, кажущиеся на первый взгляд безобидными, на самом деле могут свидетельствовать о некоторых отклонениях, называемых в психоаналитике обсессивно-компульсивными расстройствами или просто ОКР. Если вы никогда об этом явлении не слышали, вот вам короткое пояснение. Страдающие такими отклонениями люди регулярно совершают некий ритуал – у каждого свой, насколько хватает фантазии, будь то переворачивание подушки по часовой стрелке определённое количество раз перед сном; произношение вслух одних и тех же слов или чисел; и так далее. На подобного рода странные действия, таких людей, как правило, наталкивают навязчивые мысли о том, что если они их не совершат, то произойдёт нечто ужасное и непоправимое. Как-то так. Подробнее только у старика Фрейда.
Я отъехал, чтобы не мешать автобусам и припарковался у ближайшего магазина, но так, чтобы Ева, при выходе из музыкальной школы, не дай бог не потеряла машину из виду. Моё чувство страха по отношению к ней только усиливалось. Я боялся, что она может жестоко отругать меня за ненадлежащее исполнение своих обязанностей.
Мне ничего не оставалось, кроме как сидеть в машине и ждать, когда у неё закончатся занятия. В процессе этого, я благополучно заснул.
Проснулся я от звука захлопнувшейся двери, боковым зрением заметив, что она улыбалась, глядя на меня, еле открывающего глаза. Но как только я посмотрел на неё, как она тут же отвернулась и перестала улыбаться.
- Теперь куда? – спросил я.
- Вы не голодный?
- Как сказать?.. Не мешало бы перекусить.
- Я ужасно голодная… Давайте заедем в кафе «Оранжевое». – предложила Ева.
Я слышал это название впервые.
- А где это?
- Это здесь, за углом. – произнесла она таким тоном, будто об этом заведении непременно должны знать все от мала до велика.
Мы вошли: в интерьере кафе действительно преобладал оранжевый цвет.
Ева сняла свою куртку, чтобы сдать её в гардероб, и мой взгляд невольно упал на её чёрную жутко короткую обтягивающую юбку, а точнее – на всё, что ниже неё. Гардеробщица, женщина лет пятидесяти, как мне показалось, заметила это и посмотрела на меня, вроде бы как, с укором, что заставило меня резко отвести взгляд в сторону. Хотя, я уверен: ни черта она не заметила, и всё это просто следствие моих страхов, предрассудков и тому подобных рефлексий.
Мы расположились в уютном уголочке у окна, выходящего на оживлённую улицу, где стоял небольшой столик на двоих. Ева заказала себе грибной суп и какой-то овощной салат, посоветовав мне отведать то же самое. Я послушался, и, в общем, не пожалел - всё было довольно вкусным. Разве что, мне немного не хватило калорий.
Возраст подавляющего большинства посетителей данного заведения, на первый взгляд не превышал и пятнадцати лет, так что, не было ничего удивительного в том, что я раньше о нём ничего не знал.
Официант принёс счёт, и я полез в карман за наличными. Надо сказать, доставать деньги из кармана джинсов, находясь в сидячем положении, дело непростое. Это заняло у меня несколько секунд. В это время Ева достала смартфон и расплатилась бесконтактным способом.
- Пойдёмте. – произнесла она флегматично.
Мне стало безумно неудобно; то ли от того, что она заплатила за меня, а то ли от того, что я почувствовал себя ужасно старомодным.
- Я хотел сам за себя заплатить. – с досады выронил я, когда мы уже сели в машину.
- Напрасно беспокоитесь… – спокойно сказала Ева – Это была моя инициатива, я и заплатила. По-моему, всё справедливо.
- Ну хорошо, пусть будет так. – согласился я, хотя в душе был не согласен – Во сколько у тебя гимнастика?
- В шесть.
Было десять минут шестого.
- А куда ехать?
Ева в деталях описала весь путь, со всеми поворотами, светофорами и прочими ориентирами, будто сама всю жизнь ездила за рулём.
Мы приехали. Она взяла из заднего сиденья какую-то сумку – очевидно, с необходимыми для тренировки вещами, и я снова остался сидеть в машине наедине со своим я. «Неплохая работа» - пришло мне в голову ненароком. По истечении некоторого времени, меня посетила более важная мысль. Я вспомнил, как я сформулировал своё последнее желание. «Я езжу на роскошном чёрном «Шевроле Тахо»». Кажется так. Ведь, оно уже сбылось! А я даже не заметил! В самом желании не было ни единого намёка на то, кто владелец этой машины. Но я же уже езжу на ней! Так что, всё правильно. Как записал, так и сбылось.
Далее в моих планах было завезти Еву домой и поехать к себе. Но в итоге всё получилось совсем иначе.
По приезду обратно мы обнаружили, что Влада с Ирой ещё не было дома. Я позвонил Владу – он сказал, что они будут совсем скоро и попросил дождаться. Ева отправилась в душ, а я, в свою очередь, расположился на диване в гостиной.
Вскоре она появилась передо мной с распущенными мокрыми волосами, укутанная в белое махровое полотенце.
- Скучаете? – спросила она.
- Есть немного… – неуверенно ответил я.
Меня до изнеможения смущало сразу несколько обстоятельств. Во-первых, то, что я уже слишком долго находился в непривычной для себя обстановке: чужой дом, чужая машина, чужие люди… Во-вторых, мне было не по себе от того, что я оказался слабее обстоятельств, был скован в действиях и не мог самостоятельно принять какие-либо решения. В-третьих, это, конечно же, Ева, и все самые сокровенные постыдные желания, которые она во мне вызывала, и с которыми даже моя, вооружённая сильнейшими моральными устоями, совесть была справиться не в состоянии.
Так почему же взрослым мальчикам иногда безумно нравятся, так скажем, невзрослые девочки? У меня на этот счёт припасено несколько теорий. Тема эта далеко не нова, благодаря гениальности Набокова, ставшая классикой, и я размышляю по этому поводу довольно давно.Что касается меня лично, то могу сказать следующее. Как-то раз я пытался вспомнить, в какой именно момент своей жизни я впервые заметил за собой склонность проявлять интерес к девочкам помладше, и кто именно стал первым объектом моего внимания. И, похоже, вспомнил. Это была моя двоюродная племянница Аня, дочь моей двоюродной сестры. Будучи жутко любвеобильной, она при каждой нашей встрече с самых малых лет то и дело лезла обниматься и целоваться. Аня была очень красивой девочкой со светлыми волосами и голубыми глазами.Она занималась каким-то видом лёгкой атлетики, (не помню каким именно) и где-то к десяти годам её фигура, во всяком случае для меня, стала невероятно привлекательной. Однажды, лет уже наверное двенадцать назад, они с сестрой приехали ко мне в гости, и Аня, которой тогда стукнуло как раз те самые десять, тут же с порога бросилась ко мне в объятья с возгласами приветствия, и как-то очень неприлично плотно ко мне прижалась, что в итоге вызвало во мне неимоверный всплеск запретного восторга. Кроме того, бурлящее масло в огонь запрета добавил тот факт, что Аня приходилась мне, хоть и дальней, но всё же родственницей. Думаю, именно этот момент стал некой отправной точкой, своего рода спусковым крючком для развития моего маниакально-патологического интереса к девочкам такого возраста.
Теперь вернёмся к обещанным теориям.
Поначалу, я даже хотел обозвать эти теории тезисами, но потом решил, что это слишком научное слово. Пусть будут теории.
Теория первая. Детские впечатления. Всем мальчикам в школе, так или иначе, нравились девочки, или какая-нибудь одна девочка. Всё это, я уверен, бесследно не исчезает. Мы вроде бы растём, взрослеем, но образ той милой маленькой девочки,отпечатавшийся в нашем подсознании, не меняется и не взрослеет. И мы, уже будучи взрослыми, всё равно носим в себе этот образ. Для меня это бесспорно и очевидно.
Теория вторая. Поиск девственницы или Заговор против девственниц. Издревле у всех народов было принято жениться только на девственницах. Это считалось нормой. А в наше время это уже редкость, если не сказать дикость. Трудно сказать, что послужило тому причиной, но конец двадцатого, начало двадцать первого веков внесло в это свою тяжелейшую лепту: девственность среди юношей и подростков стала высмеиваться. Хранение целомудрия до свадьбы ушло в прошлое. Но архетипы, или попросту устои, никуда не делись! Мужчины подсознательно ищут девственниц, ибо это гарантия продолжения здорового рода. А поскольку в наш век их легче найти среди девочек из условной возрастной категории от десяти до шестнадцати, представительницы данного возраста вызывают у мужчин особый трепет.
Теория третья. Реакция на симпатию. Мужчина, как правило, безошибочно определяет симпатию со стороны противоположного пола. Не зря говорят, что выбирает всегда женщина, а мужчина лишь реагирует на её выбор. Но бывает так, что мужчина становится объектом симпатии со стороны девочек подросткового или даже предподросткового возраста.
Как вы видите, эти теории не противоречат друг другу и не являются взаимоисключающими.
- Подождите… – сказала Ева – Я оденусь и покажу вам свою комнату.
Она направилась к лестнице, но уже через две минуты вернулась обратно в гостиную, чтобы позвать меня. Приглашая в свою комнату, Ева открыла передо мной дверь и деликатно пропустила меня вперёд.
Для обычной девичьей комнаты помещение было слишком просторным, – квадратов где-то двадцать пять – но если учесть, что в центре его стоял, пусть и кабинетный, но всё же рояль, то размер комнаты казался вполне адекватным. Рояль имел приятный молочно-белый цвет и стоял доминантой, как бы приглушая значимость всего остального. Это помещение, скорее можно было бы назвать кабинетом, нежели просто комнатой. Справа от двери при входе находилась ниша, где были расположены кровать и небольшой шкаф с зеркальной дверцей, а слева – маленький цветастый диванчик и письменный стол. Стены имели приятный бирюзовый цвет, где-то висели картины, где-то – полки; всю эту композицию завершали окна в пол, о которых уже успел упомянуть Влад, а за ними я заметил заснеженные перила: очевидно, там имелся ещё и балкон.
- Это мой рояль, подарок папы… Красивый, правда? – произнесла Ева, стоя у меня за спиной.
- Просто нет слов… – ответил я вполне искренне, обернувшись к ней.
Мне было очень приятно здесь находиться, но ещё более приятным оказался тот факт, что она меня впустила в своё личное пространство.
На одной из полок я заметил большое количество кубков и грамот.
- Это всё твои награды? – спросил я.
- Да. – еле слышно ответила она.
- Можно я подойду ближе и посмотрю?
- Да, конечно.
Среди прочих наград я заметил диплом «за первое место на международном конкурсе юных пианистов». Я подумал, это тот самый конкурс, о котором говорил Влад, но решил у неё уточнить:
- Влад рассказал мне, что твой папа подарил тебе этот рояль за победу на конкурсе. Это диплом с того самого конкурса?
- Да.
- А что ты там играла?
- «Танец феи Драже» Чайковского и ещё «Метель» Свиридова.
Я всегда боялся показаться банальным, но всё же проронил фразу, которую обычно произносят все взрослые в подобных случаях:
- Ты просто молодец!
- Спасибо, я стараюсь… – вполголоса ответила Ева.
Мне хотелось, чтобы она что-нибудь сыграла, но постеснялся попросить её об этом. Да и наверное правильно, что не попросил: она выглядела немного уставшей.
- Присаживайтесь. – указав рукой на диван, произнесла она. Я сел. Через пару мгновений Ева присела рядом. Диван был рассчитан только на двоих, поэтому нам пришлось сидеть довольно близко друг к другу.
- Мне нужно кое о чём у вас спросить… – многозначительно начала Ева. Это меня не на шутку встревожило. – Вы сказали, что вы работали в шестой школе. Так?
- Да… В шестой. – произнося это, я чувствовал как у меня внутри всё дрожит.
- А вы… меня… не узнаёте?
Я глядел на неё, пытаясь сложить воедино свои рассыпающиеся мысли. Мои конечности деревенели.
- Нет… – ответил я автоматически.
Несмотря на то, что было более чем очевидно к чему она ведёт, логическая цепь в моей голове никак не желала складываться; мой разум отказывался принимать то, что такое стечение обстоятельств вообще возможно.
- Я Аристархова Ева, ваша ученица. – с укоризной в голосе произнесла она. Лицо её переменилось; взгляд стал жёстким, а глаза – неподвижными – Меня давно мучает один вопрос: почему вы так со мной поступили?
- В смысле?.. – спросил я, но не от недопонимания, а лишь для того, чтобы собраться с мыслями.
- Плохая ученица, троечница… Значит, можно и поиздеваться. – продолжала Ева, с каким-то жутким гневом в глазах, которые неприятно засверкали и потемнели.
- Послушай…– ответил я как можно спокойней – На самом деле всё совсем не так, как ты думаешь… Поставь себя на место учителя. Представь. У тебя много классов. В каждом из них по сорок человек. Как ты думаешь, реально запомнить каждого в лицо?
- Может и нет, но девочка с дислексией всего одна! – проронила она сквозь зубы.
- Это было не специально. – немного повысив голос, произнёс я – Я хочу, чтобы ты знала. Ты можешь не верить, но у меня и в мыслях не было издеваться над тобой. Я просто вызвал к доске первую попавшуюся ученицу с не очень хорошими оценками, и по закону подлости ею оказалась ты. По той простой причине, что у тебя фамилия начинается на «А»…
Её взгляд стал мягче. По ней было видно, что она мне верит. Дети всегда чувствуют правду.
- Но я всё равно виноват… Прости… – наконец решившись, выронил я, хотя просить у кого-либо прощения всегда было для меня крайне тяжело.
- А почему вы уволились? – спросила Ева после долгой паузы.
- Не знаю… Много причин. Наверное, этот случай с тобой как раз и повлиял… А ты никому об этом не рассказывала?
Она покачала головой. В эту секунду зазвонил мой телефон.
- Вы где там? – послышался голос Влада в трубке.
- Мы наверху. Сейчас… – засуетился я.
Я вышел из комнаты и направился к лестнице. Ева не стала выходить.
- Здравствуйте. – произнесла Ирина, увидев меня, спускающегося по лестнице.
- Здравствуйте. – ответил я. Они оба стояли у входа в гостиную – Ева показывала мне свою комнату… – сказал я как бы в оправдание тому, что заставил их искать себя.
- Она?.. Тебе? – в недоумении спросил Влад. В его лице читалось неподдельное удивление – Чем ты её так очаровал?
Ирина рассмеялась.
- Дело в том, – принялась объяснять она, всё ещё смеясь – что обычно Ева никого туда не пускает… Это особо охраняемая территория. Вход только по пропускам…
Мне безумно хотелось рассказать им о только что случившемся открытии (разумеется, без тех неприятных подробностей), но что-то меня остановило.
- Ну как первый рабочий день? – спросил Влад, когда я уже спустился.
- Нормально, без происшествий.
Далее он произнёс фразу, которая перечеркнула весь мой план, в котором я хотел отказаться от оплаты и тем самым избавиться от его влияния на меня:
- Я тебе перевёл на твой счёт за сегодня…
Дело в том, что мой счёт, как у подавляющего большинства, прикреплён к номеру телефона. Мне даже не пришло в голову закрыть его. Я чересчур простодушен. Как я понял, в этом доме собрались люди иного мировоззрения, и впредь мне следует быть внимательней. Даже Влада, которого, казалось, я знаю сто лет, мне теперь приходилось познавать заново. Он стал крайне расчётливым. Хотя, наверняка он всегда был таким, просто я этого не замечал. Зато теперь мне ясно: Влад из тех, кто ничего не делает просто так, без какого-либо умысла, без какой-либо цели.
- Хорошо. – ответил я без особых эмоций, сделав вид, что ожидал этого.
Вскоре Влад с Ириной куда-то разбрелись. Как раз в этот момент по лестнице спускалась Ева, которая, остановившись где-то посередине лестничного пролёта, обратилась ко мне:
- Можно попросить у вас номер вашего телефона? – Я продиктовал ей номер, после чего она пояснила – У меня расписание может поменяться… Но пока вроде бы так же. Послезавтра в три… Если что, я позвоню. – постояв пару мгновений, она снова поплелась наверх.
Внезапно Влад, появившийся откуда-то из-за угла, хлопнул меня по плечу и произнёс:
- Слушай, разговор есть на пару минут…
Он повёл меня в свой кабинет, усадил за письменный стол и сам сел рядом, подтащив к себе какой-то стул. Затем он включил ноутбук и, пока тот загружался, стал говорить вполголоса, словно боясь, что его услышат посторонние:
- Недавно я наткнулся на одну особу... Она у тебя в друзьях – Влад стал суетливо щёлкать мышью, пока не зашёл на нужную ему страницу – Вот она! Гульнара Тимербаева… Ты её хорошо знаешь?
- Естественно. Мы работали вместе в одной школе…
- Да ты чё?.. А номер её у тебя есть?
- Есть.
- Слушай, будь другом. Продиктуй мне…
Его просьба несколько шокировала меня.
- А тебе зачем? – с подозрением спросил я.
- Ну как зачем?.. Понятно зачем. – произнёс Влад, будто речь шла о чём-то само собой разумеющемся.
- Вообще-то она замужем. – сказал я, повысив голос и будучи уверенным, что это остудит его пыл. Но я оказался наивен.
- Да это… – усмехнулся он – дело десятое.
- Слушай, - начал я с претензией – ты пьяный или укуренный?.. Зачем ты тогда женился? Гулял бы себе и гулял…
- Блин, какой ты… – Влад повесил паузу, пытаясь подобрать нужное слово – Моралист! – воскликнул он в итоге.
- Да дело даже не в этом! – разошёлся я пуще прежнего – Это просто элементарная этика! Как можно давать чей-либо номер без разрешения самого владельца! Если тебя не останавливает то, что ты женат и то, что она замужем, это твои проблемы. Но телефон её я бы всё равно не дал. Ни тебе, ни кому-либо другому.
Возникла невыносимая пауза.
- Ладно, нет так нет. – нервно, но всё же флегматично выронил Влад, задумчиво глядя в монитор и подпирая большими пальцами обеих рук свой подбородок.
Когда мы оба вышли из его кабинета, Ирина предложила мне остаться поужинать, но я отказался и, наконец, поехал на своей машине к себе домой.