Почти год назад я начала ходить к психологу по совету близкой подруги. В первые месяцы я искренне не понимала, зачем мне это нужно, поскольку к терапии относилась довольно прохладно: не верила, что она способна мне помочь, да и жаловаться с детства ни на что не любила.
Главная проблема, которую я хотела обсудить, — трудности в отношениях. К сожалению, я всегда выбирала только тех партнёров, отношения с которыми превращались в сложнейший квест, в игру на выживание. Я в отношениях тоже вела себя далеко не идеально, оттого и искала ответ на вопрос о том, что же со мной не так. Вскоре ответ нашёлся. Имя ему — мой отец.
Известно, что многие проблемы взрослых людей берут корни из детства, собственно, и мои исключением не стали. Я рано потеряла отца, а ещё раньше перестала с ним общаться. В последние годы своей жизни он почти не виделся со мной, не говорил, хотя в детстве наши отношения были безумно тёплыми. А потом он разбился на машине. Вот так внезапно его жизнь прервалась, а я это горе пережить так и не успела. В тот момент, когда мне рассказали о его смерти (а сделал это совершенно далёкий эмоционально от меня человек), я не почувствовала ровным счётом ничего. Ни сожаления, ни боли. Был лишь шок и резкое отрезвление: мой рассудок взял власть над сердцем и полностью поборол все эмоции, которые могли меня в таком юном возрасте разрушить. Мне было 12 лет.
С тех пор в жизни многое изменилось... Я выросла, стала умнее и мудрее, но так и не научилась справляться с потерями. Оказалось, что игнорировать внутреннюю боль и не ходить на похороны, не прощаться с близкими — идеальная стратегия выживания по мнению моей психики. Бессознательные реакции настолько быстро появляются, что я даже не успеваю отреагировать. Наконец, мы с психологом пришли к тому, что мне нужно научиться горевать, нужно мириться с тем, что люди уходят из жизни, и просто принять смерть как данность. Уж если человек над ней не властен, то выход есть только один — изменить к этому своё отношение.
Психика человека, особенно ребёнка, не всегда способна справиться с таким большим горем, поэтому просто блокирует ощущения. Кто-то в такие моменты замирает и перестаёт реагировать даже на внешние раздражители; кто-то, наоборот, мобилизуется и старается взять на себя все задачи, с которыми не справляются другие. И те, и те люди не успевают сделать самого главного — прожить горе. Нужно дать себе время в нём побыть, следить за своими ощущениями, научиться принимать свои чувства и себя в этой слабости. Ведь, давайте честно, терять близких тяжело абсолютно всем, в эти периоды люди становятся особенно уязвимыми и нуждаются в поддержке. Многие эту поддержку не получают, поэтому здесь остаётся лишь одно — самостоятельно себя спасать. Наша психика всегда действует по одному и тому же сценарию:
В том случае, если человек не научился проживать горе, он задерживается на одной из этих стадий. В моём случае на сеансах с психологом я успела пройти сразу первые три стадии. Вернее, шок и отрицание были со мной долгие годы: я настолько не смогла смириться с этой потерей в детстве, что психика попросту вытеснила даже воспоминания о том, как я жила без отца. На сеансе с психологом, когда мы начали об этом говорить, я еле-еле сдерживала свою агрессию — наступила вторая стадия. Я злилась на всё и всех, причём вполне себе обоснованно. В момент смерти папы меня все оставили: никто не заботился о том, как происходящее переживает ребёнок. Некоторые близкие лишь пару раз спросили, как я себя чувствую, а после ответа «всё нормально» даже не пытались меня пожалеть. Разве можно верить ребёнку, который потерял отца, что всё у него нормально? Мне всё же поверили.
Потом я стала себя винить. Ещё с момента похорон я чувствовала, что бросила мою бабушку — мать папы — переживать эту боль без меня. Я — единственное, что у неё осталось от папы, но я тогда сильно отстранилась и даже в гости к ней не могла приходить, потому что еле терпела её слезы и страдания. Я винила в этом себя вплоть до момента, пока моя психолог не сказала, что я не обязана объединяться с бабушкой в этом горе. У неё боль своя, а у меня — своя. Мы долго это обсуждали, и всё же смогли прийти к тому, что я была слишком маленькой и не должна была брать на себя ответственность за чужую боль.
А сейчас началась для меня самая тяжёлая стадия — стадия депрессии. Я сама по себе довольно депрессивная личность, часто тоскую, занимаюсь самокопанием, а фоновую грусть и вовсе ощущаю постоянно. Сначала я не могла понять, что же не так: внешне в моей жизни всё вполне неплохо, есть друзья, близкие, есть работа и хобби, но вот боль... Боль тоже есть, и никак не выходит с ней справиться. Потом до меня дошло: вот оно, проживание горя. Оно началось, и это — процесс трансформации. Умение горевать крайне важно для человека, поскольку абсолютно каждый когда-то потеряет самых близких людей, и в такой момент очень важно не потерять самого себя.
Совет от психолога лишь один: следить за состоянием, наблюдать. Понятное дело, скатываться в полную депрессию, бросать работу, спрятаться под одеялом и лежать — не выход, здесь нужно себя контролировать, и всё же есть важное «но». Но позволить себе страдать нужно. Нужно просто признать свою слабость, признать, что ты — человек, который имеет право чувствовать и грустить.