В 11 утра медсестра позвала меня на УЗИ. Я впервые надела свежекупленный корсет и выкарабкалась из кровати. Вставать следовало после поворота на правый бок (корсет-поворот-свесить ноги на пол, оттолкнуться рукой от кровати и подняться). Моя подвижность сократилась из-за плотного корсета от бедер до груди и огромного пластыря на шее, державшего шейный катетер. Боль взвилась до шести баллов, в глазах потемнело, уши стали глохнуть. Пришлось сесть и посидеть пару минут. Потом я повторила попытку и пошла сперва по коридору, потом по лестнице на первый этаж. Это был болезненный и корявый подвиг. Во время УЗИ мне казалось, что датчик ездит прямо по внутренностям и ребрам.
Хирург рекомендовала расхаживаться. В этот день я ходила в общей сложности около получаса. Мочевой катетер у меня вынули, но позывов в туалет не было. Мне поставили капельницу с большущим мешком и три часа я насыщалась водой, а в дополнение пила воду из бутылки. Соседка по палате предлагала свою помощь и ходила за водой к кулеру.
Ночью я выяснила, что мой кашель всё еще был со мной. Я сочла, что кашлять со свежим швом это самоистязание после одной попытки, и чихать тоже не стоит. Подавить кашель почти нереально, но можно. Много-много раз сглатываешь слюну, при этом катятся слезы, а горло разрывается от желания кашлянуть. Зевать, как обнаружилось, тоже больно, потому что напрягаются мышцы живота и что-то внутри, возможно, место удаления. К полуночи подействовало мочегонное и выпитая вода. Я облюбовала туалет для инвалидов, потому что там были поручни по бокам от унитаза.
27 Июня я уже сама добралась до столовой и смогла выйти подышать на улицу. Ходила, как вареная креветка, в полусогнутом состоянии. Кормили в больнице хорошо, была вкусная каша, салатики, пюре, даже красная рыба. Давали фрукты и кефир. Только аппетита еще не было, да мешал корсет, так что я почти ничего не ела. С соседками сошлись во мнении, что процесс еды стал работой, да еще и неприятной. Ночью решила обойтись без укола внутримышечно обезбола и до утра промаялась. Заснуть было невозможно, боль грызла и ворочалась, так что я вся вспотела, даже промокла подушка. Пришлось вставать и идти в душ. Да, корсет и чулки снимать было нельзя, так что помывка была от и до. Потом перевернула подушку, перестелила простынь мокрой стороной к ногам. Утром пошла за уколом.
28 Июня я обошла по улице корпус нашего здания. Понюхала цветочки, сфотографировала спелую землянику, грибы. Видела слетков дятла и как их кормили родители. С 29 июня обходила территорию несколько раз в день. На территории есть еще один больничный корпус, но для какого направления, не знаю, потому что входная дверь всегда была открыта, и табличка была обращена к стене. А спросить у увиденных мной пациентов я сочла бестактным. Боль становилась все меньше, на перевязках шов почти не беспокоил. Все катетеры вынули. Я помнила процесс впихивания их в меня и заранее подготовилась к такому же чувствительному процессу вытаскивания, но все оказалось совершенно безболезненно и быстро – там щип, тут шлеп и готово.
