Я часто встречаю высказывания авторов публикаций о захвате и разграблении галлами в 279 году (здесь и далее все даты до новой эры) знаменитого храма Аполлона Дельфийского в Фокиде как свершившимся факте, хотя у античных летописцев отсутствуют свидетельства этому. Напомню, что многочисленные галльские племена вторглись тогда на Балканский полуостров и подвергли опустошению его северную территорию.
По сообщению Юстина: «Галлы послали триста тысяч человек искать новые места для поселения. Часть из этих трехсот осталась в Италии. Они-то и сожгли взятую ими римскую столицу. Другая часть напала на Грецию и Македонию, сокрушила все своим оружием. Имя галлов внушало такой ужас, что даже те цари, которые еще не подвергались их нападениям, покупали у них мир за огромные деньги. Один только македонский царь Птолемей вышел им навстречу с небольшим войском. Македоняне были побеждены и перебиты. Птолемей попал в плен. Ему отрубили голову, надели на копье и пронесли перед всем строем.
Между тем Бренн, услышав о победе галлов над македонянами, возмутился тем, что они так легко отступились от обильной добычи, включавшей в себя сокровища, захваченные Александром на Востоке. Набрав 150 000 пехотинцев и 15 000 всадников, он сам вторгся в Македонию. Когда македонское войско провозгласило царем Сосфена, он вышел навстречу галлам с хорошо снаряженным войском. Но македоняне были объяты страхом, и их легко победил враг более многочисленный и более храбрый. Нигде не встречая сопротивления, Бренн опустошал сельские местности по всей Македонии. Потом, когда грабить людей ему уже надоело, он набросился на храмы бессмертных богов.
Итак, Бренн внезапно повернул свой путь на Дельфы, предпочитая добычу благочестию и ради золота не останавливаясь перед оскорблением бессмертных богов. Храм Аполлона Дельфийского расположен на горе Парнас, на отвесной скале. Таким образом, и храм и город были защищены не стенами, но крутыми обрывами, укреплениями, созданными не руками человеческими, а воздвигнутыми самой природой. Завидев издали храм, Бренн долго раздумывал, приступить ли к делу немедленно или же дать утомленным воинам отдохнуть одну ночь для восстановления сил. У Бренна было шестьдесят пять тысяч отборных пехотинцев, у дельфийцев и их союзников – только четыре тысячи человек. Относясь к ним с презрением, Бренн чтобы воспламенить своих воинов, указывал им на обилие добычи. Он говорил, что статуи с квадригами, которые во множестве были видны издалека, отлиты из чистого золота и утверждал, что весом эта добыча еще больше, чем, кажется на глаз. Галлы, возбужденные этими заверениями и пьяными от выпитого накануне вина, не считаясь с опасностями, кинулись в бой. Дельфийцы сбрасывали с вершины скалы карабкавшихся вверх галлов, то бросая в них камни, то поражая их оружием. И сами воины почувствовали сразу присутствие бога, ибо в этот миг землетрясение обрушило часть горы, повергло ниц галльское войско и плотно сомкнутые ряды врагов рассыпались, израненные. Затем разразилась гроза, а град и наступивший холод прикончили раненых. Сам галльский вождь Бренн не будучи в силах перенести боль от ран, покончил с собой ударом кинжала».
По свидетельству Диодора: «Бренн, царь галлов, в сопровождении 150 000 пехотинцев и 10 000 конницы вторгся в Македонию. Позже он двинулся на Грецию к оракулу в Дельфах, который он хотел ограбить. В жестоких битвах он потерял там десятки тысяч своих товарищей по оружию и сам Бренн был трижды ранен. Затем, напившись допьяна неразбавленного вина, Бренн зарезал себя».
Павсаний пишет, что: «Бренн двинулся прямо на Дельфы, где против него стояли собравшиеся эллины. Тут богом немедленно были даны варварам чудесные знамения: вся земля, которую занимало войско галлов, в течение большей части дня сильно сотрясалась, и не переставал греметь гром. Ночью ударил мороз и пошел снег. С восходом солнца эллины напали на галлов из Дельф. Все другие напали на них с фронта, фокейцы же зашли в тыл кельтам и стали поражать врагов дротиками и стрелами. Когда началось сражение, галаты бодро выдерживали бой. Когда же Бренн получил сильную рану и его едва живого вынесли из сражения, то теснимые со всех сторон кельты стали отступать. Вот какое количество их погибло в Фокиде: в сражениях было убито немногим меньше шести тысяч, а в ту ночь от мороза и позже во время панического ужаса погибло свыше десяти тысяч и такое же количество погибло от голода. Бренн из-за страха перед согражданами, сознательно напившись крепкого вина, испустил дух. Когда же кельты прибыли к Сперхею, то подстерегавшие их фесссалийцы и малейцы расправились с ними, что ни один из них не спасся домой».
Таким образом, каждый из летописцев даже словом не обмолвился о захвате храма галлами, и все они свидетельствуют об успешном отражении фокийцами попытки проникновения неприятеля к древнему святилищу. Летописец Авл Геллий приводит противоречивую информацию о том, что: «Галлы, вторгшиеся на Балканы, решили захватить святилище Аполлона в Дельфах. Часть похищенных сокровищ могла быть увезена галльским племенем тексотагов в свой город Толозу. Более чем через полтора столетия Квинт Сервилий Сципион (римский консул 106 года – мое примечание) в ранге проконсула был отправлен на борьбу с кимврами и тевтонами. Цепион овладел Толозой и разграбил святилище Аполлона Кельтского, найдя там огромные сокровища. Орозий называет цифру в 36 тонн серебра и 33 тонны золота; Юстин в 36 тонн серебра и 164 тонны золота. Страбон говорит о 485 тоннах обоих металлов. Сокровища были направлены под охраной в Массалию, однако по пути на конвой напали неизвестные и, перебив охрану, похитили драгоценный груз. Подозрение пало на самого Цепиона».
Современные исследователи подсчитали, что для того чтобы Цепиону из Толозы перевезти в Массалию драгоценный груз, о котором говорит Страбон, потребовался бы обоз примерно в 700 повозок. По рассказу упомянутого летописца: «Сокровища, найденные в городе Толосе римским полководцем Цепионом, говорят, представляют часть ценностей, захваченных галлами в Дельфах, хотя местное население прибавило к этой добытые и часть своих личных драгоценностей, посвящая их богу, чтобы умилостивить его. Однако рассказ Посидония более правдоподобен: он говорит, что сокровища, найденные в Толосе, составляли около 15 000 талантов. Часть из них хранилась в скрытых помещениях, а часть – в священных прудах. Это был металл без чекана, просто золото и серебро в необработанном виде. Дельфийское святилище в те времена уже не имело таких сокровищ, так как было разграблено фокейцами во времена Священной войны (354 год – мое примечание). Если даже там что-нибудь и осталось, то оно было поделено между многими людьми. И невероятно, чтобы тексотаги благополучно возвратились на родину, так как после ухода из Дельф позорно бежали и вследствие раздоров рассеялись в разных направлениях. Но по словам Посидония и многих других писателей, ввиду того что страна была богата золотом и принадлежала народу богобоязненному и скромного образа жизни, во многих местах Кельтики хранились сокровища. Безопаснее всего хранить сокровища было в прудах, куда опускали куски серебра и даже золота. Во всяком случае, римляне после завоевания страны продавали эти пруды в пользу государственной казны, и многие из тех, кто купил их, находили там кованые куски серебра. И вот в Толосе было именно такое святилище, весьма почитаемое окрестными жителями, поэтому в нем скопилось чрезвычайно много сокровищ, ибо многие посвящали их божеству, причем никто не осмеливался посягать на них».
За семьдесят пять лет до вторжения галлов в Грецию фокийцы захватили Дельфы, переплавили большую часть находящегося в храме золота в монету и на эти деньги набрали огромную по тем временам армию в 20 000 человек. Изъятие храмовых ценностей было оформлено фокидянами в виде займа. По сообщениям летописцев понтийский царь Митридат Эвпатор VI при отступлении в Колхиду забрал из своей сокровищницы в Синоре 6000 талантов, на которые он мог содержать 100-тысячное войско в течение года. Принимая во внимание пропорцию 20-тысячного наемного войска фокидян, мы можем предположить, что они изъяли из храма Аполлона в Дельфах драгоценностей на сумму примерно в 1200 талантов.
Еще через десять лет фокийцы заключили мир с царем Македонии Филиппом II и обязались в качестве компенсации за причиненный ущерб храму выплачивать шестьдесят талантов в год. У жителей Фокиды было отобрано оружие, с запретом приобретать его до полного погашения долга Дельфийскому храму. Контрибуция выплачивалась с 343 года, а в 341 году была снижена до тридцати талантов в год. В 339 году Филипп вновь уменьшил ежегодный штрафной взнос фокидян до десяти талантов. Маловероятно чтобы уже через три года после убийства царя Македонии фокийцы продолжали исправно выплачивать контрибуцию и максимальная величина денежной суммы, которую они вернули храму в Дельфах, не превышала 250 талантов. Из этого следует, что даже в случае захвата и разграбления галлами храма Дельфийского оракула их добыча в золотом и серебряном эквиваленте была весьма скромной в сравнении с огромной суммой в 15 000 талантов, обозначенной Страбоном.
Следует учитывать, что до вторжения в Фокиду кельтские племена предварительно разграбили и опустошили территории Иллирии, Эпира, Фракии, Фессалии и Македонии. Со времен персидского похода Александра Великого перечисленные области изобиловали наличием предметов роскоши из драгоценных металлов. И полученная в северной части Балкан добыча должна была значительно превышать возможные трофеи, изъятые галлами из храма Аполлона в Дельфах. Поэтому существует большая вероятность того, что грекам все же удалось отстоять Дельфы, так как летописцы ничего конкретного не говорят о разграблении города, а археологи в ходе раскопок не обнаружили следы разрушения городских и храмовых построек, датируемых периодом кельтского вторжения в Грецию.
Пи наличии образца современные технологии позволяют ученым определить место добычи золота или приблизительный регион его происхождения. Лет пять назад я ознакомился с публикацией, в которой говорилось о том, что в окрестностях Тулузы (бывшего города Толоса) на дне одного из водоемов археологи обнаружили несколько пластин из серебра и золота, по всей видимости, являвшимися дарственными подношениями богам местными жителями. Вероятно, что легионеры Цепиона не заметили их в грязи на дне осушенного пруда. Анализ найденного металла в лабораторных условиях показал исключительно его местное происхождение. На основании этого исследователи сделали поспешный вывод о том, что Бренн так и не смог разграбить Дельфы. Но подобное утверждение не может быть объективным по причине ничтожного количества найденных предметов. Я не исключаю возможности того, что основная часть дельфийского золота на дне водоема была изъята воинами Цепиона. Но даже если бы результат экспертизы показал балканское происхождение драгоценных металлов, то это не означает, что обнаруженное золото или серебро принадлежало именно храму Аполлона в Дельфах, так как оно могло быть захвачено галлами при грабеже в соседней Македонии.
Поэтому сегодня нельзя со стопроцентной гарантией частично отождествлять золото Толосы именно с дельфийскими сокровищами и в то же время исключать подобное. Если верить Страбону, количество драгоценного металла в 15 000 талантов на дне водоема не могло быть представлено только жертвенными подношениями местных жителей. Напомню, что все сказочные богатства персидской империи, захваченные армией Александра Македонского, оценивались летописцами в 180 000 талантов, что составляет 1/12 часть сокровищ Толосы. Логично предположить, что основная часть золота Толосы была представлена металлом трофейного, а не местного происхождения. Но массовое проникновение золота и серебра в Грецию и Македонию в IV веке до новой эры связано именно с персидскими трофеями Александра. Поэтому значительная часть галльской добычи на Балканах в любом случае некогда принадлежала Ахеменидам и после проведения экспертизы структура золота покажет азиатское происхождение.
Я вообще считаю абсурдной попытку исследователей выявить происхождение золота Толосы методом химического анализа найденного металла с последующей привязкой к сокровищам Дельфийского храма. Драгоценные подношения оракулу совершались правителями многих стран Средиземноморья, поэтому они имеют европейское, азиатское и африканское происхождение. Сами галлы могли бросать в водоемы Толосы золото, взятое в качестве 1000-фунтового откупа за уход из захваченного ими Рима в 388 году. Теоретически часть благородного металла в водоемах Толосы могла добываться на территории современного Пакистана, и завезена в Македонию воинами Александра после возвращения из Индийского похода, а впоследствии стать уже галльской добычей. Неоднократное перемещение золота и серебра в качестве добычи в IV-III веках на длительные расстояния по территориям разных стран и даже континентов, делает бессмысленным анализ найденного металла в водоеме около Тулузы на предмет его возможной принадлежности к храму Аполлона в Дельфах.
Я встречал высказывание, что если бы обнаруженное золото Толосы было представлено, в том числе и балканскими странами, то легионеры Цепиона нашли бы на дне водоема множество великолепных изделий из драгоценного металла, а не просто грубые слитки золота и серебра. Могу возразить, что с целью уменьшения объема захваченных трофеев галлы при возвращении на родину обязательно бы переправили все изящные изделия именно в слитки, что позволило бы мародерам уменьшить количество обозных телег с награбленным добром минимум в два раза.
После победы римлян в битве при Пидне в 168 году Луций Эмилий Павел вывез в Рим казну Македонского царства, включая 2250 талантов (59 тонн) серебряной и 231 талант (шесть тонн) золотой монеты. Это все, что удалось сохранить царям Македонии из ее некогда сказочного богатства после предыдущего нашествия галльских племен. Напомню, что Александр Македонский в Экбатанах в качестве подарков выдал 12 000 талантов воинам, а в Вавилоне перед отправкой 10 000 ветеранов на родину вручил каждому отставнику по таланту в качестве вознаграждения. Еще 15 000 талантов царь израсходовал на награды воинам по окончании Индийского похода. Осевшие в Македонии только упомянутые колоссальные ценности на сумму в 37 000 талантов более чем в два раза превышают количество золота и серебра Толосы. Поэтому значительную часть сокровищ галлы должны были захватить именно в Македонии, но никак не в храме Дельфийского оракула.
Еще через восемьдесят лет после падения Македонского царства в ходе затянувшейся осады Афин и по причине безденежья Сулла приказал легионерам изъять все драгоценности из храма Дельфийского оракула. С тех пор храм Аполлона в Дельфах перестает быть самым почитаемым местом в Средиземноморье.
