Коллеги и читатели, добрый день!
Простите, что не выкладываю пока проду, столкнулся с противным самоедством по поводу того, что все написанное — полная х-ня, и т.д. и т.п. в таком духе. Ну и реал никто не отменял, а там тоже, можно сказать, страсти... кипят.
Поскольку я, с-ка, упоротый и упертый, работу доведу до конца, постараюсь, к концу этого месяца, или даже чуть раньше. Поэтому, те, кто читает, прошу понять и простить, прода будет, обязательно.
Пока покажу то, что получается:
***
Дым валил к небу столбом. Он уже почти привык к этому зрелищу, и знал, что ничего не изменится в ближайшее время.
Гильермо Сельванера вглядывался в светлеющий горизонт и наблюдал за тем, как черные столбы, слегка склоняясь от ветра, поднимаются к еще темному небу и гаснущим звездам. И слушал как шумит лагерь. Как лязгает сталь, как переговариваются люди, седлающие коней. Он приложил облаченную в сталь руку к груди. Там под кирасой готического доспеха, покоилась ладанка из монастыря Святой Анны, что рядом с его родным замком, Рока дель Сельванера. Помощь Божия им всем ой как понадобится.
Когда прошёл слух о том, что тут и там поднимаются из своих могил мертвецы, никто не придал этому значения. Ну, поднимаются и поднимаются, в первый раз что-ли? После Судного Дня такое сплошь и рядом, и вряд ли этим кого-либо удивишь. Скорее, напротив, люди бы больше насторожились, если бы год выдался спокойным, и трупы лежали бы себе на погостах и никого не трогали. Когда поползли слухи о том, что мертвецы собираются в нечто, похожее на дружины, это даже слегка повеселило. Не до смеха стало тогда, когда запылали селения, замки и даже маленькие города. Рассказывали об армии нежити, которая идет стройными, ровными колоннами, подчиняется строгой дисциплине, как настоящее войско, а еще сражается с бешеной свирепостью и упорством. Каре пехоты в изъеденных временем доспехах, вооруженные тяжелыми щитами и копьями, конница на мертвых конях — послушные чьей-то могучей воле и сметающие со своего пути дружины баронов и графов, неотвратимо двигающиеся к столице. Очевидцы рассказывали и о толпах живых, которые сопровождали мрачные колонны мертвых. Обожжённые гнилыми ветрами, несущими в себе проклятие Преисподней, изъязвленные болезнями, шли они за отрядами мертвецов, сражались бок о бок с ними, и напоминали безумных пилигримов, которые шли за теми, кто обещал им искупление или отмщение. Гильермо слышал о том, что во главе проклятого войска стоит некая ведьма и ее рыцарь. Что именно ее волшбой были подняты мертвецы, а рыцарь, кто-то из бывших идальго, стал мечом в ее руке, бесстрашным генералом, который обрушивает нечестивую ярость, если у мертвых она может быть, на других.
Слухи о том, что это за ведьма, и что за рыцарь, были разными и отличались друг от друга лишь степенью вычурности и безумия. Кто-то говорил, что это избежавшая костра чертовка, которой помог сам дьявол. Кто-то говорит, что это сошедшая с ума дочь какого-то мелкого дворянина, которая мстит за учиненные ей обиды. Кто-то говорит, что это явление Девы Скорби, о которой пророчествовали безумные проповедники на грязных городских площадях. Одно Гильермо понял из этих россказней. Объявилась сильная некромантка, которая решила бросить вызов королевству Арагон. Которая сумела сплотить вокруг себя всех сирых, отверженных и убогих, и дав им надежду в виде силы проклятых, сумела превратить их в боеспособное, превосходящее даже королевские армии, войско. Впрочем, это не помешало властям недооценить противника. Долгое время против врага выступали отдельные бароны и графы, на землях которых начинали подниматься мертвецы и появлялись толпы выкрикивающих богохульные гимны прокаженных, искалеченных людей и безумцев. То, что перед королевством во весь рост встала угроза пострашнее мавров, поняли слишком поздно. И теперь король спешно приказал поднять все знамена и организованно отступать к освященным стенам Сарагосы. Насколько Гильермо знал, король спешно собирал союзников, разослал гонцов ко всем, кто мог хоть как-то помочь.
Время не ждало. С каждой проигранной битвой, оставленным замком или городом, армия нежити, армия ведьмы, становилась только сильнее.
— Сеньор?
Рамиро снял шлем, оставшись в кольчужном капюшоне, заброшенном на голову. Невысокий, жилистый, черноволосый, напоминающий растрепанного кота с бесцветными глазами. Впрочем, наверное, так и должен выглядеть капитан разведчиков?
— Что видел? – поинтересовался Гильермо.
— Путь относительно свободен. На большаке, правда, видели разъезд мертвяков, их десяток не больше. Вооружены легко. С ними пара живых.
— Глаза и уши ведьмы, – вслух подумал Гильермо. А затем, после недолгого размышления спросил: – Больше ничего?
— Нет, сеньор, – покачал головой Рамиро.
— Местных предупредили?
— Да, сеньор. Кристиан и его десяток, как раз, проехался по окрестным деревням и велел местным убираться как можно скорее, если не хотят стать поживой для мертвецов и живым мясом для проклятых.
— Послушались?
— Не сразу.
Гильермо покивал. Так всегда. Да и понять людей можно. Бросать нажитое, насиженные места, двигаться непонятно куда. Но так-то хотя бы есть шанс, что можно выжить.
Наученный горьким опытом, Гильермо знал, что на пути войска ведьмы оставлять ничего нельзя. Особенно, никого. Все, кто попадут в лапы мертвякам, пополнять войско нежити, будут рыскать по округе и рвать всех, кто попадется им под гнилую руку.
— Хорошо, – вздохнул Гильермо. – Выдвигаемся. Рамиро, ты впереди. Предупреждай о любом шорохе.
— Будет исполнено, сеньор, – Рамиро коротко поклонился и отправился к своим разведчикам.
Гильермо же оправил полукафтан, наброшенный поверх полного готического доспеха, и направился к жеребцу, которого уже приготовил конюх.
Ловким движением он вскочил в седло, и тронул поводья коня.
Лагерь постепенно снимался с места. Конница, пехота, обоз выстраивались в походный порядок и медленно двинулись в сторону запада. Туда, где к небу поднимались клубы черного дыма — мертвецы жгли поля. Если так и дальше будет продолжаться, Арагон не досчитается многих мешков с житом. А это означает только одно — голод. Да, ненависть ведьмы к живым, похоже, можно было сравнить только со слепой яростью Черной Смерти, или Моровея, искажающего тела живых существ и высушивающего посевы. Ведьма должна быть остановлена. Любой ценой.
***
Искренне Ваш,
В. Московский