Понятие «постмодернизм» прочно вошло в культурный обиход наших дней, обозначая состояние эпохи «постсовременности», ситуацию, сложившуюся в культуре последней четверти ХХ века и процессы, происходящие в ней.
Термин «постмодернизм» распространился во многом благодаря введенному французским философом Ж. – Ф. Лиотаром понятию «постмодернистского состояния», которое характеризуется культурной трансформацией общества и сдвигами в мировосприятии.
Большинство исследователей считают, что постмодернизм представляет собой своего рода реакцию на универсалистское видение мира в модернизме, которое связано с верой в линейный прогресс, абсолютную истину, рациональное планирование идеальных социальных порядков и стандартизацией знания и производства.
Постмодернизм, напротив, воспринимает культуру и социум как фрагментированные, пронизанные различиями, противящиеся универсальным дискурсам. Несмотря на то, что постмодернизм противится всем универсальным теориям, он сам образовал теорию, которая обладает достаточно отчетливыми признаками и характеристиками.
К 90-м постмодернизм стал узнаваемым стилем. Посмотрим, как игра с цитатами, коллажи, иронические переписывания классических историй стали использовать всюду — от массовой литературы до детских мультфильмов.
Постмодернизм в литературе и искусстве начался с деклараций о том, что границы между элитарной и массовой культурой должны быть разрушены.
Постмодернисты пародируют, доводят до абсурда, демифологизируют идею «высокого искусства» и романтической гениальности. Жанры популярной литературы — детектив, триллер, шпионский роман — участвуют в интертекстуальной игре на равных правах с каноническими произведениями классиков и модернистов.
❓ А как на это отреагировала сама поп-культура? Одно из ее главных свойств — способность заимствовать, усваивать и приспосабливать к массовому производству авторские открытия и эксперименты.
🖋 Жанры, которые считались схематичными и закрытыми — триллер, хоррор, фэнтези — научились самоиронии и интертекстуальным играм.
📗 Например, в пародийных фэнтези-романах Терри Пратчетта в мир встроен в качестве первоэлемента «нарративиум»: «Плоский мир» подчиняется законам повествования, а не физики.
📕 В «Приключениях Жихаря» Михаила Успенского фигурирует «идолище Проппа»: ученый Владимир Пропп, сформулировавший принципы устройства волшебной сказки, стал богом псевдосказочных персонажей. Массовый читатель давно уже не так «наивен», как его представляли себе первые теоретики масс-культуры, и умеет считывать ироническую металитературность.
👸 Эталон доступного постмодернизма — мультфильм «Шрек». В напичканном цитатами фильме перевернут сюжет о заколдованной принцессе, которая превращается в огра: когда чары сняты, «настоящая» Фиона, оказывается, такой же огр, как Шрек — это и есть счастливый конец.
У студии Dreamworks были коммерческие мотивы: ирония — единственный способ конкурировать с Диснеем. Дворец злодея в «Шреке» — Диснейлэнд, и цитаты отсылают не к фольклорным или литературным сказкам, а к диснеевским. Диснеевская индустрия все больше претендует на роль производителя нового глобального метанарратива, и пародии ей в этом не помешали.
📽 Идеальный пример столкновения постмодернистской теории с массовыми жанрами — фильм «Матрица». В начале фильма в кадре появляется книга Жана Бодрийяра «Симулякры и симуляции». Культовому философу даже предлагали сняться в фильме. Бодрийяр отказался и потом не раз объяснял, почему «Матрица» — не экранизация его теории.
🎞 В фильме реальность — виртуальная симуляция: вроде бы похоже на постмодернистские романы. Но классический сюжет воспроизведен всерьез: герой должен разрушить иллюзию и открыть подлинную реальность. Матрица — не симулякр, а ложь: у Бодрийяра конфликт истины и лжи не имеет смысла. Сам философ говорил, что к его идеям гораздо ближе, например, фильм Дэвида Линча «Малхолланд драйв».
🎬 Книга Бодрийяра на экране — это и есть единственный настоящий постмодернистский прием в «Матрице». Фильму удалось втянуть философа в обсуждение популярного кино не с высоты академических обобщений.
📖 Отличие масс-культуры постмодерна от авторских постмодернистских текстов — в характере иронии. Массовые жанры могут пародировать сами себя, подмигивать читателю, но по определению все равно должны восстанавливать гармонию.
Борис Акунин в детективах о Фандорине применяет формально почти тот же метод, что Сорокин в «Романе» или «Голубом сале» — воссоздает симулякр русской классической прозы — но эффект противоположный: не разрушительный, а ностальгический.