Ту поездку я запомнил очень хорошо. Во-первых, не часто остров Сахалин навещали лица столь высокого ранга. А Борис Немцов в то время был вторым лицом в российском правительстве. По распределению обязанностей ему приходилось курировать и топливно-энергетический комплекс. На Сахалине набирали обороты международные нефтегазовые проекты "Сахалин-1" и "Сахалин-2". Их история берет начало еще в 70-х, когда российские геофизики провели успешные изыскания на морском шельфе Охотского моря у восточных берегов севера Сахалина и доказали наличие огромных запасов углеводородов, скрытых морем.
Если кто смотрел нашумевший сериал "Игры" про московскую Олимпиаду, тот обратил внимание насколько велик уже тогда был интерес к нефти и газу Сахалина на его морском шельфе . Углеводороды предстояло извлекать в замерзающем зимой Охотском море. Проекты невероятно сложные в технологическом плане, реализовать которые Россия тогда самостоятельно, без помощи иностранных консорциумов не могла.
Вопрос сахалинского шельфа был довольно трудным, постоянно переходил в политическую плоскость, но тем не менее губернатору Игорю Фархутдинову удалось убедить всех, что проекты осуществлять надо, это выгодно всем. И, как показала жизнь, оказался прав.
В 1998-ом на сахалинском шельфе уже стояли первые нефтедобычные платформы, способные противостоять бешеному давлению охотоморских льдов, проект был на взлёте. И вице-премьеру, ответственному за ТЭК, непременно хотелось побывать на одной из них. Побывать во что бы то ни стало. Почему заостряю на этом внимание? Да потому что, прилетев в Ноглики, районный центр одного из северных районов Сахалина, вдруг над полетом на нефтедобычную платформу нависли тучи. Вернее, туман. Густой как молоко туман именно над платформой в море.
И это было невероятно. Ведь на суше все было отлично. Светило солнце, было жарко и видимость была на десятки километров вокруг. Поверить в то, что где-то недалеко в море стеной стоит туман было трудно. И Немцов не поверил. Заявив, что он летал на вертолете и в худших условиях, он дал команду лететь. И это, пожалуй, был первый звонок-предупреждение о последовавшей через несколько лет ужасной трагедии - авиационной катастрофе на Камчатке, в которой через 4 года погибнет Игорь Фархутдинов и весь цвет сахалинской областной администрации.
В полет на морскую нефтедобычную платформу журналистов взяли по минимуму. А может и никого, уже не помню. Снимать мне приходилось за всех. Собственному фотокорреспонденту ТАСС Владиславу Титову, например, места не нашлось. Он попросил меня снять слайды на его фотоаппарат, так что в полете мне приходилось менять камеры.
В какой-то момент Немцов вдруг стал задыхаться в тесном гидрокостюме. Его ношение - обязательное требование при полетах на морские платформы. Не взирая на запреты ТБ, вице-премьер стал высвобождаться от сдавившего его гидрика. Вскоре дышать ему стало легче.
Каково же было всеобщее удивление, когда вскорости командир вертолета доложил что прямо по курсу - сплошная стена тумана. Холодное море и теплый воздух с суши тому способствовали в тот день. Немцов полет не отменяет. Вертолет входит в "молоко". Через некоторое время командир докладывает, что по приборам воздушное судно находится над платформой, но садиться в таких условиях он не станет, пусть его даже за это уволят. Немцов смиряется и мы грустные от того, что цель не достигнута, но счастливые, что остались живы, возвращаемся в точку вылета - аэропорт Ноглики.
Затем был осмотр строящейся Ногликской газотурбинной электростанции. Проекта тоже очень сложного, местами спорного, но оказавшегося очень своевременным и правильным. 50 МВт, которые вырабатывала новая электростанция, были тогда жизненно необходимы островному, изолированному от российской энергосистемы региону для прохождения пиковых нагрузок зимой. И, кстати, они стали единственными мегаваттами новой, с нуля построенной генерирующей электрическую энергию станции во всей России того периода. Сахалин и в этой части тогда был впереди всех.
Фотоархив по статье, собранный в видеоролик: