Про наше отношение.
Кто-нибудь из вас, кто сейчас читает эти строки, хоть раз в жизни был в доме-интернате для инвалидов и престарелых? Если вы там не работаете и деятельность ваша не связана с соцзащитой населения, то, наверное, не были и вряд ли когда-нибудь туда зайдете просто так. И очень надеетесь, я думаю, никогда туда не попасть по доброй воле или по воле ваших родственников. Я права? Думаю, что да. В далеком 2013 году Фонд «Общественное мнение» провел исследование об отношении россиян к домам престарелых. Большая часть опрошенных отвечала, что туда попадают одинокие или ненужные родственникам люди, и всего 16% назвали переселение пожилых людей в такие пансионаты допустимым. В России сдать родственника в такое заведение - это позор. Да, это то самое место, которое мы стараемся избегать и про которое думать не хочется. Ведь мы уверены, что место это нехорошее, несчастливое, дурное. Домом престарелых в России грозятся бездетным как страшной карой в купе со стаканом воды, который никто не принесет. Аура у этих мест негативная, и в сознании нашем они прочно связаны с одиночеством, лишениями, бедами и горькой судьбой. Я даже слышала такое мнение, что наличие в государстве таких заведений говорит о бездушии его граждан: социальная составляющая, традиции, патриархальные ценности в нем сведены на нет. Но так ли все на самом деле?
Так вышло, что я живу по соседству с таким местом - буквально из окон моей квартиры видна территория дома интерната для престарелых и инвалидов. Она огорожена забором, очень благоустроена и вполне себе приятная - сразу и не скажешь, что это за место такое: несколько зданий, много зелени вокруг с прилегающей почти парковой зоной. Да, это дом для тех самых никому не нужных людей. И да, выглядит он вполне себе презентабельно, и я бы даже сказала, что уютно. Много клумб, много цветов, много аллей. И лет 13 назад тому назад на эту территорию можно было пройти беспрепятственно - днем калитки были открыты, чем и пользовались все жители близлежащих домов: пожилые ходили туда гулять, мамочки с детьми катали там свои коляски. Ну а почему нет? Место приятное: летом много тени и зелени, тихо, лавочки повсюду, нет машин, не страшно делать ребенку свои первые шаги. Зимой все дорожки почищены в отличии от городских тротуаров. И в Новый год развешаны гирлянды и даже елку ставят у центрального корпуса. Жители богоугодного заведения и жители из соседних домов друг другу не мешали и мне даже кажется, что первым было хорошо со вторыми - не чувствовали они себя такими отрезанными от мира, от жизни, изолированными наедине со своей старостью и немощностью.
А еще на территории дома-интерната жило много кошек. Бездомные животные прибились и прижились в мире бездомных людей, их там подкармливали, гладили, любили. Со временем ситуация стала меняться - видимо приходили новые начальники, устанавливали новые порядки. Сперва стали гонять кошек. Запретили проживающим их кормить на территории. А потом все закончилось тем, что их всех собрали, больших и маленьких, и вывезли далеко за город. Потому что непорядок это - блохи в подвалах, грязь на улице - ведь не каждый, кто выносил кошке котлету из столовой, убирал за ней, если вдруг она что-то не доела. Да, не каждый. Там не каждый и ходит вообще, колясочников много. А еще не каждый соображает как надо - много тех, кто просто недееспособен из-за проблем с головой. Но животные, пушистые, мягкопузые кошки, были отдушиной для этих людей. Они были нужны кошкам, а кошки были нужны людям. Но кошек все же выгнали. А потом выгнали с территории и вольно гуляющий люд. Калитки все закрыли на замок и больше никто, кроме проживающих, на территории интерната гулять не может. Так железный забор и замок в полном смысле этого слова отделили нужных людей от ненужных. Востребованных от бесполезных. Самообеспеченных от живущих за счет государства.
Легко ли туда попасть?
Мне кажется, что я единственная из всего микрорайона, кто по-прежнему имеет доступ на территорию дома-интерната и кто бывает там время от времени. Такая привилегия мне досталась вместе с дружбой с одним из жителей этого заведения. Как-то давно я там познакомилась с одной бабушкой - на тот момент ей было чуть за восемьдесят и это была крепко сбитая старушка, которую и словом-то таким трудно было назвать. Пожилая женщина! Высокая, статная, очень аккуратно одетая, никаких платков, гамаш или халатов - в брюках, в платье, в панаме или берете, закрашенная седина, громкий голос, всегда стильная, всегда улыбчивая, всегда жизнерадостная. Мы встречались довольно-таки часто - пару раз в неделю летом, пару раз в месяц зимой - она подгадывала свою прогулку под время нашей вылазки на воздух с ребенком, и мы вместе с ней сидели на лавочке под шумными кронами и болтали. Вернее больше рассказывала она, а я слушала. О жизни, о войне (ей было 11, когда война началась), о своей семье. И о том, как она оказалась вот в этом месте и как ей тут живется. А оказалась она в этом месте добровольно! И жилось ей там совсем неплохо.
Вот такая удивительная судьба у человека: война, лишения, жизнь в землянке. Тяжелый, совсем не детский труд. Потом работа агрономом в колхозе. замужество и бездетная жизнь - загиб матки как приговор. Вдовство. Старость, болезни, одиночество. Пожилую женщину забрал к себе ее младший брат. Но там своя семья, свои дети, пошли внуки. Свои проблемы, свои тяготы. "Не хочу никому создавать трудности и быть обузой", - так решила "моя" бабуля, продала свою квартиру, разделила все между племянниками и засобиралась в дом для таких как она: старых, больных и одиноких. А вот тут и начинается самое интересное! Оказывается, в такое государственное заведение в России попасть не так-то и просто. Одного желания мало! Чтобы государство взяло тебя на полное обеспечение с проживанием в госучреждении мало иметь пенсию и заслуги перед этим государством. Надо еще иметь связи и правильные знакомства. Или надо ждать, когда свято место станем пустым, чтобы успеть его занять. И ждать можно годами. Потому что в стране, в которой худо-бедно, но растет продолжительность жизни, а население стремительно стареет, катастрофически не хватает домов престарелых. И попасть туда по желанию можно только имея боевой характер и непобедимую веру в справедливость, как у героини, про которую я вам рассказываю: помыкавшись и потыкавшись в запертые двери кабинетов, она взяла и написала письмо на имя президента, в котором пожаловать на ситуацию и прямо спросила: имеет ли она, ветеран труда, приравненный к участникам ВОВ, с медалями, с грамотами и прочими заслугами перед родиной, право на проживание в государственном доме-интернате для инвалидов и престарелых? И получила ответ - имеете! И вот с этим ответом, перешептываясь и даже уже ее побаиваясь, пожилую женщину определи в дом-интернат, который и располагается в моем районе. Выделили ей комнату размером три на два метра, в которой из мебели казенной имеется: железная кровать, платяной шкаф, пару тумбочек прикроватных, стол, стул. Телевизор и холодильник хозяйка комнаты приобретала сама. Санузла в комнате нет - есть только раковина. Туалеты в коридоре. Комната граничит с рядом таких же крошечных помещений, но одиночек мало. В основном комнаты, как палаты, - живут по двое-четверо. И в основном на этаже одни лежащие проживающие - разделения по возрасту или по физическому состоянию не предусмотрено.
Как там живут?
Быт там простой. Питание как в больнице - трехразовое, плюс полдник. Ужин в шесть. Потом персонал расходится по домам. Баня по четвергам. Кормят тоже почти больничной едой. Неплохо, но и без изысков: каши, супы, запеканки, макароны с котлетой, пюре с рыбой, компот с булочкой. Фрукты дают по сезону (яблоки, апельсины, сливы), но мало, редко и они не вкусные. В целом, конечно, атмосфера больничная, хотя в коридорах устроен почти домашний уют - веселые занавески на окнах, повсюду цветы, картины на стенах, фотографии, мягкая мебель, телевизоры в холлах. Есть своя библиотека. Есть свой клуб самодеятельности. В нем регулярно на все праздники устраиваются разные мероприятия. У клуба есть свой художественный руководитель и своя труппа - выступают те, кто может: кто ходит, разговаривает, тот и танцует, и поет. Иногда в клуб приезжают люди из "большого мира" с концертами. Иногда в "большой мир" вывозят тех, кто сам передвигается, на городские бюджетные мероприятия. Но такое практиковали до 2020 года. После ковида все поездки прекратились. Все стало сильно хуже после ковида. Скучнее. А главное - строже. О том, какой беспредел там творился в ковидные времена - рассказывать смысла нет. Он творился везде. Принудительные маски, изоляции, добровольно-принудительная вакцинация проживающих, обязательная - для работников. Запрет на любое сношение с внешним миром. Запрет на посещения и выезд за пределы территории интерната. Бабуле моей не повезло - она умудрилась обнаружить у себя рак груди в самое неподходящее время - в это время все лечили ковид и только ковид. И умирали только от него же, не важно при этом, что у человека был инфаркт или вообще онкология: причина смерти - ковид! Если бы и она вздумал бы вдруг помереть, то так же бы оказалась в списке тем самых "жертв ковида". Но помирать она вовсе не собиралась! Грудь ей удалили и отправили обратно в интернат. Там сунули бабку после операции в изолятор на две недели и только потом допустили на свою "чистую" территорию. Кстати, видимо идея с изоляторами настолько пришлась по душе руководству пансионата, что они до сих пор практикуют такой метод "предохранения": любой житель учреждения, кто покидает свою комнату на несколько дней, имеет право в нее вернуться только после отсидки в изоляторе. Это правило работает даже сейчас. Насколько оно правомерно - не знаю. Но порядки установлены такие и они не могут нарушаться. Вообще, самое страшное, что происходит вот в таких заведениях - это то, что правила, отношения, контроль там устанавливаются ровно такие, насколько человечно, благородно, гуманно, добропорядочно и ответственно руководство и персонал, работающие в нем. Кто-то остается человеком, сидя в кресле директора, а не бездушным, выполняющим лишь свои обязательства, чиновником. Кто-то лишний раз подойдет и проверит, а все ли в порядке. Кто-то лишний раз улыбнется или просто остановится на пару минут, чтобы уделить старику или инвалиду простое человеческое внимание. Просто послушает его, посочувствует, погладит по руке. А кто-то лишь забежит в комнату, толкнув дверь ногой, не поздоровавшись, швырнет на стол тарелку с ужином и стакан с чаем и буквально через минуту уже бежит по комнатам обратно, собирает посуду - хочется поскорее домой и плевать, что не все успели поесть. Люди разные работают: есть добрые и отзывчивые. А есть бездушные и злые. Для одних там живут люди, в большинстве своем несчастные, обездоленные, одинокие, нуждающиеся в заботе и внимании. А кто-то видит в них лишь тело: кости, плоть, кожа, они испражняются, пачкают все вокруг, плохо пахнут и вообще крайне неприятные существа, зачем-то еще живущие на этом свете. Откуда у этих существ могут быть желания или чувства? И какие у них могут быть права? Поели, нагадили, легли спать.
Страшно место или страшны люди?
Вот чем страшен этот казённый мир. Но, впрочем, любой иной мир, частный или созданный государством, мир семьи или мир социальной группы - он страшен бездушием связанных с ним людей. Стены могут быть самыми разными, родными или чужими, - проблемы в них все равно одинаковые - это отсутствие в людях сострадания. Нет, это не дом престарелых - страшное место, которым надо грозить бездетным одиночкам, - мол состаришься и будешь доживать свои дни в жутких условиях. Страшно, когда сам ты беспомощен, а рядом - нелюди, пользующиеся твоей беспомощностью.
Пока моя знакомая бабуля могла за себя постоять, жизнь ее в этом заведении была весьма сносной. Ее даже можно назвать счастливой, ведь она не чувствовала себя обязанной кому-то или притесненной. Не чувствовала, что она кому-то в тягость. Кроме того, в доме престарелых ее уважали и откровенно побаивались: ведь она то ли блатная, то ли с правильными связями - болтали разное. Но все знали, что сюда она попала не просто так, а "через очень важных и серьезных людей" и если что, она знает "куда" можно пожаловаться. Во-вторых, природное чувство справедливости и умение постоять не только за себя, но и за ближнего, сделали ее сразу весьма скандальной особой: да, она могла смело заявить директору и заведующей, что не дело это, когда санитарки заставляют тех стариков, что покрепче, поднимать тех, кто лежащий. Или пожаловаться на качество питания. Или высказать возмущение, заметив вдруг, что перестали приносить проживающим платежки вместе с пенсией или если сумма пенсии уменьшилась по непонятным причинам. Она отслеживала новости, смотрела телевизор, старалась быть в курсе того, что происходит в мире и стране. Она была старшей по этажу и хорошо знала, что положено, а что нет. Читала книги, ЗОЖ и газеты, которые брала из библиотеки и на каждый праздник, на каждое мероприятие ходила в клуб - там она читала стихи. Не свои, но она наизусть могла выучить огромные стихотворения о войне, о людях, о подвигах и в полный, сильный голос, с высоко поднятой головой, с медалями на груди, она читала их по памяти в зал, где сидели те, кто плохо видят, плохо слышат, плохо ходят, плохо соображают, но все равно умеют чувствовать. Так она прожила в доме-интернате более 10 лет. И все эти годы мы с ней общаемся. Сейчас ей 92. Теперь мы встречаемся с ней в ее комнате, потому что на улицу она почти не ходит - сильно стали болеть ноги. И медсестры на вахте уже перестали смотреть на меня с подозрением, сомнением и недоумением - что эта за дружба такая? Зачем чужой человек из большого мира вдруг будет приходить "сюда" и даже не к своему родственнику? Голова у моей бабули по-прежнему ясная и хорошо работает, но физически она сильно сдала. Кроме того совсем плохо стала слышать. И чем старше, чем слабее, чем беспомощнее становится в этом месте человек, тем сложнее и тяжелее ему там живется. Тем проще от него отмахнуться персоналу. Тем легче списать свою безответственность или свою безучастность на то, что кто-то что-то не услышал, не увидел, не понял. Увы, но это главное правило нормальной жизни в любом месте, будь оно казённым или частным, или даже вообще родным домом - это быть ходячим, зрячим и слышащим до самой смерти. До той поры, пока ты сам можешь дойти до туалета и сам можешь встать с кровати, чтобы налить себе стакан воды и взять таблетку, ты сможешь жить, а не выживать и сможешь устроить свой быт более менее так, как тебе удобно и привычно. Но казённые стены могут обеспечить определенный набор условий и дать проживающему определённый уровень жизни: старому и одинокому человеку не надо думать о таких вещах, как уборка и готовка, стирка и глажка. Да, ни одному старику не надо здесь мыть пол, стелить себе свежую постель или мыть за собой посуду - все это делают санитарки и нянечки. Старику не надо ходить по магазинам или ждать, когда социальные службы его навестят и принесут ему какие-нибудь продукты. Здесь он всегда накормлен. А в банный день его даже помоют. Здесь он всегда под присмотром: закружилась голова - давление померят, таблетку принесут. Что-то где-то заболело - врача нужного приведут. Выжила бы бабуля, если бы жила одна в своей квартире, а не в доме престарелых? Вылечила бы свой рак в самый ковидный год? Сомневаюсь я. Отмахнулись бы: скорая бы не забрала, а если и забрала, то пока бы для ее проблемы руки свободные нашлись, да койка в палате... Выжила только благодаря дому-интернату: вовремя спохватились, под протекцией интерната сразу отправили в больницу, прооперировали, привезли обратно. Сама бы разве смогла бы она за себя побороться в таком-то возрасте и в таком-то месте да еще в такое время? Не смогла бы. Уверена я в этом.
Так хорошо или плохо?
Да, лежала она потом долго в подгузниках, которые не сразу меняли. Но меняли! Да, падала и не сразу прибегали и поднимали. Еще и ругали, что упала, что что-то разбила, а еще и кровью все запачкала. Но сразу везли на рентген. Да, приносят каждое утро горсть лекарств и не говорят, что это и отчего, хотя просила она не раз пояснить ей, какая таблетка от давления, а какая от боли в ногах. Но от нее отмахиваются как от надоедливой мухи: тебе какая разница? Раз выписал врач, значит пей. И вот это все: хамство, неуважение, безучастность, грубость, нетерпимость - это человеческое отношение. Причем с подобным же хамством мы, живущие в своих квартирах со своими семьями, разве не встречаемся в поликлиниках, в магазинах, в разных госучреждениях, просто на улицах? Не государство или федеральные законы, не система, а люди виноваты в том, что дома для престарелых считаются неким местом ужаса, которым следует запугивать бездетных. В настоящее время во многих цивилизованных и развитых странах дом престарелых является одной из важнейших форм длительного стационарного пребывания пожилых людей. И распространены они преимущественно в развитых государствах, где преобладающим типом семьи является нуклеарная семья и где взрослые представители разных поколений живут раздельно: это США, Европа, Япония. И дело тут вовсе не в традициях или в вековых устоях - просто такие правила диктует жизнь, индустриализация, урбанизация, прогресс! Постепенно эта форма ухода за пожилыми людьми становится распространенной и в странах бывшего соцлагеря. И это нормально! И это не забвение своих традиций, уход от патриархальных ценностей и навязывание ценностей Запада. Наоборот - это развитие. В государствах, где престарелые люди зачастую живут вместе с взрослыми детьми или другими близкими родственниками, как правило имеется следующий набор проблем: недостаточная жилищная обеспеченность и, как следствие, люди разных поколений вынуждены жить бок о бок на одной территории пожизненно. И когда страна и ее экономика находятся на уровне аграрной республики.
А теперь давайте представим, как бы жила и как долго смогла бы прожить "моя" бабуля, живи она одна или у родственников. Знала бы она, какие таблетки и когда, и от чего принимать? Приносил бы их ей кто-нибудь в тарелочке перед завтраком? Приносил бы ей кто-нибудь вообще завтрак, обед и ужин? Свежее постельное белье? Выстиранные вещи? Приходил бы к ней регулярно врач? Пусть и уставших от всех этих вечно жалующих стариков, но все же медик. И он все равно приходит. Давление, пульс проверяет. Пусть нехотя, но жалобы выслушивает, назначения делает. И почти всеми этими лекарствами государство своих стариков обеспечивает. Приезжал бы к ней вызванный специально по ее просьбе окулист, лор, кардиолог? Ведь благодаря протекции дома-интерната проживающие записываются на приемы в поликлиники к узким специалистам, их туда возят, сопровождают, привозят обратно. Смогла бы она все это делать самостоятельно в свои 80, в свои 90? Смогли бы ее родственники обеспечить ей все эти поездки по врачам, ежедневный медицинский контроль, уход? Хватило бы у них на это времени и ресурсов душевных и физических в том числе?
На самом деле это должно, может и делает государство. Обеспечить человеку достойную старость - это и есть задачи государства, а не отдельной семьи. При этом государство обязано контролировать деятельность домов престарелых, проводить лицензирование. Работать над культурой отношений между поколениями, которая должна воспитываться с детского сада и школы, чтобы гражданин этого государства не чувствовал себя брошенным в старости, а семье этого гражданина не надо было бы идти на жертвы и лишения. И при этом такая семья не испытывала бы чувство стыда за то, что престарелый родственник находится на попечении государства в специальном учреждении для пожилых и инвалидов. Но любое государство - это машина. Это бездушная система. А вот в системе этой работают живые люди. И если государство в ответе за системные решения, оснащения, хорошие условия жизни, доступность таких учреждений, то как раз люди в ответе за человеческое отношение, за доброту, за заботу, за чувство сострадания и внимание. Поэтому страшно не место. Страшны люди и их отношение! Наше с вами отношение.
А про "западные" ценности почитайте вот тут: