Две империи – Живая Россия и Потусторонняя – существуют рядом испокон веков, связанные договором о невмешательстве. Но летом 1812 все изменится: князя Петра Волконского отправляют в Потустороннюю Россию с просьбой о помощи. У него есть личная причина перейти границу: в недавней битве погибла его сестра Александра, служившая в гусарском полку под видом мужчины. Он мечтает спасти ее из мертвого царства несмотря ни на что.
Александра Волконская с детства привыкла ни в чем не уступать брату, училась фехтовать, ездить верхом и стрелять. Теперь же она в царстве смерти, и вырваться оттуда невозможно – Кощей никого не отпустит. Но сдаваться не в ее характере.
Только финальный выбор для брата и сестры будет труднее всего: стоит ли жизнь Александры судьбы Живой России?
Пётр и Александра Волконские - брат и сестра, но разные, как день и ночь. Пётр - наследник, глава семьи, на нём лежит обязанность заботиться об имуществе и благосостоянии семьи. Он очень ответственный, поэтому принимает свои обязательства всерьёз. В первую очередь его беспокоит Александра, выросшая вместе с ним, с детства ездившая верхом, занимавшаяся фехтованием и привыкшая к мужским занятиям - она не хочет, чтобы её закрыли дома в роли жены и матери, и всячески этому противится.
Свободомыслие сестры Петру не нравится, он считает, что она должна смириться со своей участью, что, только выдав её замуж, он сможет защитить и позаботиться о ней. Учитывая такие противоречия, неизбежно должен был разразиться большой конфликт, и так и произошло: после очень громкого выяснения отношений Пётр отправился на фронт (уже шла война), а Александру оставил дома. Ненадолго - ночью, взяв своего любимого коня и старую отцовскую форму, девушка уехала в армию.
Случайно получилось так, что они оказались практически в одном полку, когда началась очередная битва. Петру повезло - бился он с обычными французами, да ещё и остался жив. Александра же столкнулась с войском из Потусторонней России, и не простым, а Кощеевым. Все её сослуживцы погибли, она сама чудом выжила после выстрела картечью в грудь. Теперь её тело везут домой (и сильно сомневаются, что она выдержит эту поездку), а душа из-за попадания заговорённого железа попадает в Потустороннюю Россию.
Пётр же встаёт перед дилеммой (на самом деле нет): отправиться с телом сестры и ухаживать за ней, или последовать приказу Кутузова и Александра I - отправиться в ту же Потустороннюю Россию и просить военной помощи оттуда, потому что в противном случае Живая проиграет, а Наполеон возьмёт столицу и всё остальное.
Императрица Потусторонней России, Иверия, не горит желанием помогать Петру: страна обескровлена только что закончившейся кровопролитной войной с Кощеем, перемирие еле держится, подданные устали и хотят обычной мирной жизни. Но она всё равно не может отказаться, потому что Пётр с Александрой когда-то спасли её племянника, Егора, наследника престола. В итоге посланцу обещана помощь Генерала Мороза, но до зимы войску Живой России придётся справляться самостоятельно. Вроде бы всё отлично, Пётр выполнил поручение своего императора и может возвращаться, но его внезапно арестовывают: за то, что из-за его неосторожных признаний Егор отправился к Кощею спасать Александру - ведь Пётр отказался это делать, поставив выше сестры благо страны (Иверия отказалась ей помогать - сказала, что это нарушит хрупкое перемирие, может разразиться новая война, и в таком случае Александр не получит помощи).
Александра же попала в царство Кощея. Верховный правитель поручает ей невероятно ответственно задание - сопроводить наследника престола, Константина, в империю - он должен стать мужем Иверии, свадьба должна скрепить мирное соглашение. Вот только он даёт девушке дополнительное, тайное задание, о котором не должен узнать его сын (и Александра сама не должна знать и помнить) - девушка должна убить Иверию.
Конечно же, Пётр с Александрой в конце концов встретятся, но по дороге каждый из них найдёт друзей и врагов, чуть не умрёт и вообще всячески поприключается. Закончится книга на том, что Отечественную войну с помощью Генерала Мороза выиграют, Александра выживет, и брат с сестрой вернутся в Живую Россию. Чтобы спустя некоторое время сорваться обратно, ибо Кощей развяжет новую войну, Иверию убьют, а Константина посадят в тюрьму.
Я не могу понять, что думаю об этой книге. С одной стороны, она очень динамичная, герои симпатичные, постоянно куда-то бегут и активно пытаются умереть. Скучно во время чтения мне точно не было, и это мне понравилось. С другой стороны - изначально я ожидала взаимодействия Живой и Потусторонней России, фокуса на войне 1812 года, на это ведь намекало само название и произведение, к которому оно отсылает. А получила задорное приключалово только в Потусторонней стране, где, конечно, было много всяких знакомых по русской мифологии и сказкам персонажей, но из реальных людей упоминались только Кутузов и Суворов. И получилось так, что да, связь между странами, конечно, есть, но она почти никак не используется и даже не показана толком.
С персонажами та же двойственность: они мне очень понравились, только второстепенные гораздо больше главных, но автор в конце не закончила историю тех, кто был мне интересен (одного язвительного упыря, например).
Через Пётра и Александру, а также их окружение, автор показывает различные взгляды на устройство стран (и Живой, и Потусторонней), и общества. Пётр - представитель консервативных взглядов, мужчина, дворянин, он считает, что в России всё и так хорошо, а перемены могут быть опасными и вообще не надо никаких реформ, люди не поймут. Конечно же, его окружение (и личный пример Александры) должны убедить его, что он ошибается, что перемены нужны и важны, и вообще нефиг сестру против её воли замуж пытаться выдать. К концу он исправляется и всё понимает. Собственно, разницу мировоззрений наглядно показывает приведённый ниже диалог, пусть в целом аргументы сторон предсказуемы до зевоты:
– Так ли уж это отличается от нравов Живой России? – спросил Лонжерон со своей обыкновенною спесью.
Петр даже не сразу понял, на что он намекает.
– Как вы можете, – вспылил он.
– Крепостное право… это вам не души!
– Как то рабство, так и другое.
– Вы клевещете!
Лонжерон отнял от лица трубу, посмотрел прямо на Петра:
– При мне штабс-капитан Благоденский поставил на кон сотню своих крепостных. И проиграл. А когда унтер-офицер Орлов сказал, что ему нужны только рабочие руки, согласился отослать мужиков и баб без детей, отобрав до последнего младенца. Не лгите себе, Петр Михайлович. На дворе девятнадцатый век, а в вашем доме – да-да, в вашем доме – людей продают и покупают, – а то, что подобное продолжается и после смерти, разве в этом есть такая уж противоречивость?
Жар бросился к щекам Петра. Он знал, что нет никакой нужды оправдываться перед заносчивым кровососом, но почему-то сейчас хотелось доказать свою правоту именно и прежде всего перед ним.
– Пишутся проекты… Аракчеев, Мордвинов… Государь планирует послабления…
– Послабления? – фыркнул Лонжерон. – Ежели гангрена разрослась на всю руку, поздно отрубать палец, князь.
– Что же вы предлагаете?
– Что тут предлагать? Отпустить, и дело с концом.
– Вздор! – вспылил Петр. – Вы не знаете, о чем говорите. К чему приведет это ваше «отпустить»? Разве это просто? Отпустить с землей – этого не позволят помещики, с чего им раздавать свои владения… Отпустить без земли – так мужики умрут с голоду. А самое главное, что будет, если завтра лишить крестьян барской заботы? Сейчас барин кормит их, дает им землю и работу, следит, чтобы никто не промотался, а отпусти их – что будет? Вы не знаете, русский мужик – он же как дитя, не обладает умением о себе позаботиться. Станет или бунтовать, или сразу сопьется! Так что пока не будет разработан документ, для него же лучше оставаться под присмотром.
– Ах, так вот какая мысль помогает вам спокойно спать ночами… Помяните мое слово, князь, если вы не дадите свободу вашим крестьянам, они придут и заберут ее сами – и вам будет уже не до постели.
Александра же - воплощение либерализма, в основном, конечно, той его части, которая касается гендерных ролей. За политические реформы отвечает Константин, у него есть целый проект про реформированию империи. Капельку анархии добавляет в этот коктейль Ягина - подруга детства Константина: у неё нет политических целей, есть свои личные; ну и дружба, да - за наследника и Александру она готова глотки перегрызть. В общем, эта компашка - светлые доблестные войны-освободители, но не могу сказать, что кто-то из этих троих пережил ощутимую личностную трансформацию, как тот же Пётр.
Про самих же Петра и Александру мне сказать нечего, они молодые идеалисты, набивающие себе шишки по ходу пьесы. Оба красивые, только вот в Петра за всю книгу не влюбляется никто, а в Александру - аж трое.
Из второстепенных героев мне понравился Константин - такая серьёзная несчастная одинокая булочка, при этом очень добрый, умный и человечный . Ягина - просто прекрасный хаос, если бы не она, эти два наивных чудика, Костя и Александра, умерли ещё в начале, причём вторая - буквально.
Из спутников Петра мне, естественно, нравится как бы циничный вампир, граф Лев Августович (Луи-Огюстен) Лонжерон, воспитывающий юного остолопа по мере своих сил и терпения. Вот прекрасная цитата, которая описывает чувства к Петру как Лонжерона, так и мои:
Я попробую выяснить, что с ним. Но, уверяю вас, если этого героя снова придется вытаскивать из болота, вызволять из пожара или спасать от бесовской погони, я сам застрелю его, не дожидаясь нашей дуэли…
Очень милой и грустной парой были Лиза (изображена на обложке) и Елисей, второй вообще чудесен. Но он погиб, в очередной раз спасая Петра, а Лиза стала оборотнем без возможности превратиться в человека. Ярко, но совсем мало показали наследницу хозяйки Медной горы, а также её мать и бабушку (последние мне даже, наверное, больше понравились).
А самый лучший для меня персонаж романа - конь Александры, Делир. Окей, Гугл, как перестать видеть в этой кличке делирий? Умный, как человек, а зачастую умнее всех героев вместе взятых, с характером, обожает Александру и творит что-то невозможное (огнём дышит, например). Я очень расстроилась, когда он погиб в начале книги, но потом Александра нашла его в царстве Кощея и они уже не расставались. Его даже снова вернули в Живую Россию, хотя он, кажется, сохранил какую-то часть сил, которыми обладал в Потусторонней.
С большей частью персонажей, особенно главных, связан сюжетный ход, который раздражал меня всю книгу. Я об этом уже упоминала, и это - какое-то патологическое желание персонажей убиться разными затейливыми способами. Русским языком было сказано не лезть в болота - что, как вы думаете, делают и Пётр, и Александра? Битва с аналогом бабы Яги, военным, убивавшим женщин, братом Константина - это большие столкновения, а есть ещё маленькие. Драматический эффект от этих чудесных спасений перестал на меня действовать после второго, и к концу книги я уже думала только о том, какой рояль из кустов спасёт героев в этот раз.
Мне кажется, единственным персонажем, которого автор всё-таки сохранила из Войны и мира - Долохов. Его и Яковлева оставила, неужели он такой прям харизматичный и классный герой? Я его у Толстого даже не помню, кроме самого факта наличия. С ним, как ни странно, были связаны самые трогательные для меня моменты. Во-первых, это когда он признался, что весь полк/эскадрон/ что-то (не помню, как точно называлось объединение, где они служили) знал, что Александра - девушка, но никогда не поднимали этот вопрос, потому что она этого бы не хотела, ничем не отличалась от мужчин и так же смело сражалась. Наконец-то достоверный подход к переодевашкам в армии, а то обычно все слепые и невнимательные, и смелые девушки умудряются всех одурачить. И второй момент, когда я сидела в слезах и соплях: Александра будила всех своих сослуживцев (они были зомби и действительность не осознавали), выводила их из-под власти Кощея и помогала умереть спокойно. Долохова она пыталась разбудить первым.
– Долохов, сколько мы провели вместе, не может быть, что ты меня не узнаешь! Помнишь, как учил меня вертеть пикой, а я не рассчитал и шлепнул древком тебя по затылку? Как ты спас меня на балу, когда госпожа Третьякова пыталась увести меня в сад для уединенной беседы? Помнишь?
Из груди Долохова вырвалось протяжное рычание. Он неуверенно шагнул вперед и скрючил измазанную в грязи и крови руку. Еще раз по-звериному принюхавшись, он неестественно выгнул шею.
Александра сглотнула страх.
– А Милку? – продолжила она, не двигаясь с места. – Помнишь собачку Милку, что выскочила на поле перед самым наступлением, и мы с тобой ловили ее из-под ног уланов? Как нас потом отчитывал Пышницкий, как грозил разжаловать в солдаты, если мы еще хоть раз выкинем подобное коленце? И сколько раз потом ему приходилось повторять эту угрозу? Ты помнишь?
В целом, пусть не без оговорок, но книга мне понравилась. Не оценила я того, что будет вторая часть (не планировала ввязываться в цикл!). Но посмотрим, как быстро она выйдет, может, всё-таки возьмусь читать.