В данной первой статье речь пойдет о событиях, которые едва не привели к общеевропейской войне в 1908 года, итак, причиной кризиса, из-за которого чуть было, не началась Мировая война, была Босния и Герцеговина, а если быть точнее ее аннексия Австро-Венгрией. Согласно Берлинского тракта 1878 года, Австро-Венгрия получила право на оккупацию Боснии и Герцеговины, которое реализовала, в 1878 году, после оккупации государственно-правовой статус Боснии был «правовой аномалией»: формально она оставалась османской провинцией, Османский властелин, если конечно можно так назвать правителя дряхлеющей Оттоманской Порты, по сути, являлся её легитимным сюзереном, в то время как фактическая власть принадлежала Габсбургской империи. В формально-правовом поле Габсбургской монархии Босния и Герцеговина не вошла ни в одну из составных частей Двуединой империи, а фактически была выделена в особую, третью единицу, принадлежащую короне Габсбургов, от их имени административные функции исполняло министерство финансов Австро-Венгрии. Правовая система Боснии не являлась ни австрийской, ни венгерской, её жители также не стали ни австрийскими, ни венгерскими подданными.
Однако шла интеграция новой территории в первую очередь экономическая, так уже в 1879 году Босния и Герцеговина включена в единую таможенную систему Австро-Венгрии, через сто с лишним лет этот способ будет распространён у Евросоюза, который таким образом будет интегрировать уже саму Венгрию, ставшую на тот момент демократическим государством Европы. С 1883 по 1903 годы управителем Боснии и Герцеговины являлся министр финансов Австро-Венгрии Беньямин фон Каллаи, который разработал план преобразований в Боснии и Герцеговине. Главным направлением его была работа по замене феодальной турецкой администрации на модернизированную австрийскую. Бюрократический аппарат, финансы и суд были организованы по австрийскому примеру. Немецкий язык стал общеупотребительным как официальный язык системы внутреннего управления в Боснии и Герцеговине. В своих преобразованиях австрийцы опирались главным образом на высокообразованное и прошедшее строгий отбор чиновничество. Если турецкая администрация насчитывала 120 чиновников, то у Австро-Венгрии их в 1881 году было 600, в 1897 году уже 7 378, а в момент аннексии бюрократический аппарат Габсбургов там достиг 9 539 человек. Как это нередко бывает в истории, пока в мире существуют какие-либо сильные системы коллективной безопасности, острых вопросов не возникает, однако когда они исчезают, начинаются проблемы, так и в данном случае, в период действия Союза трёх императоров России, Германии и Австро-Венгрии вопрос о принадлежности Боснии и Герцеговины по настоянию «железного канцлера» Бисмарка был «заморожен». Как только союз дал трещину, обнажив противоречия России и Австро-Венгрии, австрийские дипломаты в 1908 году принялись зондировать вопрос о возможности аннексии провинций. А далее как в знаменитой любимой настольной игре Генри Киссинджера «Дипломатия», между великими мировыми игрокам начались длительные торги за этот кусок Балканского пирога. В целом Босния и Герцеговина не являлась лакомой территорией, на которой бы изобиловали полезные ископаемые или имелись какие-либо геополитические выходы, в данном случае торг, по сути, шел за престиж, а Босния и Герцеговина являлись лишь удобным поводом. Италия торговалась за невмешательство в ее грядущую войну с Османской империей в Африке, от турков предприимчивые австрияки просто откупились, выплатив им 2,5 млн. фунтов стерлингов за аннексированные территории, а вот Российскую империю просто обманули на доверии. Россия требовала признания права на Черноморские проливы, а также признания независимости Болгарии, на все это австрийский министр иностранных дел граф Алоиз фон Эренталь ответил согласием, хотя целью выполнять их не задавался, заверив свое правительство, что торги закончены, к слову его российский коллега Александр Петрович Извольский вообще не обладал соответствующими полномочиями для ведения такого рода переговоров. Смысл этих переговоров был в том, чтобы сделать заявление совместно Российской империи и Австро-Венгрии тогда когда для этого наступит время, и поставить весь мир перед фактом, причем каких-либо официальных документов не подписывалось, примерно через 90 лет другая империя теперь уже Советская будет также обманута своими так называемыми «западными партнерами» в вопросе о расширении НАТО. Таким образом, посчитав, что дело сделано Австро-Венгрия заручившись поддержкой германского кайзера Вильгельма II, 5 октября 1908 года, заявила об аннексии Боснии и Герцеговины и о поддержке Российской империей этого мероприятия. Министр иностранных дел Извольский А.П., узнав об этом из газет, тот час же аннулировал все договорённости и все отрицал.
В свою очередь Сербия, считая аннексию Боснии и Герцеговины прямой угрозой для собственного суверенитета и резонно рассчитывая на поддержку России начала стягивать вооруженные силы к границе для решения вопроса военным путем. Россия рассчитывая на поддержку своих союзников по блоку Антанта предложила созвать международную конференцию по данному вопросу, однако не нашла поддержки в европейских столицах. Австро-венгерский Генеральный штаб во главе с Конрадом фон Хётцендорфом уже начал потирать руки в преддверии Большой войны, прекрасно понимая, что война с Сербией вовлечет в эту войну и союзника Австро-Венгрии Германию и неподготовленную к ней Россию вместе с Антантой.
Несмотря на оказываемое из Санкт-Петербурга давление, 10 марта 1909 года Сербия отказалась признавать аннексию Боснии и Герцеговины. И тут в дело вступила Германия, которая 22 марта 1909 года в лице германского посла в Петербурге объявила свои «предложения по разрешению кризиса», в которых России предлагалось дать чёткий ответ о согласии либо отказе признать аннексию Боснии и Герцеговины, естественно из данного предложения было ясно то, что отрицательный ответ повлечёт за собой нападение Австро-Венгрии на Сербию, в качестве довеска было выдвинуто требование прекратить дипломатическую поддержку Сербии. Российский Совет министров во главе с Председателем Столыпиным П.А. ссылаясь на внутреннюю нестабильность и возможную революцию в случае вступления в войну, а также на неподготовленность армии к войне уговорил Императора Николая II принять данные предложения. И уже на следующий день Император Николай II отправил телеграмму кайзеру Германии Вильгельму II о согласии принять германские требования. Под давлением России, Сербия 31 марта 1909 г. вынуждена была признать аннексию. На этом кризис пошел на спад, но ненадолго, всего через 5 лет Европа все-таки придет к тому к чему стремилась, к Мировой войне, в которой исчезнут все четыре империи, активно участвовавшие в Боснийском кризисе. В целом если бы в Париже и Лондоне также решили бы воспользоваться данным моментом для начала общеевропейской войны, возможно история пошла бы по-другому, но, как известно история не терпит сослагательного наклонения.