Культурная и всякая прочая политика
Самара отряхивается от курортного сезона, во время которого культурные стратеги областного замеса делают всё, чтобы зрительское поголовье на два месяца забыло о театрах, концертных залах да и о высокой культуре в целом.
После долго отсутствия художественных удивлений – букет фестивалей и премьер. О фестивале Шостаковича поговорим по окончании марафона, а пока о премьере в СамАрте. «Уильям Шекспир. Буря» – так в афише.
***
Это смотреть обязательно! Тому несколько причин.
Во-первых, до минувшей субботы я не видел ни одной постановки, где режиссеру было недостаточно шекспировского текста. Постановщикам из СамАрта понадобились цитаты из Пушкина и Булгакова.
С «У Лукоморья дуб ученый…» спектакль начинается. Это нужно, чтобы сложнейшую философскую пьесу низвести до уровня сказки, «Последней сказки» (так в афише). Почему последней не разъяснили. Видимо после «Бури» постановщики больше «сказок» не читали.
Затем появился Просперо. В парадной шинели офицера российской армии, но без погон и опознавательных знаков. С потухшим взглядом и иными признаки депрессии.
«Ну, Хлудов!» – едва не воскликнул я, и вскоре постановщики преподнесли не цитату из «Бега», из снов Серафимы Корзухиной. Так Роман Валерьянович Хлудов – реинкорнация мага Просперо!
Но и это не всё. Булкагов проявится еще раз. Уже как автор «Собачьего сердца».
В спектакле по сцене почти непрерывно перемещаются три тетки – Юнона, Церера и Ирида. Судя по именам – греко-римские богини (одна греческая и две римские). Одеты они были в черные одежды. Если это цвет траура, то у греков цвет смерти – белый. И функции у богинь различаются… Но есть что-то русское у всех тёток: на них – черные «чухломские» кокошники! На всех! Возникающее напряжение они снимают тем, что лущат семечки в окрестных кустах. «Три девицы под окном», не меньше. Правда в кульминационный моментпод кокошниками и античных богинь появляются маски древнеегипетских богов. В этом месте очень не хватало Льва Толстого: «Всё смешалось в доме Облонских». Эта цитата существенно прояснила бы сюжетную логику в представлении постановщиков.
Так вот, когда Калибан совсем «зарапортовался» и преодолел рамки приличя в отношении Просперо, тётки начали над ним «колдовать», а чтобы разъяснить зрителям происходящее, «врубили текст про Преображенского, Борменталя и Шарикова.
Описание увиденного бреда я могу продолжать довольного долго, но спектакль не заслуживает подробного анализа.
Это опять панк-культура. «Опять», потому что до этого было «Воскресение».
Посмотрите обязательно. Чтобы иметь собственное мнение. Только поторопитесь. И это, во-вторых: театр, плывущий без руля и ветрил, долго не выдержит столь свободного плаванья. И не потому, что кто-то из тех, кто дал разрешение на развал театра одумается. Я не до такой степени фантазер. Причина в другом.
Вот пример. Во время спектакля персонажи без устали бегают по галереям над зрительным залом и непрерывно произносят какой-то текст. Но звук – вне зависимости от местоположения говорящего – шел фронтально из-за сцены. Нужно было разглядеть лицо – у кого же открывается рот, и тут вторая недолга – лица видно не было из-за ужасного света, при этом художник по свету – из пятерки лучших в России. Значит и звуковой цех, и световой уже разгромлены, а капитана, способного исправить ситуацию, нет. Поторопитесь, а то не успеете.
И не нужно мне в харю Некрошюсом тыкать: литовский гений использует цитаты и оммажи сочинений других гениев, чтобы показать Великого Барда в неком вневременном контексте Культуры, а не низвести его сочинения до уровня ниже плинтуса.
***
Хотя не всё так плохо. Есть персонажи, которые абсолютно уверены в том, что и в «буре есть покой».
Продолжение обязательно следует.