– Я ненадолго, только попью чайку, Леночка.
– Конечно, Тамара Викторовна, – Лена улыбнулась, чувствуя, как внутри что-то закипает. Вчера Тамара Викторовна тоже «ненадолго зашла» и осталась до полуночи, сидя на кухне и раздавая советы, как ей, Лене, правильно готовить борщ. А сегодня она снова здесь, и, кажется, снова «ненадолго».
Лена закрыла дверь и пошла на кухню, ощущая нарастающее напряжение. Гостеприимная улыбка не сходила с ее лица, но мысли о том, как свекровь сразу занимает место за столом и начинает критиковать каждый ее шаг, не давали глубоко вдохнуть.
Когда Лена и Павел поженились, она искренне хотела подружиться с его мамой. Молодая, добрая, она относилась к ней с уважением и пониманием, старалась выслушивать ее советы, поддерживать разговоры и даже приглашать на совместные ужины. «Надо поддерживать теплые отношения с семьей мужа», – говорила себе Лена. Однако со временем эти «советы» и визиты начали превращаться в ежедневные вторжения в их жизнь.
Тамара Викторовна всегда была непреклонной женщиной, привыкшей держать всё под контролем. Она не просто приходила в гости — она стала частью их быта, давая указания, как лучше ухаживать за мужем, как воспитывать детей (когда они, наконец, появятся), как следить за чистотой в доме. Сначала Лена терпела, думая, что это временно. Но с каждым днём давление со стороны свекрови увеличивалось
– Леночка, дорогая, а это ты что, бельё ещё не успела погладить? Ну как же так! Павел работает, а дома – беспорядок! – такие комментарии звучали всё чаще.
В такие моменты Лена просто кивала, прятала глаза и отвечала сдержанно «да, Тамара Викторовна, обязательно сделаю». Но внутри ее уже начинало это бесить
Сегодняшний вечер развивался по уже знакомому сценарию. Тамара Викторовна удобно устроилась за столом, бесцеремонно переставив вазу с фруктами, потому что «так симпатичнее», и начала комментировать ужин:
– Леночка, милочка, а почему мясо такое сухое? Ты же знаешь, Паша любит, когда оно сочное. Я тебе в прошлый раз говорила, как правильно делать.
Лена сидела напротив, держа в руках вилку, которая уже дрожала от напряжения.
– Наверное я просто забыла, – выдохнула она, пытаясь сдержаться, внутри всё уже сжималось в тугой узел. Она изо всех сил старалась, чтобы ужин прошёл гладко, чтобы свекровь ушла довольная, но каждый раз это было заведомо провальным планом.
– Ой, ну что тут забывать? – продолжала Тамара Викторовна, отхлебнув чай. – Я ведь специально тебе рецепт записала. Ты просто невнимательная. Вот я в твои годы всё делала: и детей воспитывала, и на работу ходила, и мужа дома ждала и досыта кормила. А у тебя, смотрю, каша в голове.
В этот момент что-то в Лене оборвалось.
– Тамара Викторовна, – начала она, не повышая голоса, но с каждым словом чувствуя, как злоба медленно наполняет ее изнутри. – Вы когда-нибудь задумывались, что я тоже могу устать? Что у меня тоже есть свои дела и планы?
Свекровь подняла брови в удивлении:
– Ну, конечно, ты молодая, тебе не на что жаловаться!
– А мне кажется, вы слишком часто приходите к нам, чтобы это понять, – решительно продолжает Лена. – Я уже не помню дня, когда бы мы с Павлом просто были вдвоём.
– Ты что хочешь сказать, Леночка? – Свекровь опешила. Она явно не ожидала такого поворота. Невестка же всегда была «хорошей девочкой», никогда не перечила, принимала ее критику с улыбкой, а тут вдруг…
– Хочу сказать, что вы чересчур вмешиваетесь в нашу жизнь, – Лена уже не могла остановиться. Раздражение, которое она так долго копила в себе, теперь вырывалось наружу. – Может, пора дать нам немного свободы? Позволить мне самой решать, что и как делать в моем доме? И дать Павлу хоть каплю покоя после работы?
Тамара Викторовна побледнела. Ее лицо застыло в недоумении.
– Ты... ты всегда была такой вежливой… Что с тобой случилось, Лена? – произнесла она, заикаясь от неожиданности.
– Случилось то, что я устала, – сказала Лена, откладывая вилку в сторону и вставая из-за стола. – Я больше не хочу терпеть и слушать, когда вы приходите и диктуете, как мне жить. Этот дом – наш с Павлом, и мы сами можем решать, что нам делать и как.
Тишина повисла в воздухе, только тиканье часов где-то на стене гулко отбивало секунды. Лена, как будто сама не верила в свои слова, она стояла в дверях кухни, а руки дрожали от выброса адреналина.
– Лена, ну ты преувеличиваешь, – сдавленно пробормотала Тамара Викторовна. Она явно не ожидала услышать такие слова от самой кроткой, покладистой девочки, которая всегда шла навстречу.
– Может и преувеличиваю, – с долей иронии ответила Лена. – Но только потому, что слишком долго терпела.
Когда Павел вернулся с работы, свекровь уже ушла. В доме стояла тишина. Лена сидела на диване с чашкой чая, думая о том, что только что произошло.
– Как прошёл день? – спросил Павел, бросив пальто на стул. Он заметил в поведении своей жены что-то необычное, но не решился спросить прямо.
– Хорошо, – с легкой улыбкой ответила Лена. – Кажется, у нас будет больше свободного времени.
Павел удивлённо посмотрел на жену, но больше не стал расспрашивать. Внутри Лены было странное чувство – смесь облегчения и легкого страха перед тем, что же будет дальше. Но теперь она знала точно: ей больше не придется быть «хорошей девочкой», которая беспрекословно слушает критику. В ее доме будет порядок, который она установит сама.
Лена улыбалась, впервые чувствуя, что наконец вернула себе контроль над своей жизнью.