- Ну, что же? Владлена Геннадиевна, - задумчиво беседовал сам с собой врач, читая бумаги в толстенной папке, у неё в палате. - Здравствуйте и до свидания, - поднял он на неё взгляд, глаз его не видно из-за бликующих линз в очках. Сам маленького роста, седенький, голос высокий, тихий, Влада не всегда понимала, о чём он говорил во время обходов.
- Выписываете?
- Да, но думаю, ненадолго.
- Почему? Я отлично себя чувствую. Давно пора гнать меня отсюда, занимаю чужое место.
- У каждого в этом мире своё место, - философски заметил врач, - вам бы уехать отсюда. Подлечить лёгкие, общее состояние.
- Кстати, об общем. Почему меня первое время принимали за алкоголичку? Одна медсестра даже пару советов дала, как бросить пить.
- Хм, а как же без советов? - усмехнулся доктор в белом халате. - Ваша дальняя родственница сообщила, вы с супругом пьющие оба и немного психические. Вас обоих хотели выводить из запоя, потом поняли, вы не пьяны. Выяснили, где вы работаете и остальное.
- Насчёт второго она права, - усмехнулась Влада, подумав про себя (вот сук@ парикмахерша, ей ещё жалко было её).
- Зайдёте ко мне за выпиской. И помните! Вам каждые три месяца надо обследоваться. Уезжайте отсюда, иначе вы не на обследования будете проходить, а лечение.
Врач вышел, Влада задумчиво смотрела в окно, на дымящие гигантские трубы завода, на котором работала она, Степан, и все их знакомые. На стоянке стоял внедорожник мужа. Степан входил из машины несколько раз, поглядывал на окна больницы, попрыгал с одной ноги на другую, пытаясь согреться в такую стужу, вновь садился в машину за руль. Видно было, как дымит выхлопная труба его джипа. И он всё время смотрел на окна больницы, пытаясь увидеть Владу.
Трезвый, красивый, могучий в своей дублёнке из натурального меха - она сама ему покупала, в каком году не помнит. Влада начала собирать вещи, не зная, что ждёт её дома. О свекрови, она знала, доложили, да и приходила Павлина Михайловна к снохе. В отделение пожилую женщину не пустили, но передачку для Влады передали и записочку, с пожеланиями скорейшего выздоровления, со словами, что с детьми и Стёпкой всё хорошо.
Никогда бы Влада не подумала, что из-за неё свекровь примчится в такую даль, в такой холод и застанет семью сына в полной разрухе. А ведь Влада много лет пыталась делать вид что всё у них нормально. Бабушка прилетела к внукам, взрослые её мало интересовали. Светка - крёстная Максима вызвала Павлину Михайловну, узнав о родителях этих несчастных детей. У Али был телефон бабули.
Книга автора "Валька хватит плодить нищету!" на Литрес
Степану досталось от матери, кричала на него, руками размахивала, но что толку? По трезвому ему неприятно слышать и осознавать случившиеся, стыдно. Второй раз он довёл жену до больницы. Мать пригрозила ему, что заберёт сноху и внуков к себе, а он пусть как хочет со своими ш@л@вами. И открестятся от него раз и навсегда, если не закодируется.
Он оправдывался: я не хотел, я не мог так поступить, Влада слишком впечатлительная, вспыльчивая, импульсивная из-за этого у них не ладится. Про продавщицу из ювелирного, парикмахершу из салона во дворе, помощницу воспитателя дочери (это было давно, Влада об этом не знает) промолчал. Клялся, что любит жену безмерно, больше всех на этой земле.
Даже мать ему не верила, не то что жена.
***
Через пару часов ожидания у ворот больницы Влада вышла к нему, с небольшой дорожной сумкой - это он передавал вещи в ней в больницу, укутанная, как следует в шубу, шапку, шарф. Старалась не вдыхать свежий, жгучий мороз, а так хотелось.
Она спокойно села к нему в машину, он, забрал у неё сумку, кинул в багажник и бегом побежал на своё место - за руль. Сел и смотрит на неё. Ждёт, что дальше?
- Домой, - сказала она, раскрыв немного шарф.
- Ага, еду!
По дороге она сказала всего несколько слов, не взглянула на него ни разу. Степан, ехал и оборачивался на похудевшую в лице жену, каждую минуту, пытаясь уловить любой знак внимания, хотя б ярость, злость, обиду, но ничего этого не было.
- А мы с Максом перестановку сделали.
Влада молчала.
- Мама сегодня наготовила вместе с Алей на весь район. Аля торт сделала медовый. Мама варенья привезла из клубники с отцовского огорода.
Влада сидела и слегка покачивалась в своих объёмных одеждах на переднем сидении.
- А что врачи сказали? Как твоя астма?
- Каждые три месяца приходить обследование, обязательно.
- Да уж...
Влада повернулась к боковому окну, ничего радужного за стеклом: снег, снег, снег и серые пятиэтажки, бурая общага без балконов, длинная как гусеница, всего с одним подъездом.
- Влада... - осторожно произнёс Степан, въезжая в свой круглый двор, - прости меня, пожалуйста, если когда нибудь-сможешь.
Она вздохнула, её снова бросило в жар. Он остро почувствовал это.
- Ладно, ладно, я понял.
Он остановился у своего подъезда, выпрыгнул из машины, быстро оббежал её, чтобы открыть жене дверь. Открыл, но она сидела и не спешила выходить. Влада соскучилась по детям, по дому, по всему тёплому, живому, родному. Но там свекровь. Влада за столько лет мужа не смогла распознать, выучить, а тут его мама.
- Павлина Михайловна давно у нас?
- Четвёртая неделя. Кума наша позвонила, я ещё в больнице был. Вернулся, мать здесь.
Влада опустила глаза и уставилась на свои руки на коленях. Почему ей так стыдно? Гулял и отмечал несостоявшийся развод Степан, а ей невыносимо противно от себя. Кстати, они до сих пор муж и жена их не развели - оба не явились на последнее заседание.
- Пойдём, - протягивал руку Степан.
Влада осторожно спустилась с высокой, обледенелой автомобильной подножки и пошла в подъезд, забыв про вещи. Степан возился у багажника, потом взял её сумку, цветы с заднего сидения, Влада даже не взглянула на них, когда села и потом, пока ехали. Её больше не радовали цветы по поводу и без.
****
- Ма-ма! - кричали дети, увидев её в дверях. - Ма-ма! - обнимали её Максим, Алина.
Влада присела на корточки и расплакалась, целуя их, обнимая, поправляя футболки, волосы на голове дочери, как же она соскучилась по этим мягким, душистым локонам, как ей не хватало именно этих запахов и радостных криков.
Павлина Михайловна осторожно выглядывала из кухни, в переднике поверх своего любимого халата. Наверняка в нём и прилетела, - подумала Влада и ещё больше обрадовалась. Она всем сейчас рада.
- Здравствуйте, Павлина Михайловна.
- Здравствуй, Лада. Рады видеть тебя, в добром здравии.
- И я вас.
Свекровь скрылась из виду, чтобы мать могла вдоволь нацеловаться с детьми. Не до неё сейчас Владлене и точно не до этого дурня Степана.
Ужинали за столом все вместе. Дети не умолкали, расспрашивая маму, почему же она так долго не приезжала, чем болела и когда снова уедет. Последнее интересовало Максима, он хвастался, как здорово провёл всё это время с папой. Можно было в садик не ходить, иногда, просто так. Свекровь ела молча, исподлобья поглядывая своими маленькими глазками на лобастого сынка, тот не знал, куда деться. Ел вроде с удовольствием, но всё время боялся подавиться.
Влада сама укладывала в тот вечер детей спать и уснула вместе с ними в детской. Наутро Степана и детей не застала. Он поехал на работу, по пути завёз Максима в садик. Аля сама ходит в школу. Она, не мама её холить и обожать не надо. Павлина Михайловна беззвучно хозяйничала на её кухне с керамической и металлической посудой, даже странно было, как у неё так получалось.
- Доброе утро, - поздоровалась Влада и присела к столу.
Свекровь поставила перед ней тарелку с блинами, блюдце со сметаной, другое со сгущёнкой, следом тарелку каши с маслом, через полминуты чашку горячего чая.
- Павлина Михайловна, спасибо, но я столько не съем!
- Ешь, дочка, - присела, напротив, свекровь и уставилась на неё. - Что врачи сказали?
- Гонят меня из моего города, давно выгоняют. Ещё когда всё только началось.
Павлина Михайловна, прикусив губу, немного отвернулась в сторонку.
- Да вы не волнуйтесь, поеду пока к маме, а дальше видно будет.
- Нет! - слегка ударила рукой по краю стола свекровь, но тут же поубавила тон. - Ты поедешь к нам! Сначала в санаторий, Макар уже взял на тебя путёвку, специально для лёгочных и... нервы подлечишь.
- Не надо было, - кусала Влада мягкий блинчик с вареньем, - нам с работы дают. Любой санаторий на выбор оплачивают, вычтут какую-то часть из зарплаты, там пустяки.
- Не надо ничего вычитать, поедешь к нам, подлечишься, попьёшь воды, а там весна, лето, море, всё, как вы любите.
- Уже не будет как «мы любим», мама. Это я любила кататься, гулять, детей хотела приучить так жить, не замечала, как Степану это не нравится. Он бы всё лето у вас проводил, хотя море ему нравится, но недолго.
- Влада... а дети?
- Не переживайте, переведу их в школу у мамы, на время, а там видно будет.
- Я понимаю, но я же не об этом.
- Вы тоже начнёте говорить, что я лишаю детей отца? Что они будут жить в неполноценной, и какая я ужасная мать? - она отбросила недоеденный блинчик на тарелку, отодвинула чай от себя. - Так надоели эти пересуды уже.
- Нет. Гони его в шею - заслужил! Пить не умеет, жену не жалеет, башкой не думает, да и отец из него так себе, а то я не видела. Только, когда виноват хорош везде, все они такие. На детей побоку - сами вырастут, а на внуков потом молятся, - о чём-то своём говорила свекровь. - Натворил он, конечно, много, послушала я тут.
- Вы не знаете всего, и я наверняка тоже.
- Чёрт с ним, у него шальная пуля в голове. А ты, деточка с ним всё здоровье и красоту растеряла, а у тебя дети. Поедешь к нам, подлечишься сколько надо, хоть год, хоть два, насовсем оставайся с внуками! А этот, - кивнула она в коридор из кухни, - пусть что хочет тут делает.
- Что вы такое говорите? - улыбалась Влада. Не это она ожидала от неё. Думала, уговаривать будет не разводиться, не бросать Степана.
- Его мы закодируем, однозначно! Сейчас только отец приедет сюда, перекроет ему то глотку бездонную, в которую он вливает и остановиться не может. А ты с детками к нам.
Павлина Михайловна будто слезу смахнула с щеки, поднялась и встала у окна, продолжила дальше:
- Любит тебя Степан...
- Да ладно, он никого не любит, столько баб через него прошло только за то время, что мы женаты. Ребёнок на стороне есть, может, не даже один.
- Это я виновата! - пробормотала свекровь.
- Началось! Подкладывали под него?
- Не подкладывала, а наговорила на тебя.
- На меня? - удивилась Влада.
Павлина Михайловна повернулась к ней, в глазах действительно дрожали слёзы.
- Да. Когда ты Алю рожала у нас. Накрутила я его, против родной жены, против дочери. Потому что сама не верила тебе, не хотела верить.
- Не поняла, - выпрямилась Влада.
Свекровь рассказала про свои подозрения, как невзлюбила Владу с первого дня и не видела будущего со своим сыном, в общем-то она оказалась права - настоящее так себе. Тикала на мозг сыну, пока невестка в роддоме была с Алей, и он загулял, запил, а ему нельзя. Влада внимательно слушала, подперев подбородок рукой, в конце улыбаться начала. Павлина Михайловна испугалась.
- Видишь, это я виновата, - закончила она, - если бы он тогда не полез к этой Нинке, то, скорее всего, не шлялся бы теперь.
Влада тихо рассмеялась.
- «Если бы»! Не вините себя, Павлина Михайловна, ему не 15 было, когда вы про меня наговаривали гадости, и не так сильно он меня любил, что поверил сразу, даже не спросив. Побежал к другой женщине утешаться. Потом ещё от Али шарахался, теперь понятно почему. Здесь не вы виноваты, а я, простила не простив.
Я поеду к вам с детьми. Во-первых, мы столько лет у вас не были, я всё боялась встретиться случайно с той женщиной и её ребёнком. А чего боятся, он здесь двух таких нашёл, - усмехнулась Влада. - возможно, больше. Во-вторых, мы оба хороши, каждый жил сам по себе после того отпуска. Я делала вид, что всё хорошо, отказывалась верить в очевидное. Он поддерживал мои иллюзии.
Мы поедем с детьми к вам, потому что у вас хорошо, мне всегда нравилось. А за то, что прилетели сразу, за детьми приглядывали огромное вам спасибо. Не ожидала, честно. Да я вообще мало что могла ожидать от жизни такой. Мы поедем с вами. Завтра схожу в школу, напишу перевод и летим. Дети давно хотели на самолёте полетать - будет им праздник.
Павлина Михайловна облегчённо выдохнула, но сможет ли она искупить свою вину, да и Степана бестолкового оставлять тут страшно. В голове она разрабатывала целый план, как заберёт сноху с внуками сначала, а потом и он явится. Покуражатся, поговорят 100 раз и помирятся, главное, не давить на Владу. Мать видит, кто в этой семье действительно любит, а кто только пользуется этим, но оба дурные.
Влада улетела вместе с детьми и свекровью, через две недели после выписки. На заводе увольняться не стала, оформила очередной отпуск по состоянию здоровья, на два месяца. Она без раздумий оставляла всё здесь, почему-то не рассчитывая вернуться, пора подумать о своём здоровье у неё двое детей.
Максим и Аля просто радовались перелёту, ещё и с пересадкой в Москве. Думали, у бабушки начнутся каникулы внеочередные, но не тут-то было. Мама сразу распределила всех по своим местам, и уехала в санаторий на три недели. Надо было начинать сначала, главное, решить где. Возвращаться, пока не хотелось, слишком хорошо ей здесь: спокойно, дышалось легко, думалось без напряжения - в гармонии с собой, со своими мыслями.
Правда, шубы её дорогие некуда было надевать, февраль выдался на редкость тёплый в том году, оттепели никакой не было, сразу весна. Цветы расцвели у Макара Лаврентича в садике под балконом в начале марта, а дикие первоцветы и фиалки ещё в конце февраля. Птицы перелётные вернулись с зимовки и защебетали на ветках, под окнами по утрам.
Приехал и Степан на машине.
Семья воссоединилась без романтических сцен примирения с цветами и ювелирными украшениями. Без клятв в вечной любви и верности на публику. Он здесь, он приехал - не оставил её. Здесь, у подъезда, разгружает машину. Для Влады это уже привычка, второй ингалятор, без которого она не сможет существовать.
Что для Степана очередное прощение и возвращение к своим время покажет.
продолжение ___________