Я живу в деревне уже лет тридцать, и, казалось бы, повидал всякое. Но то, что случилось прошлым маем между бабой Клавой и бабой Нюрой, войдёт в местные легенды надолго.
Всё началось с куста сирени, который рос аккурат на границе их участков. Красавец, надо сказать, куст — высоченный, раскидистый, каждую весну усыпанный пышными гроздьями. Соседки годами жили душа в душу, вместе ухаживали за сиренью и делили урожай цветов поровну.
Но в то утро я проснулся от истошных криков. Выглянув в окно, я увидел бабу Клаву, размахивающую секатором, и бабу Нюру, вцепившуюся в ветку сирени как в спасательный круг.
— Ты чего творишь, старая карга?! — верещала баба Нюра. — Это мой куст!
— Твой?! — задыхалась от возмущения баба Клава. — А кто его сорок лет назад сажал? Я!
— Зато я его все эти годы поливала!
— Ха! Водой из моего колодца!
Я решил вмешаться, пока дело не дошло до рукопашной.
— Соседушки, что ж вы с утра пораньше шум подняли? — спросил я самым миролюбивым тоном.
— Вот, Петрович, рассуди, — повернулась ко мне баба Клава. — Чей куст-то?
— Да мой он! — не унималась баба Нюра. — Я вчера первая увидела, что бутоны набухли. Значит, мне и цветы собирать!
— Ах ты, прохиндейка! — взвилась баба Клава. — Я, может, всю ночь не спала, караулила, когда они распустятся!
Я почесал затылок, соображая, как примирить разбушевавшихся старушек.
— А что, если вам и дальше делить цветы поровну? — предложил я. — Куст-то большой, на всех хватит.
— Не пойдёт! — хором отрезали бабульки.
— Ну, тогда давайте так, — не сдавался я. — В чётные дни собирает баба Клава, в нечётные — баба Нюра.
Соседки на секунду задумались, но потом баба Нюра прищурилась:
— А как же тридцать первые числа? И високосный год?!
Я прикинул в уме, сколько високосных лет осталось этим божьим одуванчикам, но благоразумно промолчал.
— Знаете что, — сказал я, — давайте-ка я этот куст выкопаю и пересажу на свой участок. Буду вас обеих сиренью угощать.
— Чтоб ты без нашего догляда его загубил? — возмутилась баба Клава. — Не бывать этому!
И тут случилось чудо. Старушки переглянулись и разом остыли.
— И правда, Нюр, — сказала баба Клава. — Чего это мы?
— Ай, Клав, глупость какую-то затеяли, — согласилась баба Нюра.
К обеду соседки уже сидели на лавочке, мирно попивая чай с малиновым вареньем. А куст сирени как ни в чём не бывало готовился к новому цветению, не подозревая, какие страсти разгорелись из-за него.
С тех пор в деревне повелось: как начинает сирень цвести, все вспоминают эту историю и посмеиваются. А бабушки при этом только загадочно улыбаются — мол, знай наших!
- Дорогие читатели, ставьте лайки и пишите комментарии, если понравился рассказ.