— Дима, когда ты начнёшь делать то, что обещал? — Настя стояла на пороге кухни, скрестив руки на груди, и смотрела на мужа с выражением, которое он уже давно научился читать как «вот-вот взорвётся».
— Что ты имеешь в виду? — Дмитрий устало поднял глаза от тарелки. Он только что вернулся с работы и хотел всего лишь поесть в тишине.
— Ты обещал поговорить с твоей мамой. Обещал, что она не будет больше вмешиваться в нашу жизнь! Сколько можно терпеть? — голос Насти дрожал от злости. Её глаза, обычно такие добрые и мягкие, сейчас полыхали огнём.
— Настя, давай не сейчас. Я устал, — Дмитрий сделал глоток чая, надеясь, что эта беседа не перерастёт в очередной скандал.
— Устал? Конечно, устал. Легче ведь делать вид, что ничего не происходит, чем решать проблемы! — её голос повысился, и Дима понял, что сегодня вечером ему уже не удастся избежать конфликта.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — он отодвинул тарелку и посмотрел на жену прямо. Он был уже не в силах сдерживаться.
— Хочу, чтобы ты наконец поставил её на место! — Настя подошла ближе и села напротив мужа. — Ты понимаешь, что она управляет нашей жизнью? Каждый день звонит тебе, спрашивает, что мы ели, как я сижу с ребёнком, когда мы поедем к ней в гости... И ты не можешь ей отказать! Ты вообще понимаешь, как мне с этим жить?
Дима опустил голову. Это был не первый такой разговор, и, как он подозревал, не последний. Его мать всегда была авторитетом в семье. После смерти отца она взяла на себя роль лидера, и, конечно, ей было трудно смириться с тем, что её сын теперь женат и живёт отдельно. Она считала, что имеет право вмешиваться, потому что так было всегда. А Дима... он просто привык к этому. Привык к тому, что мама всегда рядом, что её мнение важно, даже если оно расходится с его собственным.
— Я понимаю, Настя, — тихо сказал он, опуская глаза на стол. — Но она ведь просто беспокоится за нас. За тебя, за внука...
— Беспокоится?! — Настя взвилась. — Да она считает нас детьми, не способными принимать решения! Она считает, что лучше знает, как воспитывать нашего сына, как строить наш брак. Она уже перешла все границы, а ты ничего не делаешь!
Дмитрий сжал руки в кулаки под столом. Он ненавидел эти разговоры. С одной стороны — его жена, которую он любил, с другой — мать, которую он тоже любил и уважал. Как выбрать между ними?
— Ты превратилась в свою мать, — тихо произнёс он, не выдержав напряжения.
Настя замерла, словно её ударили.
— Что ты сказал? — её голос был тихим, но угрожающим.
— Ты слышала. Ты ведёшь себя точно так же, как она. Постоянно контролируешь всё, указываешь мне, что делать, как себя вести... — его голос становился всё громче. — Ты думаешь, что лучше знаешь, что нужно нашей семье, чем я. Но это не так! Ты превратилась в свою мать, и это меня убивает!
Настя побледнела. Её мать... это была больная тема. Она всегда боролась с тем, чтобы не стать такой же властной, деспотичной женщиной, как её мать. И вот теперь, когда она услышала это от мужа...
— Ты так думаешь? — спросила она, её голос дрожал от шока и обиды.
Дмитрий не ответил сразу. Он не хотел говорить это, но слова уже вырвались наружу, и было поздно что-то менять.
— Ты меня не слышишь, Настя. Ты постоянно требуешь от меня чего-то, что я не могу дать. Ты хочешь, чтобы я выбрал между тобой и мамой, но как я могу это сделать? — он встал из-за стола и прошёлся по кухне. — Я люблю вас обеих, но ты ставишь меня перед выбором, который разрушает всё.
Настя встала, её глаза были полны слёз, но в них читалась твёрдость:
— Дима, я не требую, чтобы ты выбирал. Я прошу тебя лишь о том, чтобы ты дал нам жить собственной жизнью. Мы с тобой — семья, понимаешь? Ты и я. Мы строим свою жизнь, а не жизнь твоей мамы.
— Ты не понимаешь, — Дмитрий тяжело вздохнул. — Мама — это не просто кто-то. Она всё для меня. Я не могу её оставить или отдалить.
Настя схватилась за край стола, пытаясь справиться с тем, что услышала. Она знала, что муж привязан к матери, но не ожидала, что эта привязанность окажется настолько сильной.
— Значит, ты выбираешь её, — произнесла она, больше утвердительно, чем вопросительно.
— Это не так! — Дмитрий остановился напротив неё, глядя ей прямо в глаза. — Я не хочу терять тебя, но и маму я не брошу. Почему ты этого не понимаешь?
— Потому что я устала, Дима! Устала от того, что ты никогда не станешь на мою сторону. Что для тебя я всегда буду на втором месте, после неё! — она расплакалась, не в силах сдерживать эмоции.
Дмитрий обнял её, но она вырвалась:
— Не трогай меня! Ты уже выбрал. Теперь я выберу сама.
Она развернулась и выбежала из кухни, оставив Дмитрия одного.
Настя плакала в ванной, опираясь руками на раковину. Она понимала, что это конец. Он никогда не изменится. Он никогда не выберет её. Она всегда будет на втором месте после его матери.
Её мать была такой же. Она всю жизнь контролировала её, каждый шаг, каждое решение. И Настя поклялась, что никогда не станет такой. Но вот что сказал Дима... Неужели он прав? Неужели она повторяет тот же сценарий?
Она утерла слёзы и посмотрела на себя в зеркало. Перед ней стояла измученная женщина, в глазах которой уже давно не было искры. Как она дошла до этого? Где та счастливая девушка, которая когда-то влюбилась в Дмитрия, мечтала о детях и уютном доме?
Её жизнь превратилась в бесконечную борьбу: борьбу за внимание, за любовь, за уважение. Но ей казалось, что её усилия уходят в пустоту.
Внезапно она услышала звук открывающейся двери. Дмитрий стоял на пороге ванной, его лицо было измученным, но твёрдым.
— Настя, я не хочу тебя терять, — его голос был тихим, почти шепотом. — Но ты должна понять, что для меня мама — это святое. И ты должна это принять.
Настя молчала, глядя на него. Она знала, что не сможет этого принять. Не сможет жить в тени его матери.
— Я уже приняла своё решение, Дима, — наконец сказала она, её голос был спокойным, хотя сердце разрывалось на части.
— Какое решение? — он замер.
— Я уезжаю. Я больше не могу так жить, — её слова прозвучали как приговор.
Дмитрий молчал. В его голове метались мысли, но он не мог ничего сказать. Он не хотел, чтобы она уходила, но не мог предложить ей то, чего она хотела.
— И что будет дальше? — спросил он, пытаясь скрыть отчаяние.
— Я поеду к маме... Иронично, да? — Настя грустно улыбнулась. — Но я должна подумать. О нас, о том, как жить дальше. Возможно, я пойму, что была неправа... Но сейчас я не могу оставаться здесь.
Дмитрий кивнул. Он понимал, что слова больше ничего не изменят. Она уже сделала свой выбор.