Нередко, когда речь заходит о религии, то люди неглубокие испытывают лишь злобу и отвращение, именуя всех ее последователей, а наипаче служителей культа – людьми темными и паразитирующими на здоровом организме общества. Впрочем, порой не меньшее злобствование от них исходит и в направлении идеологии и всего, что с ней связано. А вот когда об идеологии отзываются негативно последователи религии, и наоборот – это понятно, поскольку речь идет о конкурирующих концепциях. Ведь, как мы с вами уже понимаем, религия и идеология – это явления одного порядка. И мы же с вами уже понимаем, что как без религии не могло существовать традиционное общество, так не может обойтись без идеологии общество гуманистическое, утратившее или стремительно теряющее теистическое миропредставление.
И как религия в теистических обществах, так и идеология в обществах гуманистических выполняет важнейшую функцию смыслообразования, установки точек отсчета, выставления координат, позволяющих ориентироваться в том, что есть добро, а что есть зло, что правильно, а что следует считать позором, что есть добродетель, а что – порок. Поскольку в природе эти понятия не существуют сами по себе. Они являются функциями определяемыми, а значит, их можно и утратить. А утратив эти ориентиры, человеческое общество распадется. А люди, скорее всего, опустятся на уровень животных и будут руководствоваться «правдой» инстинктов.
Возможно, кому-то из тех, кто смотрит одинаково негативно и на религию, и на идеологию, это утверждение покажется спорным. Просто потому, что человек живет в поле с устоявшимися координатами добра/зла, добродетели/порока. Однако пусть такой человек попробует представить себя в иной части света, где эти координаты лишь немного смещены. Это сложно, потому что нужно либо иметь богатую фантазию, либо реально ощутить на себе иную систему ценностей. Впрочем, не обязательно даже оказываться в другой части света. Достаточно побывать в иной социальной среде, чтобы понять, что добродетели и пороки – это не нечто незыблемое. Оказавшись в тюрьме, такой человек быстро уразумеет, что вор может быть выше в социальном статусе, чем честный человек, а знание языков может ниже цениться, чем умение держать язык за зубами. И так далее.
Как происходило первичное установление смысловых ориентиров, мы можем только догадываться. Возможно, этим занимались самые авторитетные люди, например, вождь племени или старейшины, или же люди, наделенные какими-то необычными способностями, ведь такие тоже могли появляться. В любом случае, это должны были быть авторитетные люди. По мере усложнения и развития общественных институтов, вопросов, требовавших разрешения, становилось больше, а значит, общество из своей среды отделило некий сегмент, занятый исключительно смыслоформированием, разъяснением, разрешением возникавших вопросов. Это могли быть советы мудрейших, толкователи, шаманы или что-то подобное, пока не сформировалось то, что мы сегодня называем религиозными структурами, занятыми исключительно смыслами, их сохранением и толкованием возникавших у членов общества вопросов. И кто бы что ни говорил, именно в этом заключается главная функция любой религии и религиозной структуры. И не было, да и не могло быть человеческих сообществ, в которых не существовало бы специально отделенного слоя хранителей смыслов. И свои святыни народы охраняли пуще жизни, не в пустую связывая с ними и собственное историческое бытие.
Каждое устойчивое сообщество создавало или получало в наследство от других народов своих богов или некие высшие силы, легитимизировавшие уникальные для данного народа смыслы. И даже если боги были выдуманы, это не умаляет исполняемую хранителями роль. Ведь лучше плохой смысл, чем его полное отсутствие. Можно даже предположить, что в истории человеческих сообществ происходила определенная эволюция смысловых школ (религий). Сообщества с «дурными» религиями гибли, распадались, или же их поглощали сообщества, имевшие более устойчивые, более ценные для человечества смысловые конструкции. Это утверждение верно и в том случае, если у мира нет Создателя. Это утверждение не будет сильно отступать от истины, если Создатель у нашего мира есть, и Он имеет определенные планы на род человеческий. Просто во втором случае из множества смысловых конструкций, созданных человеком, может оказаться одна (или несколько схожих), данных свыше. Пока ограничимся таким допущением.
Итак, неизбежная эволюция религий шла до тех пор, пока люди не нашли способ обойтись в описании мироустройства без вмешательства высших сил. То есть, когда сформировалась гуманистическая мировоззренческая концепция (ГМК), сумевшая заменить множество разрозненных теистических МК. Именно ГМК дала человечеству нового «бога», такого «бога», которого можно видеть, осязать, изучать. Этим новым «богом» стал человек. Но и тут оказалось, что без новых «религий» не обойтись. И новыми смыслообразователями стали идеологии. И эти новые гуманистические религии занялись выяснением отношений. Начались кровавые идеологические войны XX века:
Первая идеологическая (она же вторая мировая), в которой столкнулись фашизм, коммунизм и либерализм;
Вторая идеологическая (она же холодная война), как выяснение отношений уже между победителями — либерализмом и коммунизмом.
И эти идеологические войны гуманистического периода налили крови больше, чем войны за всю предшествующую историю человечества.
В ходе идеологических войн победил лукавый либерализм. И беда в том, что мало кто понимает его сущность, мало кто слышал о целях «касты» его хранителей. И мир не понимает, что ждет его в итоге: золотой век тысячелетнего расцвета или электронный концлагерь с новыми мега Освенцимами, устроенными по последнему слову науки и техники. Тенденции, наметившиеся сразу после победы во второй идеологической войне, не внушают оптимизма.
Можно ли обойтись без идеологии? Думается, что нет. Может быть, стоит надеяться, что миром вновь завладеет и на этот раз окончательно какая-то теологическая концепция? Тоже вряд ли. А потому мир либо пойдет по пути, задаваемому неведомыми смотрителями либерально-симбиотической западной идейной системы (а всё указывает на то, что это путь гибельный, с бессмертием и всевластием для избранных и уничтожением ставших ненужными миллиардов). Либо будет найден новый путь в пределах гуманистической мировоззренческой концепции. Иначе говоря, будет создана новая идеологическая модель, приемлемая для гуманистического мира. И мы утверждаем, что пусть хотя бы в теории, это возможно. Это идеологическая модель, взявшая за основу нарратив любви. Не свободы или равенства, и не братства, тем более превозносящегося над другими нациями и расами, а любви и служения ближнему.
Как такой фундамент изменит общество (а в перспективе, возможно, и весь мир)? Возникнут новые ориентиры, новая правда, преобразующая человека, возводящая его на новый уровень. Уже не стадо разобщенных эгоистов, а семья, где сильные оберегают и служат слабым. Где помощь другому является высшей добродетелью. Где человек мечтает лишь об одной свободе – свободе от страстей и пороков. А братом считает каждого живущего на земле, какой бы нации или цвета кожи он ни был. И что тогда равенство? Если наиболее одаренные стремятся как можно больше облагодетельствовать других? В таком обществе ценностью становится служение. Первый тот, кто способен больше других дать остальным.
«Кто хочет быть первым, будь всем слугой», — сказал Христос.
Утопия? Отнюдь. Это истина и норма, реализуемая в семье. Семье, которую либеральная «правда» стремится искоренить. Наша же задача состоит не в том, чтобы придумать новое, а в том, чтобы сохранить в человечестве всё самое лучшее, всё человечное. Сохранить, развить и преумножить, дав тем самым шанс на продолжение истории.
Перед вами фрагмент создающейся книги. Отрывки публикуются по мере их написания. Не обязательно они войдут в финальную версию, или войдут именно в таком виде. Дзен выступает скорее как записная книжка, позволяющая не терять написанное. Александр Смирнов