Многие шутят, что Питер мрачен и ужасен, но пока только одно место в нем я могу назвать действительно мрачным. Это место снилось бы мне в кошмарах, если бы я была склонна видеть кошмары. Оно и пугает и манит, оставляя какое-то криповое послевкусие. Пока я не готова повторить поездку в этот район!
В начале своей питерской жизни искала я работу на новом месте. Мы снимали квартиру на синей ветке. Однажды вечером выходного дня - унылого осеннего дня - мне назначили собеседование на м. Звездная. Далеко, но наша линия метро, и я решила туда поехать, хотя мой Юра мне очень советовал в это место не устраиваться.
В то утро мы были в театре, и на мне было черное бархатное платье. Нарядно был одет и Юра. Кто мог знать, что к вечеру черный подол станет коричневым, не говоря о брюках мужа? А он тогда поехал со мной: нам, молодоженам, хотелось провести выходной вместе, пусть даже таким образом.
Когда мы вышли из метро, уже смеркалось, и мне показалось, что тут очень мило и все напоминает родную Москву: дом из светлого кирпича с эркерами, какие бывают там, широкое шоссе, ТЦ...
- Какой там у тебя адрес?
- Среднерогатская, дом такой-то, - открываю навигатор с кратким путём.
- На Рогатке, что ли? Да там же Самсон!
Какой еще Самсон, говорю? Который Самсон и Далила?
- Мясокомбинат "Самсон". Ой, это жуть, - отвечает Юра. - Вот ещё тебе тут работать!
Мне сразу надоели его стенания и я сказала, что собираюсь работать, где пожелаю, и вообще, Звездная - прекрасный район. Вон там, кажется, ограда какая-то виднеется, это и есть мясокомбинат? Но это был какой-то советский научный центр, а рядом - огромный корабельный винт, вроде памятника. Потом показался толстый бетонный забор "выгоревшего" красного цвета и большие ворота. С двух сторон от ворот стояли статуи быков на постаментах.
Я сказала "Как мило! Как будто 1950-е, какой-то приукрашенный старый фильм, где работницы в косынках спешат на завод". Потом мы зашли в ворота и оказались в заросшей деревьями темноте. Из темноты выступали очертания каких-то руин и высокой башни (ею оказался бывший холодильный цех). Да, бывший, потому что "Самсон", а прежде - мясокомбинат им. Кирова, построенный тут еще тогда, когда "Рогатка" была предместьем, оказался заброшенным. А был он - гигантским! Первым или вторым в мире. Тысячи "переработанных" животных в день.
Мы шли по узкой дороге, которая вела к новым ЖК через "Самсон". Это была одна из многий аллей на гигантской территории. И тут справа из тьмы выступила гигантская голова с пустыми глазами... Голова была без плеч, но с шеей; шея начиналась прямо с постамента. Я не сразу поняла, что это памятник павшим воинам - работникам комбината, и, несмотря на все уважение к ним, посчитала мемориал крайне неудачным.
Юра рассказывал по пути, что внутри, в зданиях мясокомбината, еще сохранились красивые мозаики в греческом стиле и другие арт-объекты, изображающие коров. "Странно, - сказала я, - их тут в общем-то убивали, но при этом - изображали прекрасных животных на стенах?" Я ни разу не вегетарианец, но идея показалась мне завораживающе странной. Юра сказал, что сейчас в корпусах гуляет ветер, и с улыбкой добавил, что души убиенных коров тоже мычат там каждую ночь. "Самсон" казался мне жутким, но притягательным.
Наконец мы вышли к какому-то ЖК. Он назывался по-дурацки: "Светлый мир "Жизнь". На стенах аляповатого дома были надписи аж доверху:
ЖИЗНЬ
ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА
ЛЮБОВЬ НАПОЛНЯЕТ ЧТО-ТО ТАМ
Окна новостройки выходили прямо на темные цеха. За ЖК раскинулось широкое поле грязи, за ним - нужная нам точка на первом этаже новостройки. Мы пошли по поддонам и доскам, но на середине пути они оборвались, и мы попали в коричневый мир "грязь".
К точке назначения мы пришли в коричневых брызгах. Быстро прошло групповое собеседование - кроме меня, собеседовались и другие соискатели. "Мы свяжемся с вами позже".
И - обратный путь через грязь и Самсон, а уже совсем стемнело и на меня накатила тоска... Какая-то неприятная атмосфера заброшенной скотобойни, забор самого мясного цвета, зачем-то статуи быков, которых резали на мясо... Комбинат был огромным - здесь производили предметы декора из костей животных, функционировали своя газета, медпункт, спортивная команда и разные клубы, а теперь - как будто след исчезнувшей цивилизации, огромная пустота, которая вместе с мрачным назначением комбината оказала на меня странный эффект. И чем дальше мы уходили, тем сильнее было желание не возвращаться сюда никогда. "Ни за что не устраивайся сюда!" - ворчал Юра.
На следующий день начальник написал, что выбрал меня, а я вежливо отказалась. Ехать неудобно, идти по темным аллеям опасно и долго, грязь, да еще и Самсон этот...
Район показался мне самым "московским" из виденных в Петербурге: и шоссе, и гигантомания памятников и зданий, и даже сами жуть и тоска были какие-то московские. Может быть, я еще сюда вернусь и поизучаю мясокомбинат, но не в этом году точно!