По пути к рабочему месту Анатолия Ефимовича Балюка пройти-то всего 35 шагов по второму этажу администрации области, где расположен кабинет губернатора. Затем спуститься по 24 ступеням двух лестничных маршей и, повернув налево, через 87 шагов, еще раз повернув налево, упереться в дверь с табличкой кабинета Балюка.
Почему-то на этом пути в сознании у меня нет-нет да представлялось то здание обкома КПСС, где сегодня работает областной суд, то какие-то эпизоды заседаний в его большом зале. То почему-то Иван Алексеевич Баханов, начальник общего отдела, который за свою жизнь, не написав сам, пожалуй, ни одной страницы текста, не правил больше, чем моих, ничьих проектов докладов, постановлений, справок, подгоняя текст под существующий «неписаный» чиновничий стандарт.
Вместе с тем назойливой осенней мухой все мысли о новом трудоустройстве перебивало сознание долга перед шахтерами шахты «Бошняково». Девять лет назад я был там на собрании по одной из коллективных жалоб на низкий уровень зарплаты… Но неожиданное направление учиться на два года в Москву не позволило довести это дело до конца и вообще круто и основательно изменило весь мой дальнейший маршрут следования по сахалинским дорогам и весям, по ступенькам пирамиды власти. Перед глазами всплыла бесконечная вереница людей в поселке Быков на похоронах Константина Николаевича Перминова, директора шахты «Долинская», трагически погибшего в 1981 году во время разрушительного тайфуна «Филлис». В тот день безмятежная радость солнечного утра, которой дышала вся природа, омрачалась потерей директора шахты. Мне на всю жизнь запомнилась особая скорбная тишина, которой не бывает в среде шахтеров ни во время раскомандировки, ни под землей. Какое-то подземное безмолвие и тяжелая траурная поступь по пыльной грунтовой дороге многочисленных участников церемонии. Казалось, что все шахтеры не просто провожали в последний путь своего молодого и любимого директора, а сами, своим ходом и добровольно шли к своей собственной могиле на скромном поселковом кладбище, недалеко от пионерского лагеря «Горняк». А ведь мы с ним накануне договорились на будущий год сделать там навес над открытым плавательным бассейном с горячей водой. Лагерь принимал тогда в каждую из трех смен по семьсот ребятишек, в том числе, понятно, совершенно бесплатно триста сирот из детских домов. Три месяца в году тот участок реки, расположенный в километре южнее поселка в красивой лесной долине реки Найба, наполнялся детским смехом, звуками горнов и командами вожатых, которые были слышны и в поселке Быков.
Дорога к управляющему делами мне казалась бесконечной. A.Е. Балюк в то время в единственном лице возглавлял в аппарате администрации области почти все самые главные структурные службы: организационную, работу с общественностью и средствами массовой информации, кадров и штатного расписания всего облисполкома, наград, юридическую, хозяйственную, архивную, делопроизводства и контроля выполнения всех решений исполнительного органа. А помогали ему во всех этих хлопотных и чаще неблагодарных делах всего человек двадцать исполнителей. В наши дни эту работу исполняют 120 чиновников.
Анатолий Ефимович, видимо предугадав цель моего визита (трудоустройство) встретил меня раздраженным и традиционным для всех, наверное, ходоков градом вопросов:
- А с какого числа? А куда я вас посажу? А где я возьму штатную единицу, если их вакантных нет ни одной, да и телефонной пары для установки телефона свободной нет.
В исполнительной власти Сахалинской области он обладал, пожалуй, самой высокой административно-статусной рентой чиновника, был больше, чем удачная находка, чем историческая легенда или, как пафосно говорят на юбилеях чиновники, «выдающийся государственный деятель». Его таким создала матушка природа да, пожалуй, обаятельная блондинка жена Валентина.
Жизнерадостный, всегда улыбающийся. С особым вкусом и собственным, не броским, но с изюминкой шармом в одежде. Неугомонный. Главный принцип, которым он руководствовался, - жить завтрашним днем можно только за счет дня сегодняшнего. Ему не вскружила голову удачная и стремительная карьера молодого инженера лесной промышленности. На него безошибочно «положили глаз» молчаливые и мудрые провинциальные заведующие отделами организационно- партийной работы горкомов КПСС, и Анатолий Ефимович аккуратно перемещался по восходящей дороге власти и жизни. С комсомольской работы - на партийную, затем - на советскую начальственную. Его не меняли ни постоянное жесточайшее вдалбливание в мозг чинопочитание, ни монашеской кротости рабочая атмосфера, ни прямолинейная однополярность идеологического мировоззрения. Он всегда оставался сам собою. Ни на кого и ни на что не надеясь, свято руководствуясь векторами своих природных генов.
Делай свою жизнь, свою историю только сам, не высовывайся и не плутай по низшему слою пирамиды власти. Опору в этой жизни можно найти только в тесном содружестве с другими, поэтому всякий романтизм и удовлетворенность от результатов каких-то собственных свершений и побед - по боку, в сторону. Не бери в голову свою исключительность. Ты ничего не сделал. Пусть это скажут другие. Главный инструмент в работе - союз, компромисс. Вместе можно сделать больше. Главный принцип - сделайся для всех невидимым, воздухом, неосязаемым живительным кислородом в нем. И потрогать нельзя, и без него не бывает продолжения жизни.
Зачем смешить Бога своими планами? Целесообразнее, безопаснее и надежнее промолчать о них. Однако при этом, к радости многих, надо регулярно удивлять неожиданным пусть незначительным. А еще лучше - окончанием какой-нибудь стройки, какого-то веками не решаемого дела, каким-то новшеством, зашиванием, затыканием раздражающей всех многолетней незавершенности, чтобы люди меньше возмущались «ненужностью власти», не хвалили ее, но и не пересыпали соленым, ядреным татарским матом.
Природная смекалка да вечное желание сделать больше, чем разрешают обстоятельства, позволили ему одному из немногих в те годы коллег в глубинке - глав администраций районов - шесть лет кряду поработать председателем Томаринского райисполкома. Это было рекордом в области.
До его прихода к власти скромный и захудалый Томаринский район славился задорным и весельм куплетом «От зари и до зари все пьют водку в Томари» да тощими надоями на корову, вечной, чаше безуспешной героической битвой за выпуск плановых заданий продукции местным, японской постройки 1927 года, бумажным заводом.
В те годы, когда в кабинете мэра на втором этаже администрации района восседал Ефимыч, впервые в городе появились дороги и дорожки из бетона. Народ перестал постоянно ходить в резиновых сапогах. Рядом с мрачной, вечно по весне подтапливаемой буйной речной долиной, где был построен еще японцами барачный поселок бумажников (тогда город Томари), на косогоре быстро росла новостройка. На трех уровнях сопки и на семи ветрах с Татарского пролива поднимались красивые благоустроенные каменные многоэтажные жилые дома. Получить квартиру в них было мечтой любого томаринца.
Авторитет председателя исполкома рос не только у горожан. Анатолий Ефимович при этом не козырял особыми знакомствами в областном центре или покровительством тузов власть имущих. Он всего добивался сам. Людей города радовал ухоженностью и порядком, цветочными клумбами новый больничный поликлинический комплекс, расположенный среди домов и оснащенный всеми профильными врачами и неплохим по тогдашним меркам оборудованием. «Там, в поселке ветряном паренька приметили.» Так как он при ограниченных возможностях власти делал больше других, более толково используя предоставленные полномочия. И в областной столице решили, что его место в облисполкоме, на месте самой главной шестеренки всего механизма исполнительной власти - на организационно-хозяйственной работе. И не ошиблись.
Трудно еще найти человека в истории главного здания области, который бы так же успешно и незаменимо работал (с 1987 года) непосредственно при пяти совершенно разных председателях облисполкома (с 1991 года - губернаторах области), при двух совершенно противоположных системах политического устройства государства. Если же считать год 1969-й его выходом на орбиту областной партийной номенклатуры, когда он начал работать вторым секретарем Смирныховского РК ВЛКСМ, то список пополнится еще тремя губернаторами области. Итого - восемь.
Самое счастливое число у китайцев еще раз подтвердило свою значительность и значимость в судьбе Ефимыча. Его уникальная способность долгожителя исполнительной власти на самом горячем месте выкована из самой прочной брони. Она ежечасно торпедировалась начальственными указами, сравнимыми с мощными снарядами, но выдерживала, как броня непробиваемого крейсера. Нет. Слабовато. По- жалуй, как броня штатного боевого линейного корабля - линкора, который один успешно отбивается от снарядов вражеской эскадры и предрешает судьбу не только тактического, но и важного морского стратегического сражения с помощью тяжелых носовых орудий главного калибра. Скажем, российского «Новороссийска» - 320 мм или немецкого «Бисмарка» - 380 мм. Нет, для сравнения с аппаратными способностями Балюка и размер перечисленных калибров маловат. Тогда - американской «Айовы» - 406 мм или японского «Ямото- почти полуметрового диаметра пушки - 457 мм. У Ефимыча в решении многих суетных и деликатных нужд был свой, исключительно эффективный метод работы аппаратной непотопляемости и «непробиваемости".
Лично от Анатолия Ефимовича зависело если не все, то очень многое. Когда, в каком жилом доме и на каком его этаже получит квартиру очередной провинциал или ответственный партиец, призванный в стройные ряды областных номенклатурных управленцев. Или всенародно избранный депутат областного Совета. Какой и где, на каком этаже будет кабинет у нового чиновника в главном здании власти области и новое жилище в областном центре.
Слово Ефимыча было решающим при обсуждении - вносить или нет вопрос для рассмотрения на заседание облислолкома (администрации области с 2004 года), а также в выборе применения глаголов в постановляющей части проекта решения (постановления). Или это были строгие глаголы, повепительные, наделенные мощной верой и надеждой островитян к лучшим переменам, - выполнить, исполнить, обеспечить, да еще кому-то в письменном виде доложить к конкретному сроку. Или глаголы вальяжные, рассудительные, убаюкивающие бесконечные ожидания граждан, часто с некоторой порывистостью. Внести предложения, потребовать исполнения (в какой раз), считать целесообразным исполнить то-то и то-то… А иногда отметить положительную, нередко в регрессной кривой, динамику одного из показателей жизнеобеспечения области, которую простому человеку надо долго искать с астрономическим микроскопом в своем кошельке или в улучшении жизни. Или вспомнить о глаголах кокетливых, витиевато-причудливых - таких как, например, «принять к сведению».
Интересно, людям (электорату по-современному) все равно или нет от разноцветного веера тех глаголов? Они им до лампочки» или «до фени»? Кстати, в чем коренное и существенное отличие этих самых объективных оценок неблагодарной публики, не берусь утверждать, не знаю до сих пор. Понятно, что почти ни одно кадровое назначение в облисполкоме не могло состояться без его мнения, как, впрочем, и без его участия определяться численность структур управления и мера ответственности в должностных обязанностях чиновников. А сколько ежедневно возникало вопросов по хозяйственному обслуживанию и обеспечению кабинетов более чем тысячи начальников комитетов, департаментов и управлений, отделов и секторов, комиссий и инспекций, когда-то депутатов, просто рядовых чиновников! Но и это - мелочи. Семечки. А вот надлежащее содержание губернаторского кабинета - отдельная бескрайняя казачья песня из бесконечных превентивных ремонтов, обустройств, перепланировок, меблировок.
Дружная команда из дюжины зампредов облисполкома, а позже вице-губернаторов области постоянно требовала не меньшего, а часто большего внимания. Их просьбы в нарушение всяких законов арифметики в десятки раз тяжелее просьб сотен чиновников рангом поменьше. Ведь встречают, как известно, по одежке, а не по числу свершенных благородных и полезных дел. Если одному приходилось менять вдребезги разбитую отверстиями от врезки замков дверь (ключи ведь теряются у всех), то следом, почти автоматически навешивалось еще несколько одинаковых дверей на офисы всех его коллег. Хотя «возраст» тех начальственных, теперь только импортных, совершенно исправных врат - год-два от роду. По такой же схеме меняются сотовые телефоны, мебель, покрытие для пола, ковры, освещение.
Ежедневные просьбы сотен руководителей сформировали у Балюка уникальный управленческий стиль работы, Неповторимую и непотопляемую манеру общения с людьми. Бюджетные деньги на удовлетворение хозяйственных просьб ненасытной чиновничьей челяди всегда были целевые, «меченые» и по аппетитам запросов до неприличия малыми. Ну, скажем, всего на первый - другой квартал да еще с четкой росписью по целям. А как быть с оплатой счетов на непредусмотренные замены пяти дверей кабинетов вице-губернаторов до конца года?
Поэтому любой посетитель Балюка сначала выслушивал монолог Анатолия Ефимовича о скудности сметы бюджетных расходов на хозяйственное содержание. Обладая феноменальной памятью снабженца, он без всяких уверток на педагогические темы и использование фолиантов справочников точно помнил все мелочи хозяйственного содержания, все даты ремонта каждого офиса, его обустройства оргтехникой, мебелью, Проситель вынужден был поддакивать, конечно, сам не помня, когда ему в кабинете меняли обои и вворачивали экономные электрические лампочки в светильниках, устанавливали китайский с автоматической защелкой замок в дверь…
Сначала Балюк размагничивал, прочно заземлив, всю мощную и высокую напряженность просительного электрического поля посетителя, спускал до нулевого давления весь пар его настойчивой просьбы. Затем он неожиданно презентовал коллеге то губернаторского розлива настенный календарь, то маленький, но очень искусно сотворенный флажок Сахалинской области, то простенькую, но глазастую авторучку с символикой об- ластного герба и флага, обещая при этом обязательно внимательно рассмотреть заявку. Счастливчик, довольствуясь малым, раскланиваясь в традиционных благодарностях, уходил от него не с пустыми руками. Даже получил то, чего не просил, забывая о главном, зачем приходил.
Благо Ефимыч же ничего никогда не забывал. И через неделю, месяц-другой, кому как повезет, строители или другие специалисты уже действительно дружно трудились над первоначальной просьбой просителя. Связисты меняли телефон или компьютер, столяр устанавливал кронштейны новых жалюзи.
Такие люди, как Анатолий Балюк, живут долго и тихо в обнимку с незаметностью и незаменимостью. Перед таковым управляющим делами Сахалинского облисполкома я и предстал после распоряжения губернатора Валентина Федорова организовать транспортную службу в администрации области.
Мой приход не был для Балюка неожиданностью. Я долго и терпеливо выслушивал обязательный в этом случае нудный монолог о необычайной, крайней бедности текущего бюджета, а одним словом - отсутствии всякой возможности моего присутствия в здании администрации области. Наконец, он выговорился, стал менее раздражительным и решил вопрос без раздачи канцелярских сувениров, нарушив почему-то, не знаю по какой причине, свой уникальный принцип общения.:
—Давайте сделаем так. Начинайте работать в кабинете с Иваном Николаевичем Фоминым и Робертом Михайловичем Тишиным, здесь, рядом, на первом этаже, возле женского туалета. Телефон поставим, а пока будет параллельный. Потом будет видно. Да, и сегодня я уточню у губернатора некоторые детали целесообразности вашего приема на работу.
В уютном маленьком коридорчике южного крыла здания, действительно возле женского туалета, находилась дверь в комнату с моим первым рабочим местом в стенах администрации области. Ефимыч выбрал именно такой вариант, видимо, взамен дарения мне губернаторского календаря или ручки.
(из книги В.И. Белоносова «Пирамиды власти, или Там, на шахте угольной…»)