Пётр и Эвелина сидели в комнате Петра и смотрели фильм "Титаник" – мировую классику.
Смотрели они его уже не в первый раз, и Пётр прекрасно знал, что должно происходить на экране, но Эвелина, в который раз, с удовольствием, описывала ему всё происходящее – сцену за сценой, так, как умела это делать только она. Им обоим очень нравился этот процесс. Пётр обожал слушать, как она рассказывает, пытался представлять, на доступном ему уровне, картинки на экране. Эвелина обожала рассказывать ему всё, что она видит, и он понимал – действительно понимал ее, и всегда удивлялся этому необыкновенному дару любимой – давать ему представление о мире. Благодаря ей он столько знает о нем – как ни один незрячий от рождения человек.
– Наконец-то моя любимая сцена… – сказала Эвелина.
– На корме? – с улыбкой проговорил Пётр.
– Да! Обожаю эту сцену! Такая она нежная и красивая, такая романтичная…
– Покажи мне, как они стоят…
– Я же тебе много раз показывала! – сказала девочка, с нежной улыбкой на губах.
– Знаю… Но покажи ещё раз, пожалуйста… Мне тоже нравится эта сцена!
– Хорошо! Иди сюда! – проговорила Эвелина, беря Петра за руку.
Они встали, одновременно с главными героями фильма – Джеком и Розой, точно также как они – девочка раскинула руки в стороны, а мальчик нежно держал её за тонкую талию, и они наслаждались прекрасной музыкой в этой знаменитой культовой сцене.
– Это правда так романтично… – произнёс Пётр.
– Надо попробовать показать тебе эту сцену когда будем кататься на яхте. Вот там получится натурально – встанем также на корме, и ты почувствуешь, что чувствовали они, и я тоже почувствую это…
– Прямо на корме? Точно также как они – на ограждении?
– Да…
– А не испугаешься со мной так стоять? Это ведь довольно опасно, с учётом того, что я не вижу… В фильме Джек контролирует Розу, когда она стоит с закрытыми глазами. В нашем случае контролировать всё придётся тебе…
– Я не испугаюсь, Пётр. С тобой это будет не страшно. Ты такой ловкий и внимательный, несмотря на то, что ничего не видишь, ведь балетные поддержки мы с тобой делаем, и делаем очень успешно. Ты и сам в них много контролируешь – не меньше меня. Думаю воспроизвести эту сцену будет не опаснее них.
Мальчик только пожал плечами.
– О… они целуются… – сказала Эвелина. – Боже, какой же это красивый поцелуй… Фильм такой грустный и по-настоящему трагический, но это один из самых красивых поцелуев в кинематографе! Не возможно оторвать от него глаз! – с восхищением говорила она.
– Эвелина… – проговорил Пётр.
– Что?
Они сейчас стояли как Джек и Роза за несколько секунд до поцелуя – она повернула к нему своё милое, красивое лицо, а он "смотрел" своими незрячими, но такими прекрасными серыми глазами в её глаза и в её, глубоко любящую его, душу.
– Расскажи мне, пожалуйста, как выглядит поцелуй… Я понимаю, что это губы в губы, но так интересно, как это может выглядеть… Что именно они делают, когда целуются? Мне это кажется таким странным… Ты ведь можешь с чем-то сравнить, чтобы я понял – я знаю…
Эвелина перемотала сцену на корме на начало и сказала:
– Это конечно тяжело с чем-то сравнить… Как тебе объяснить, что они делают? Пожалуй, это похоже на… – девочка задумалась. – Вот если бы ты пытался одними губами очень бережно снять кожицу с очень спелого персика…
Она подошла к стоящей на столе вазе с фруктами, взяла спелый, ароматный, розовый персик и вложила в руку мальчику. Он склонил голову чуть набок, пытаясь представить себе эти ощущения, держа в руках персик с пушистой кожурой.
– Интересное сравнение… – проговорил он, с лёгкой улыбкой.
– Пожалуй только с этим я и могу сравнить поцелуй… Но это, действительно, похоже на то, что они делают губами… – сказала девочка, тоже с улыбкой.
Пётр протянул ей персик, она забрала его, положила обратно в вазу, потом снова подошла к мальчику. Он нашёл руку девочки, слегка потянул ее с собой в сторону дивана – они присели. Пётр взял Эвелину за обе руки и снова "взглянул" в её глаза цвета неба своими чудесными, глубокими, серыми глазами.
– Эвелина, а ты бы хотела попробовать… как это целоваться? – осторожно спросил он.
Она нежно, смущённо улыбнулась, опустила глаза на несколько секунд, потом посмотрела в его глаза, взяла пульт, остановила фильмы и тихо проговорила, снова посмотрев ему в глаза:
– Хотела бы… с тобой…
В его глазах сверкнул огонёк любви, а пухлые губы слегка растянулись в улыбке и немного приоткрылись. Он перевёл дыхание, а сердце его сильно-сильно колотилось при этом.
Эвелина смотрела в прекрасные глаза Петра, и сердце её тоже сильно билось – так сильно, что казалось оно сейчас выскочит из груди. Она тоже перевела дыхание и спросила:
– Пётр, а ты бы хотел попробовать?
В его серых глазах вновь сверкнул огонёк любви, они "смотрели" в упор в её синие глаза.
– Да, хотел бы… если ты этого хочешь…
Их дыхание участилось, а любящие сердца забились в унисон. Пётр осторожно притянул Эвелину к себе, она обняла его, дрожащей рукой он нашёл её лицо, серые и синие глаза смотрели, с любовью, друг на друга, трепетные, горячие губы мальчика и девочки слегка приоткрылись и соединились в первом, робком, нежном, трогательном поцелуе. Они оба прикрыли глаза и наслаждались этим сокровенным моментом.
Этот поцелуй был самым настоящим символом истинной, данной Богом на всю жизнь, любви – искренней, глубокой и самой нежной.
Эти два совсем юных сердца, без сомнения, были соединены крепкими узами на небесах ещё до их рождения. Такая любовь даётся в мире лишь единицам. Но, сомнений нет – этот прекрасный юноша, с такими невероятными, волшебными, глубокими, магнетическими, незрячими, серыми глазами и эта милая, красивая, рыжеволосая девушка созданы друг для друга. И, в данный момент, своим нежным поцелуем они передавали друг другу всю глубину своей огромной, чистой любви.
Этот первый поцелуй был ни чем иным, как самым настоящим таинством этой любви, которая продлится на века, и это совершенно очевидно, хоть они ещё и совсем юны.
Чудесный, волнующий поцелуй длился довольно долго, а когда губы, всё же разъединились, какое-то время влюблённым было трудно дышать, от переполнявших их чувств, и влюблённые сердца никак не успокаивались и продолжали неистово колотиться. Глаза их блестели, глядя друг на друга, губы слегка улыбались и всё ещё ощущали на себе этот вкус первого поцелуя любви.
Пётр немного восстановил дыхание и прошептал:
– Я люблю тебя, Эвелина…
– Я тоже люблю тебя, Пётр… – прошептала девушка.
– Я… я… не могу в это поверить…
– Я тоже…
– Спасибо тебе, Эвелина… это было прекрасно… Я и представить себе не мог, что это может быть так прекрасно… – произнёс Пётр, нашёл руку девушки и поднёс к губам.
– Я тоже не могла себе представить, что это так прекрасно… Господи, как же это приятно… – сказала она.
– Очень приятно… и твои губы на вкус, как персик… – с улыбкой сказал юноша.
– У меня гигиеническая помада со вкусом персика! – тоже с улыбкой сказала девушка.
– Это было очень вкусно… Я навсегда запомню этот персиковый поцелуй…
– И я навсегда запомню его… только у твоих губ вкус мяты… – с улыбкой сказала девушка.
– Зубная паста! Я же недавно почистил зубы, – со смехом сказал юноша. – Но и у тебя был привкус мяты, но персика, как ни странно преобладал!
– Я ведь тоже недавно чистила зубы, а почему именно преобладал персик я не знаю, но мятно-персиковый поцелуй - это чудесно и незабываемо… До сих пор не могу поверить, что мы поцеловались, Пётр…
– Я тоже, солнышко… Моё золотоволосое солнышко… – сказал юноша и нежно обнял Эвелину, прижал к себе.
– Пётр… – прошептала она, зарываясь руками в его чудесных, мягких, длинных волосах.
– А ты не боялась, что поцелуй будет каким-то неприятным, возможно даже мерзким?
– Нет, поцелуй с тобой не мог быть мерзким… Но я думала, что возможно это будет немного щекотно… но оказалось совсем не щекотно, а так нежно, приятно и очень волнующе… А ты не боялся, что целоваться будет неприятно?
– Нет, совсем не боялся, но тоже думал, что это может быть щекотно… но это так чудесно… Я очень сильно люблю тебя, моя девочка…
Пётр с наслаждением гладил Эвелину по мягким, чудесно пахнущим волосам, прикрыв глаза.
– И, я очень сильно люблю тебя… – проговорила она, прижимаясь к его груди.
– Значит, именно так они и делают в фильмах? – спросил юноша, с нежной улыбкой.
– Да, так… Надеюсь мне удалось достоверно и очень подробно рассказать и показать это тебе, и ты теперь точно знаешь, что такое поцелуй… – улыбаясь, сказала девушка.
– Ты, как никто другой умеешь мне объяснить всё на свете… А уж таким образом, каким ты мне объяснила, что такое поцелуй, больше мне никто объяснить не мог! И, действительно – очень достоверно!
– Это моя привилегия! – улыбнулась девушка.
Юноша тоже улыбнулся.
– Нет, это моя привилегия – поцеловать тебя…
– Сойдёмся на том, что только у меня есть привилегия поцеловать тебя, а у тебя – меня!
– Согласен – сойдёмся на этом! А вообще… ты ведь знаешь, солнышко моё, что ты - мои глаза?
– Знаю, родной…
– Кстати, это тоже является моей привилегией – иметь такие прекрасные глаза!
– В прямом смысле, Пётр! Твои - именно твои глаза, которые я так сильно люблю – самые прекрасные глаза на свете! Самые красивые, что я когда-либо видела в жизни! – сказала Эвелина, “утонув” в сером омуте глаз юноши, как это с нею бывало множество раз за всё уже достаточно продолжительное время, что они знали друг друга.
– Ну, что ты, солнышко?
– Я говорю правду, Пётр!
– Спасибо, родная… Но, всё же, говоря о своих глазах, я часто говорю именно о тебе… Но ты… ты – больше, чем мои глаза, ты – моя душа, Эвелина…
– А ты – моя душа, Пётр… Потому у меня и получается так достоверно и хорошо тебе всё объяснять и показывать…
– Да, так и есть, солнышко… Ты так прекрасно сумела объяснить, что такое поцелуй… – проговорил Пётр, слегка проведя пальцами по щеке девушки, она на секунду прикрыла глаза, потому что его прикосновение было ей безумно приятно. – Только, знаешь, на этот раз, хочется закрепить пройденный материал! – со смехом добавил юноша, и глаза его опять сверкнули огоньком глубокой любви и, одновременно, огоньком озорства.
– Закрепить материал? – смеясь переспросила Эвелина, любуясь его глазами и растворяясь в их бездонной глубине.
– Да… если ты позволишь…
– Позволю… – кокетливо сказала девушка и нежно взяла в руки лицо юноши.
Их глаза опять смотрели с любовью друг на друга, а чувственные губы искали губы любимого человека – нашли... И вновь произошло сокровенное таинство – вновь юноша и девушка говорили друг другу о своей глубокой, чистой и нежной любви, совершенно без слов, и понимали друг друга, растворялись друг в друге – полностью и без остатка… Наслаждались этими ещё непривычными, но волшебными ощущениями – этим горячим, сладким мятно-персиковым поцелуем... И счастливей чем этот прекрасный незрячий юноша и эта прекрасная рыжеволосая девушка в мире сейчас не было никого.