Статья сия о "Голубой дивизии" (которая в реальности все же "синяя"). Она не претендует на академичность, это просто "эскизы" к общей картине.
Сохранились воспоминания бывшего белого офицера, В.И. Ковалевского которому на момент событий было около 50 лет. Он из Югославии добрался в Испанию, и добровольно вступил в Синюю дивизию, в искреннем порыве участвовать в "освободительном походе". Но...
У меня создалось ощущение, что воспоминания его "Испанская грусть" достаточно честные, и, хотелось бы проиллюстрировать его воспоминаниями то, что написано о Синей дивизии в предыдущих статьях. Воспоминания, как мы выяснили, источник субъективный, но как иллюстрация, он добавит немного эмоций к сухому фактическому материалу. Есть еще испанские воспоминания (изданные на немецком и испанском языках), но они достаточно... специфичные. Но ради объективности, приведем данные и из этих источников. Простите, что я не перепечатываю текст, мне так проще. (Дабы донести информацию, но сократить трудоемкость и выкроив время для поиска более интересных данных)
Дивизия добралась до района оз. Ильмень
Воспоминания полны интересных бытовых деталей.
В то же время они четко ложатся на хронологию событий из журнала боевых действий, вплоть до температуры воздуха (Таки-да, испанцам было холодно...)
Испанские "воспоминания" академичны, он касаются в основном хода боевых действий, и более посвящены подвигам дивизии и ее боевым действиям. О жизни «Голубой дивизии» существуют очень интересные «Русские тетради» Дионисио Ридруэхо, в которых детально описан весь путь дивизии и ее военные действия под Новгородом до начала 1942 года. Там "негатива" минимум, но есть рассказ о том, что некоторые испанцы начали сдаваться советским частям. «Голубой дивизии» посвящена уже цитировавшаяся нами книга ее второго командира, генерала Эмилио Эстебан-Инфантеса. Он называет два периода действий дивизии – Волхов (Ильмень) и Ленинград. Он мало касается таких "мелочей", как быт солдат (не барское сие дело), он...
Военнопленные 2-го батальона 269-го пехотного полка, взятые на участке Ловково 27 декабря 1941 года, показали, что в ротах осталась по 50—60 человек вместо 150, есть обмороженные. Пленные того же 269-го пехотного полка, взятые на участке Красный Ударник, показали, что в ротах всего по 30—50 человек. В 3-м батальоне 263-го полка в ротах осталось 60—80 человек, во 2-м батальоне 262-го полка – до 80 человек. И лишь в немногих подразделениях 250-й дивизии, по показаниям военнопленных, осталось по 100 человек – в 9, 10 и 14-й ротах 2-го батальона 269-го полка, в 1-м и 2-м батальонах 263-го полка. И почти всегда в показаниях пленных речь шла об обмороженных.
События января.
Советское Верховное Главнокомандование также предприняло попытку наступления на правом фланге Группы Армий «Север». К югу от озера Ильмень немецкая 290-я пехотная дивизия была смята массированным ударом Красной Армии. Откатившись на западный берег Волхова, части 250-й пехотной дивизии заняли оборону на рубеже Ямяо – Крупново – Ловково (269-й пехотный полк), Ловково – Новая Быстрица – Делявино (3-й батальон 263-го пехотного полка) и далее на юг до Новгорода (части 263-го и 262-го пехотных полков). 7 января 1942 года началось новое наступление войск Волховского фронта. В разведсводке штаба 225-й дивизии 52-й армии 18– 28 января 1942 года отмечалось, что «263-й и 262-й полки 250-й дивизии, опираясь на узлы сопротивления, упорно сопротивляются действию наших частей». Вэтой истории есть интересный эпизод.
К 8 января 1942 года 543 человека из состава немецкой 290-й дивизии продолжали удерживать свои позиции, находясь в полном окружении и ведя бой с советским 71-м лыжным батальоном.
После того, как связь с дивизией по телефону прервалась, немецкое командование решило послать подразделение испанской дивизии на соединение с окруженной частью. У января генерал Муньос Грандес приказал капитану Ордасу из противотанковой роты принять командование над вновь сформированной испанской лыжной ротой, находившейся на северо-западном берегу озера.
На следующее утро, в 6:00 рота под покровом темноты пересекла озеро. Рота насчитывала 206 человек. В обозе роты следовало 70 санных подвод, груженных трехдневным запасом продовольствия и боеприпасов, пятью ручными пулеметами и радиостанцией с педальной динамо-машиной (выделил я , просто любопытный агрегат).
Стояли морозы (по журналу боевых действий до 37 градусов). Из-за сильны ветров лед на озере при замерзании сильно торосился, и испанцам пришлось идти не по гладкому льду, а по вмезшим торосам. Всю ночь и утро 11 января испанцы продолжали движение, выйдя на противоположный берег озера и встретив немецкий патруль. Испанцы нашли укрытие в избах деревни Устрика.
В 10:10 капитан Ордас вышел на связь и сообщил о том, что достиг Устрики. Во время похода рота потеряла 102 человека обмороженными, причем состояние 18 человек было крайне тяжелым. Из-за обморожения начиналась гангрена. Муньос Грандес в ответ радировал, что немецкий гарнизонт продолжает обороняться и что рота «должна идти вперед до последнего».
Немцы эвакуировали обмороженных в Борисово, где многим солдатам пришлось ампутировать обмороженные конечности.
В течение следующих нескольких дней разведчики обследовали берег озера к востоку, а капитан Ордас организовал командный пункт на Ушинском Погосте. Морозы не ослабевали. В строю из все испанской роты осталось 76 человек.
17 января лейтенант Отеро де Арче повел 36 испанцев и 40 латышей (из вновь созданной роты, приданной 81-й дивизии) на разведку в юго-восточном направлении. Отряд наткнулся на хорошо организованную оборону и отступил. В Большом Учне де Арче смог закрепиться с небольшим отрядом, а раненых отправили к Ушинскому Погосту. После наступления ночи, лейтенант и немногие испанцы тоже отошли. Утром 19 января испанцы снова заняли Малой Учно, и снова подверглись массированной атаке советских лыжников, поддержанных танками и артиллерией. Как указано в воспоминаниях:
Среди разрывов снарядов и пламени горящих изб кандидат в офицеры Лопес де Сантьяго вместе с немногими уцелевшими солдатами отбивал атаки противника.
На рассвете лейтенант Отеро де Арче выступил из Ушинского Погоста во главе небольшого отряда, состоявшего из нескольких испанцев, двух немецких взводов и одного танка PzKpfw IV. Отряд двигался по снегу под огнем советских танков, артиллерии и пулеметов. На встречу им попались Лопес де Сантьяго в сопровождении четырех испанцев и одного латыша. Позднее удалось подобрать еще одного латыша.
Численность роты капитана Ордаса сократилась до 20 человек, способных держать оружие. 20 января капитан Прёль, командир окруженного гарнизона, должен был вместе со своими солдатами оставить позиции и под покровом темноты без боя постараться выйти из окружения. Ранним утром 21 января лейтенант Отеро де Арче отправился на восток в сопровождении одного сержанта и пяти солдат. В 5:30 впереди послышался шум. Лейтенант пустил в воздух условленные ракеты. В ответ из темноты раздались возгласы: «Kamaraden! Kamaraden!». Это были солдаты, вышедшие из окружения. Капитан Прёль и лейтенант де Арче пожали друг другу руки и обнялись. Задача лыжной роты была наконец выполнена!
Считая солдат, вернувшихся из госпиталя в Борисове, капитан Ордас теперь располагал 34 солдатами. Спустя три дня уцелевших испанцев подключили к атаке 81-й дивизии, которая должна была взять несколько деревушек к югу. Морозы опять усилились, замерзало ружейное масло. Испанцы продвигались в авангарде, прокладывая себе путь ручными гранатами. Чернец испанцы заняли за полчаса до того, как в деревню вошли первые немецкие подразделения. 25 января капитан Ордас по радио доложил генералу Муньосу Грандесу о потерях в личном составе. Из 206 человек, начавших операцию, только 12 не получили ранений или обморожений.
Вот такая вот поэма о том, как умело можно растерять свой личный состав.
Это лишь один эпизод. Если взять наши разведсводки, по сведениям военнопленных, численный состав «Голубой дивизии» на конец января 1942 сократился до 5—6 тысяч человек (т.е. осталась треть личного состава). Потому, в срочном порядке был объявлен еще один призыв. К февралю набрали и отправили для подготовки еще 9 тыс. человек.
(продолжение следует)