Кто бы мог подумать, что невзрачный желтый сорняк станет последней каплей в чаше терпения Марины? Она сидела на корточках посреди заросшей лужайки. Перед ней, словно насмехаясь, покачивался на ветру упрямый одуванчик. Его крепкий стебель никак не хотел покинуть землю, а в глазах Марины уже предательски щипало.
— Ты опять копаешься в этой грязи? — голос Андрея, донесшийся с веранды, заставил ее вздрогнуть. — Неужели нельзя заняться чем-нибудь полезным?
Она не ответила, лишь сильнее вцепилась в растение. Солнце нещадно палило, пот заливал глаза, а проклятый сорняк никак не поддавался. «Ну же, давай, — мысленно уговаривала она растение. — Уступи хоть раз». Одуванчик словно издевался над ней — его крепкий стебель гнулся, но не ломался. Совсем как ее терпение в последнее время.
— Мам, ты не видела мой айпад? — голова дочери Кати показалась из окна второго этажа.
— Нет, милая, — отозвалась Марина, не поворачиваясь. — Ты же знаешь, я не трогаю твои вещи.
— Да ладно! — фыркнула девочка. — А кто вчера рылся в моем рюкзаке?
Марина закрыла глаза, досчитала до пяти.
— Я искала грязные носки, — как можно спокойнее произнесла она. — Кто-то ведь должен следить за порядком в этом доме.
Катя что-то пробурчала и захлопнула окно. Марина вздохнула. Когда их семья превратилась в это? Когда любое слово стало поводом для ссоры? Старый дом достался им от бабушки Андрея. «Какая удача!» — радовались они поначалу. Просторные комнаты, тихий район, огромный сад. Настоящий рай для семьи с двумя детьми-подростками.
Вот только рай почему-то быстро превратился в филиал преисподней.
— Ну что, еще не надоело возиться с сорняками? — Андрей спустился с веранды, встал рядом с ней. — Может, все-таки наймем кого-то?
— Не нужен мне никто, — отрезала Марина. — Я сама справлюсь.
— Ну-ну, — хмыкнул муж. — Как скажешь.
Он развернулся и пошел к дому. Марина проводила его взглядом. Когда Андрей успел стать таким... чужим? Словно между ними выросла стена, и с каждым днем она становилась все выше. Неожиданно одуванчик поддался. Марина от неожиданности чуть не упала — так сильно она дергала его. Сорняк беспомощно повис в ее руке, и вдруг ей стало его жалко.
— Прости, — прошептала она. — Ты ведь просто хотел жить, да?
Ей показалось, или желтые лепестки чуть шевельнулись, словно кивая? Марина тряхнула головой. Жара, должно быть, совсем доконала ее. Нужно передохнуть, выпить воды. Она с кряхтением поднялась, потянулась, разминая затекшую спину. И тут ее взгляд упал на клумбу с бархатцами возле дома. Еще утром цветы стояли бодрые, яркие. Сейчас же они поникли, словно их разом скосила неведомая хворь.
— Да что же это такое? — пробормотала Марина, подходя ближе.
Она коснулась ближайшего цветка. И вдруг услышала приглушенные рыдания, доносящиеся из комнаты Кати. Марина замерла. Ей вдруг стало не по себе. Бархатцы росли прямо под окном дочери. «Наверное, и правда хватит на сегодня садовых работ, — одернула она себя». Но, направляясь к дому, Марина то и дело оглядывалась на поникшие бархатцы. И ей казалось, что они тоже смотрят ей вслед — печально и понимающе.
Марина не могла отделаться от мысли о поникших бархатцах. Она то и дело бросала взгляд в окно, наблюдая за клумбой. К вечеру цветы немного воспрянули, но выглядели всё ещё болезненно.
— Мам, ты что, заболела? — Катя возникла на пороге кухни, недоуменно глядя на мать. — Уже полчаса пялишься в окно.
Марина встрепенулась.
— Нет-нет, всё в порядке. Просто задумалась.
Дочь пожала плечами и направилась к холодильнику. Марина вдруг заметила её покрасневшие глаза.
— Катя, у тебя всё хорошо?
— Отстань, — буркнула дочь, захлопывая дверцу холодильника.
Марина вздохнула. Ещё недавно они с Катей были так близки. Куда всё исчезло? На следующее утро Марина снова вышла в сад. Она остановилась возле куста сирени, любуясь нежными соцветиями. И вдруг заметила, как одна ветка, ещё вчера пышная и здоровая, сегодня поникла и будто бы почернела.
— Странно, — пробормотала Марина, осторожно касаясь увядших цветов.
В этот момент из дома донёсся громкий хлопок двери и раздражённый голос Андрея:
— Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! Сколько можно опаздывать?
Марина вздрогнула и обернулась. Муж, на ходу застёгивая пиджак, быстрым шагом направлялся к гаражу. Его лицо было перекошено от злости. Взгляд Марины метнулся обратно к сирени. Ей показалось, или увядших веток стало больше? Весь день она не находила себе места. Выйдя вечером в сад, Марина с замиранием сердца приблизилась к сирени. Куст выглядел удручающе — почти половина веток поникла и потемнела.
— Да что же это такое? — прошептала она, осторожно ощупывая больные ветки.
— Эй, мам! — окликнул её сын Димка. — Ты не видела мои кроссовки? Новые, белые.
— Кажется, они в прихожей, — рассеянно ответила Марина, не отрывая взгляда от сирени.
— Да нет же! Я везде посмотрел! — в голосе сына звучало отчаяние. — Папа убьёт меня, если узнает, что я их посеял.
Марина обернулась, чтобы успокоить сына, и замерла. Куст жасмина, росший неподалёку, на глазах терял листву. Зелёные листочки медленно желтели и опадали, устилая землю.
— Господи, — выдохнула Марина, переводя взгляд с жасмина на сирень и обратно.
Она вдруг поняла, что происходит что-то необъяснимое. Что-то, связывающее состояние растений и настроение членов её семьи. Ноги Марины подкосились, и она опустилась прямо на землю. В голове крутилась безумная мысль: «Неужели растения... чувствуют?»
Она просидела так до темноты, наблюдая за садом и прислушиваясь к звукам в доме. С каждым всхлипом Кати, с каждым недовольным восклицанием Андрея, с каждым испуганным бормотанием Димки растения, казалось, всё больше увядали. Когда совсем стемнело, Марина медленно поднялась и побрела к дому. У самого крыльца она остановилась и оглянулась на сад.
— Я должна что-то сделать, — прошептала она в темноту.
Утро годовщины их переезда выдалось на редкость пасмурным. Марина, едва открыв глаза, почувствовала неладное. Что-то висело в воздухе — тяжелое, гнетущее. Она выскочила в сад, не успев даже накинуть халат. И застыла, пораженная увиденным.
Сад умирал. Розы, еще вчера гордо красовавшиеся пышными бутонами, сникли, роняя лепестки. Куст смородины стоял голый, будто среди зимы. Даже могучий дуб, росший у забора, выглядел болезненно — его листья пожелтели и свернулись.
— Нет-нет-нет, — забормотала Марина, мечась от растения к растению. — Только не это!
Она гладила поникшие ветви, шептала что-то ободряющее корням, но сад продолжал чахнуть на глазах.
— Мама? Ты чего тут? — сонный голос Димки заставил ее вздрогнуть.
Марина обернулась. Сын стоял на крыльце, недоуменно глядя на нее. Его взъерошенные волосы, помятая пижама и заспанное лицо вдруг показались ей невыносимо родными и беззащитными.
— Дим, — хрипло произнесла она. — Позови папу и Катю. Быстро.
Что-то в ее голосе заставило сына не спорить. Он кивнул и скрылся в доме. Марина снова повернулась к саду. «Держитесь, — мысленно взмолилась она. — Еще немного, пожалуйста». Вскоре на крыльцо вышла заспанная семья. Андрей хмурился, явно недовольный ранним подъемом. Катя демонстративно зевала, всем своим видом показывая, как ей неинтересно происходящее.
— Ну и? — раздраженно спросил Андрей. — Зачем ты нас выдернула в такую рань?
Марина глубоко вздохнула.
— Посмотрите вокруг, — тихо сказала она. — Что вы видите?
Семья неохотно огляделась. Катя пожала плечами:
— Сад. Обычный сад.
— Вы ничего странного не замечаете? — в голосе Марины звенело отчаяние.
Андрей нахмурился еще сильнее:
— Марина, к чему эти загадки? У меня через час важная встреча, мне некогда...
— Папа, смотри! — вдруг воскликнул Димка. — Роза! Она... она вянет!
Все уставились на розовый куст. На их глазах очередной бутон поник и осыпался.
— Господи, — прошептала Катя. — Что происходит?
Марина сжала кулаки. Сейчас или никогда.
— Это мы, — выдохнула она. — Мы убиваем сад.
— Что за бред? — возмутился Андрей. — Марина, ты в своем уме?
— Послушайте меня! — в ее голосе появились истерические нотки. — Я наблюдала за садом последние недели. Растения... они чувствуют нас. Наши эмоции, наши ссоры. Посмотрите — сад умирает. Как и наша семья.
Повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом опадающих листьев.
— Мам, — неуверенно произнесла Катя. — Ты это серьезно?
Марина кивнула, чувствуя, как по щекам текут слезы.
— Я знаю, это звучит безумно. Но посмотрите сами — разве не странно, что весь сад вдруг зачах? И разве вы не чувствуете, что между нами что-то не так?
Димка вдруг всхлипнул:
— Я больше не могу так! Папа, прости, это я потерял те кроссовки. И я завалил контрольную по физике. Я боялся тебе сказать...
Андрей растерянно посмотрел на сына, потом на поникший куст сирени.
— Дим, я... — он запнулся, явно не зная, что сказать.
— А я прогуливаю школу, — вдруг выпалила Катя. — Уже месяц. Потому что одноклассники надо мной издеваются. А вы даже не заметили!
Она разрыдалась, закрыв лицо руками. Марина бросилась к дочери, обняла ее.
— Прости, милая. Прости нас.
Андрей медленно опустился на ступеньки крыльца. Его плечи поникли.
— Боже, что же мы наделали, — пробормотал он. — Когда мы успели так отдалиться друг от друга?
Марина, все еще обнимая Катю, свободной рукой потянулась к мужу. Он поймал ее пальцы, крепко сжал.
— Мы можем все исправить, — тихо сказала она. — Должны исправить. Ради нас. Ради сада.
Димка вдруг вскрикнул:
— Смотрите!
Все повернулись туда, куда он показывал. Маленький росток пробивался сквозь землю — яркий, зеленый, полный жизни.
— Это... это же тот самый одуванчик? — прошептала Марина. — Тот, который я пыталась выполоть?
Андрей поднялся, подошел к семье. Обнял их всех — неловко, но крепко. И в этот момент из-за туч выглянул луч солнца, озарив их сад — израненный, но все еще живой.
Димка, не говоря ни слова, опустился на колени перед кустом смородины и принялся осторожно разгребать землю вокруг него.
— Эй, малой, ты чего? — окликнул его отец.
— Да вот, думаю... — мальчик замялся. — Может, если немного порыхлить землю и полить, кусту легче станет?
Марина почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Она опустилась рядом с сыном:
— Знаешь, это отличная идея. Давай-ка я принесу лейку.
Вскоре все четверо, вооружившись садовым инвентарем, хлопотали вокруг растений. Андрей, засучив рукава рубашки, подвязывал поникшие ветви розового куста. Катя, высунув от усердия язык, выпалывала сорняки вокруг клумбы с бархатцами.
— Ух ты, — вдруг воскликнул Димка, — папа, глянь! Помнишь, ты говорил, что у тебя руки не из того места растут для садоводства? А сейчас прямо как заправский садовник орудуешь!
Через пару часов Марина окинула взглядом свою семью, копошащуюся в саду. Внезапно ее осенила идея:
— А мы не забыли позавтракать? Предлагаю сделать это прямо здесь.
Катя мгновенно оживилась:
— Отличная идея!
— Точняк! — подхватил Димка, подпрыгивая на месте.
Поляна преобразилась в считанные минуты. Видавший виды садовый столик, окружённый стульями, ломился от нехитрых яств: гора бутербродов, россыпь печенья, пузатый термос с чаем.
Катя, плюхнувшись на стул, с наслаждением втянула носом воздух:
— М-м-м... Аромат просто божественный!
— Ага, — прочавкал Димка, уже вгрызаясь в бутерброд, — особенно колбасой пахнет.
Марина, словно добрая фея, обходила стол, разливая по чашкам дымящийся чай. Андрей задумчиво произнёс:
— Знаете... А ведь здорово вот так сидеть. Всем вместе. Никуда не торопясь.
— И не говори, — вздохнула Марина. — Надо бы почаще...
— Народ! — вдруг вскрикнул Димка, чуть не подавившись. — Роза! Вы только гляньте!
Все как по команде обернулись. И ахнули. Роза, ещё пару часов назад похожая на печальную старушку, теперь гордо расправила алые лепестки, сияя, словно маленькое солнце.
Марина улыбнулась, не отрывая глаз от ожившего цветка:
— Похоже, наш сад оживает вместе с нами. Как в сказке.
Димка, почесав затылок, выдал:
— А что, если мы будем чаще вот так тусоваться? Весь сад зацветёт, а?
— Проверим? — лукаво подмигнула Катя.
Семейство переглянулось и, не сговариваясь, дружно кивнуло. В этот самый миг по саду пронёсся лёгкий ветерок — будто невидимый дирижёр взмахнул палочкой. Листва на деревьях зашелестела, цветы закачались на тонких стебельках. И Марина могла поклясться, что в этом шелесте ей послышалось тихое «спасибо».
Уважаемые читатели, каждый ваш лайк, комментарий или подписка — это не просто клик. Это ваш отзыв о моем творчестве, и он очень важен для меня!