Что это, сон или явь? Да вроде же и не сплю, но ущипнуть себя не выходит. Как ни пытаюсь, ни выходит. Будто руки не слушаются.
Так, а на чём я лежу? Вроде ложился спать на привычную уже кровать, дома со Светкой, а не у Люськи в её съёмной хате. Пощупать бы, да снова ничего не выходит.
Так нет же ничего подо мной! Тогда, если я падаю, то почему не слышу и не ощущаю воздуха? Твою же мать, что происходит?! Если это сон, то какой-то слишком странный.
А если открыть глаза? Открыл. Но ничего не изменилось. Кромешная тьма. Даже не мерещится ничего.
А может я в космосе? Может меня похитили инопланетяне? А я в своём уме?
Так, надо что-то делать. Как проснуться? Что надо сделать, чтобы проснуться?
Почему так темно? Я ничего не вижу. Ведь во сне всё равно, что-то видишь, а я не вижу ничего. Совсем. И не чувствую. Почти.
Хотя, что-то чувствую. Будто, кто-то пристально смотрит на меня сквозь эту тьму. И мне это неприятно. Какой-то мерзкий холодок бежит по спине.
Хотя нет. Это не по спине. Это внутри её. Вернее там, где она должна быть, но её нет. Не чувствую её. Может я отлежал всё? Если так, то почему не чувствую запахов? Люськины духи, та ещё отрава, но ей почему-то нравится. Но я вроде не у Люськи же. Чёрт! Где я?!
- Вспомни главное, - резануло по ушам резкой болью.
- Кто здесь?! Кто это говорит? Что вы со мной сделали? Вы ответите за это! Вы не знаете с кем связались. Я ...
- Вспомни главное, - снова резкая боль ударила по ушам, словно, кто-то сильно ударил по ним жёсткими шершавыми ладонями.
- Вы что делаете! Кто вы такие, чтобы такое со мной творить?! - боль осела в голове и мешала соображать.
Может это Люськины чего устроили? Последняя наша встреча, как-то не очень прошла. Странно она себя как-то вела. Так я и не с пустыми руками к ней пришёл. Всё как обычно. Подружка её, всё на меня как-то косо смотрела. Не она ли это замутила? А может, это моя чего узнала и наняла кого?
-Ну хорош уже, кончай свои фокусы, давай поговорим по мужски. Ну с кем не бывает? Ведь чуть не у каждого такое. Да ты сам, что, на лево не ходил? Кончай уже. Что вы мне вкололи такое? Когда меня уже отпустит?
Вроде, голова-то соображает, а вот тела не чувствую совсем, даже языком пошевелить не могу.
Тогда как я тогда говорю?! Срань господня?! Что со мной?!
И кто мне говорит, если я ничего не слышу?!
Хотя, ведь слышу. Что он там говорит?
- Вспомни главное, - новый удар, и новая порция боли.
- Что вам от меня надо? Денег? Зачем вы меня бьёте? Кто вы? Зачем вы меня мучите? Что я вам такого сделал? Кто же вы, чёрт возьми!?
- Ты сам себя мучаешь. Вспомни главное, и всё закончится.
- Какое главное? Что я должен вспомнить? Я ничего такого не делал. Я всего лишь бригадир бригады ремонтников. Денег у меня и нет почти. Так, чуток скопил, мало ли чего. Что я должен вспомнить? Я с радостью вспомню, что нужно, но только не надо меня бить.- боль от удара по ушам причинила страданий, но её можно было стерпеть.
Кто же это может быть? Может это молдаване, которых я тогда кинул на бабки? Да вроде всё устаканилось тогда. Да и сколько лет прошло? Уж больше десяти. Неуж-то помнят до сих пор? Да и денег там было всего-то баксов триста. Что для них такая сумма? Сами, что-ли не кидали ни кого? Или на принцип пошли? Что же они мне вкололи такого? А может это ....
Холодный пот прошиб до костей. Страшно, охренеть, как страшно. Те не отступятся. Бледнолицые, хуже бородатых. Они у себя и не такой шмурдяк наварят. Но, вроде, тогда мы с ними всё перетёрли, и они, вроде, даже не в обиде были. Так, чуток поднапрягли, видимо для острастки и отпустили. Но, видимо, что-то пошло не так и снова вернулись? С этими шутки плохи. Грохнут на раз, чуть что.
- Что вам надо от меня?! Я всё расскажу, только не убивайте. Что надо-то? Заберите всё что есть. Дом, дачу, машины заберите. Только не убивайте. Я вам пригожусь. Я знаю где порыть и откопать многое. И припасённое отдам. Только не убивайте.
- Вот же тварь, - новый удар по голове, - Знал, что ты гнида, но сделать ничего не мог. А вот теперь твоё время вышло. Кабы самому погано не было, поглумился бы над тобой, но теперь нам обоим кранты. Вспоминай главное и закончим уже. Надоело эту падаль наблюдать.
- В смысле обоим? - боль была сильной, но голова ещё как-то соображала.
Точно, он меня взял в заложники, и теперь ему светит по полной. Значит не бледнолицые. Бородатые, что-ли? Но почему один? Те, по одному дела не ведут. Ссут поодиночке, да и то, не факт. Так я с ними особо и не конфликтовал. Ну было пару раз, так там вроде тоже прокатило, они и не заметили ничего. Вроде. Да и денег там не особо поднял. Люське тогда цепочку купил. Со скидкой. Свою на юга свозил, бока прожарил. Весь мозг мне тогда вынесла своими подозрениями. Ну да, Люська-то в соседнем корпусе жила. Я же четыре путёвки оплатил. Может, в баре на кого спьяну быканул? Да, вроде, всё спокойно тогда было. Моя бы мне весь мозг вынесла. А может, это когда я с Люськой там зависал? Чёрт, поди всё упомни, тем более сейчас, когда по голове бьют.
- Отпустите меня, и вам скидка выйдет. Я скажу всем, что вы со мной хорошо обращались и не били. Почти. А мы разве с вами знакомы?
- Что, страшно? А ты думал, что тебе всё время переть будет? Нет, дружок, не всё в моей власти. Что смог, сделал, но в этот раз не прокатило. Потому теперь нам с тобой тут до последнего. Пока не вспомнишь главное, - адская боль ударила в голову, и пока голос говорил, в ней, будто, кто-то ковырял отвёрткой.
- Да, что же это такое? - боль разлилась по всему телу и отхлынула от головы. Наверное, можно даже сказать что она ослабла. Но ослабла только в голове, потому, как теперь болело и остальное всё. Всё болело, - Какое главное? Почему до конца?! До какого конца?! Отпустите меня, я ничего не сделал!
- В том-то и беда, что ничего не сделал. А должен был. Давно должен был сделать. Самое главное. А сейчас, ты даже не помнишь этого, даже теперь, когда уже всё кончено. Вспоминай, пока можешь, дальше будет только хуже. Боль будет только нарастать. И как бы жаль мне тебя ни было, но помочь тебе я смогу только в одном. Вспомни главное, и всё закончится.
Адская боль зашла через уши в голову новой порцией пролилась внутрь того, чего совершенно не чувствовал. Но почему-то чувствовал только эту боль, которая, будто огненная лава, постепенно расползалась по телу.
- Да кто ты такой?! И вообще, что тут происходит?
- Ну, вот, похоже ты и созрел. Пора, наверное, уже и прояснить ситуацию.
Начнём с того, что ты, наконец, умер. Поэтому сколько бы ты ни старался, что-то отыграть назад, порешать вопросы, вывернутся, как ты это делал каждый раз пока был жив, у тебя из этого ничего не выйдет. Но умер ты не совсем. И это вовсе не значит, что тебя можно оживить. Нечего уже оживлять, если до такого дошло.
Мы с тобой застряли в моменте, где нет ни времени, ни пространства, а есть только мы с тобой - ты, мозг работающий последний момент своей жизни, и я, твоё подсознание, которое всё это время жило с тобой с момента твоего рождения, до ещё не свершившегося, но уже близкого момента нашей смерти.
Проблема в том, что переступить эту границу может не каждый, а только тот, кто вспомнит Главное. Если оно, конечно, было в его жизни. Знаю, что у многих людей его не было, потому, они так и застряли в этом моменте навечно. Тебе, возможно повезло больше остальных, застрявших здесь. По причине того, что ты не убил меня в себе раньше, как обычно это делают так называемые нормальные люди.
Обычно, именно это место люди называют "Ад". Ведь по сути, это место нестерпимой боли, которую сами люди копили всю свою жизнь, и застрявшие в ней навсегда. Хочется верить, что не смотря на то, что ты редкостная тварь, ты сможешь вспомнить, то, что обнулит нашу боль и пропустит нас дальше. Туда, куда уходят люди, мозг которых живёт в ладах со своим подсознанием. Я, твой последний шанс выйти отсюда.
С самого твоего появления на свет, я был рядом. Оберегая тебя от бед. Пока твой мозг ещё не окреп, я по сути управлял процессами твоего роста. Но с каждым годом, ты отдалялся от меня, слушая и впитывая то, что вредило нашему единству. Ты внимал наставлениям учёных отцов и знающих матерей. Сотворял себе кумиров и пытался повторить их успех. Все мои попытки вернуть тебя на путь истинный, ты списывал на болезни, и затыкал мой голос, то лекарствами, то алкоголем, то чем покрепче. Все те видения, что ты видел при этом не сближали нас, а лишь уносили всё дальше и дальше. При том, что я всегда был рядом, внутри тебя, ты не слушал меня, а делал всё по своему. И вот настал момент, когда ты попутал берега настолько, что даже я не смог ничего поправить. Ты наслушавшись якобы знающих людей отправил меня на небеса и перестал верить в меня. Но это не мешало тебе иногда вспоминать обо мне, и тогда, ты выпрашивал у меня прощения, милости, участия. Но только в моменты, когда тебе было страшно и больно.
Но не настолько как сейчас. Потому ты спокойно выходил из храма, и забывал обо мне до новых своих неудач. А я, будучи постоянно при тебе, пытался правдами и неправдами тебя уберечь, запуская боль то в ногу, чтобы ты не смог пойти на встречу с бородатыми, то в руку, чтобы ты не брал у бледнолицых. Но ты противился, ходил по врачам, пил таблетки. И что в итоге?
В итоге ты здесь. Вернее не ты сам, а то, что от тебя осталось. Небольшая часть мозга, которая ещё живёт и ещё способна вспомнить главное, что облегчит наши страдания в последний момент нашей с тобой жизни. Я снова, как и всегда, хочу тебе только добра, не смотря на то, что ты сделал с нами. Ведь, если ты не вспомнишь главного, я буду вынужден вечность наблюдать твои страдания, не в силах тебе помочь. А это будет пострашнее самой страшной боли.
Боль от услышанного заполнила всё то, что ещё недавно было телом и казалось, что она заполняет собой всё вокруг. Она бурлила и клокотала, то бросая в жар, то холод. Хотелось всё это прекратить. Но как? Неужели этот голос в моей измученной болью голове действительно реален и ему можно верить?
- А как же Бог, он разве мне не поможет? Ведь Бог - это любовь. Он же должен мне помочь? Не ты, дьявол, мучающий меня каждый раз, а любящий господь. Ведь не зря же я в храмы заносил? Должен же помочь. А если ты тот, за кого себя выдаёшь, так докажи. Расскажи мне то, что знаю только я один?
- Вона как заговорил. Ничего он тебе не должен. Никому и ничего. Ни нам, ни тем, кто застрял здесь навеки. Изначально заложил программу развития каждому, которой ты, мог следовать и достичь главного при жизни. Но ты слаб, потому и вёлся на россказни якобы знающих, ищущих ведомых, дабы нажиться на них по полной. Думал, что ты всех обвёл вокруг пальца? А вот фигушки. А всё потому, что из этой точки выход только один, через Самое главное. Вспоминай, или застрянем здесь навсегда.
Доказательств хочешь? Все люди такие, в своё естество не верят, а доказательств требуют. Всё ждут пророка, но даже если он и появится среди них, потребуют от него чудес в доказательство. А если он их им не предоставит, то камнями закидают, или распнут, как того парня. Только вот тут иной случай. Но если тебе надо, я докажу и покажу наглядно. Только не жалуйся.
И тут появилось видение, от которого было не отвернуться, ни спрятаться, оно было настолько отчётливо, что казалось, будто я снова на том самом месте, слабый, забитый, подстрекаемый старшими мальчишками держу в руке кирпич и заворожённо смотрю на побитого кота не в силах побороть страх и ужас от того, что сделаю через секунду.
Достаточно! Не надо! Неееет! Верю! Только закрой мне глаза.
Боль во всём теле отошла на второй план. В глазах застыло выражение тех глаз невинного животного, возможно просившего о пощаде, но ведомый страхом я ...
А ведь я с этим жил всё это время. И глядя на тебя изнутри, и не в силах ничего поделать, страдал. В то время как ты куражился и услаждал себя, забыв о том, для чего ты в этом мире.
Ты что-то говорил про любовь всевышнего? Ну так похвастай, сам-то кого любил? Вспоминай, пока силы есть.
Боль резала тело на части, колола его и терзала, будто свирепый зверь свою добычу. Но было за что. Было...
Маму любил, до поры. Хоть ей по большей части и не до меня было. Вся в трудах и заботах. Папа, любитель выпить и покуролесить. Закатывал разное, от чего не по себе. Вот только маме не сильно доставалось, умела она за себя постоять. Чуть что, за сковородку. Сильная дама была. С характером. Не самым простым, надо признать. Из за него и разладилось с ней.
Как ни больно всё это вспоминать, а боль немного поулеглась. А может, просто затаилась ненамного, чтобы по новой ударить в самое больное. Хотя, куда уж больней-то.
Светку? Наверное это и не любовь была, а просто удачная женитьба. Она вроде и не против, при моих-то связях и хозяйстве. Тогда уже в начальники выбился, вот и привязалась. Сначала хвостиком ходила, шуры-муры эти бабские. Умеют они это, а если цель стоит, то костьми лягут. Как и Люська. Какая там любовь? Так, перепихон. Нет, это не любовь. Это корысть какая-то выходит. Небось делят теперь нажитое непосильным трудом. Завещания же не оставил.
Сын! Как он там теперь без меня? Да наверное как и прежде, ведь его и не видел всё это время. Всё вертелся, в поисках вариантов нажить бабок и не потерять нажитое. А сын ...
Боль начала отступать и даже показалось, что вокруг как-то светлее стало.
Так, так, уже не плохо. Вспоминай главное. Всё-таки не всё потеряно, глядишь и прорвёмся отсюда. Может ты и не гнида последняя, а ?
Кольнуло иглой насквозь. Резко, но быстро отпустило. Всё так-же висел в невесомости, но, что-то внутри начало греть. Едва заметно, будто, где-то неподалёку горит костёр и греет тело. Но, так как тела-то нет, грело, что-то другое и это тепло чувствовалось, только странно, не так как обычное.
Помню ждали его, покупали пелёнки, распашонки. Гадали, кто родится, девочка, или мальчик. Но ты наверное знал, что это будет пацан. Тогда и имя ему выбрал - Владимир. Владеющий миром. Почему-то показалось, что оно правильное для него, что с ним он сделает всё правильно, а не как я.
Родился, радости было... Светка только вот не сияла. Что-то в ней изменилось, что-ли. Всё пыталась держать его от меня подальше. Может поняла, что я есть такое. Права, наверное была. Может и к лучшему, что я его мало чему научил.
Вот, что-то вспомнилось, идём мы с ним по улице. Он держит меня за руку. Рука его тёплая и такая маленькая, что держит он только три моих пальца. Идём в ногу и молчим. Я стараюсь не шагать слишком широко, чтобы он поспевал в шаг, а он делает шаг шире, чтобы не отстать от меня. Домой вроде шли ...
До рези в глазах, что-то вдруг сверкнуло и залило всё туманное пространство белым светом так, что его ощутил всем телом. Боль пропала, оставив после себя только то тепло и блаженство.
- Ну вот ты и вспомнил Самое Главное. Остальное уже не важно. Держи это воспоминание и не отпускай. Вот и выход из Ада.
Ну что, пошли?
