Когда-то жил на свете, католический святой. Не важен вопрос святости, я не религиозен, но отрицать то, что люди религии (особенно же в Средние века) играли важную роль в жизни общества – нелепо. Средневековье было вовсе не таким темным, как о нем иногда думают. Века мрака действительно имели место – вслед за падением Западной Римской Империи, Европа погрузилась во тьму. Культура осталась – на Востоке, в Византии, и она еще немного теплилась в… Ирландии, но и там ее чуть позже уничтожили датчане. Можно верить в линейность времени, или в его цикличность, это не имеет значения, подобно тому как мир для насекомого (не-летающего) предстает как плоскость, так и мы не способны понять время (но это всего лишь художественная спекуляция – правда?)
Что ж, века мрака прошли, и рубеж XII/XIII веков, когда на свете жил Франциск Ассизский (а речь именно о нем), представляли собой уже Высокое средневековье (да, именно такой термин обозначает в исторической науке период с XI по XIV вв. в Европе). Время процветания (пусть относительного), расцвета монашеских орденов, средневековых университетов, схоластической философии.
В указанных сторонах средневековой жизни Франциск Ассизский сыграл прямую и крайне важную роль. Он был основателем нищенствующего ордена, который получил от него свое имя – ордена Францисканцев. Основан он был в 1209 году. Но как же так?! Говоря о исторической личности, мы вдруг забыли, что история должна на все наклеить ярлык годов, двух дат (коли речь идет о человеке), с черточкой между ними – которая и есть жизнь. Франциск Ассизский: 1181/1182 – 1226 гг. Едва ли это что-то поправило, но правила игры нужно соблюдать. Важнее, впрочем, другое – Франциск Ассизский это фигура рубежная, фигура, знаменующая собой перелом в восприятии аскетического идеала, а ведь это так важно в истории религии, в том числе и христианской. Кому важно? Тому, кому важно. Звучит как парадокс? Нет – как абсурд, но пропозициональный язык науки не обязателен в таких статьях, не так ли? Да, так.
Но прежде, чем пуститься в это долгое плавание – по страницам жизни Франциска, нужно расставить некоторые предупредительные знаки. Исторический контекст. Да, конечно, но прежде – а что оно такое «нищенствующий орден», а то звучит как-то… что ж, разберемся.
Если говорить совсем просто… То нищенствующий орден – это орден монашеский, который полностью зависит от милостыни, которую монахам, состоящим в ордене, подают люди. У нищенствующего ордена, и монахов, состоящих в нем – принципиально нет никакой собственности – ни общей (всем братьям), ни частной. Члены нищенствующего ордена в средневековой Европе принимали обет бедности, дабы посвятить все свое время и силы работе на ниве религии. Интересно, что именно члены подобных орденов стояли во главе культурного, и даже выразимся так – научного (пусть правильнее – философского) процесса в Средние века.
И ордена эти (это ведь не только францисканцы), и сама фигура Франциска, возникли из значимого противоречия в религиозной жизни того времени. Монашество, которое существовало в средневековье до того времени, подразумевало – что отдельный монах принимает на себя обет бедности, но вот католическая церковь в целом – была очень далека от подобной бедности. Монастыри стали уже задолго до XII века крупными собственниками земель. Аббаты, настоятели, епископы – они вполне могли тягаться с феодальной (светской) знатью в плане богатства и роскоши, и сами, по сути, становились такой же – феодальной – знатью. Учитывая, что в споре между феодалами и церковниками на стороне последних выступала вся мощь христианской идеологии, то смирение, провозглашаемое Церковью, по большей части оставалось словом, но не делом.
Франциск Ассизский своим стремлением, делом, образом жизни и мысли, произвел перелом в этом положении. До него обет бедности был формально отрицательным явлением – знаком отречения от мира, ухода от него конкретного монаха, он же превратил бедность монашескую в жизненный идеал, то есть сделал ее не отречением, а положительным, утвердительным делом. За образец здесь был положен пример бедного Христа. При этом, то, что выше было сказано об активном участии братьев нищенствующих орденов в культурном процессе, так же имело место начиная именно с Франциска, отныне монах переставал быть отшельником, а становился миссионером – человеком, остающимся в миру, дабы своими усилиями вести за собой по пути религиозного идеала.
В очередной раз необходимо сделать оговорку. Речь не идет о нашем с вами личном отношении к какому бы то ни было религиозному идеалу, это дело субъективное. Важно то, что люди религии в те времена (да и много позже), оказывали влияние на все сферы жизни общества, и, собственно, формировали тот облик культуры и мира, который затем был пронесен через века. Именно ученость нищенствующих монахов способствовала расцвету Средневековых Университетов, что в какой-то мере подготавливало почву под культурным взлетом эпохи Возрождения, и последующим расцветом наук.
Переход от отшельника к просветителю в образе монаха, совпал и с более общим процессом в жизни общества средневековой Европы. Аббаты-землевладельцы, монастыри, которым принадлежали крупные земельные наделы, сбор налогов, все это относилось к тому периоду, когда города были в упадке, и почти вся жизнь зиждилась на аграрном хозяйстве.
Но в период Высокого Средневековья жизнь начала стремительно меняться. Движение изменений пошло с юга на север, распространяясь из более развитой Италии. Шел процесс подъема городов, купечества, ремесленников. Города становились все многолюднее, в них сталкивались противоположности: богатство и бедность. Франциск Ассизский громко провозгласил «бедное житие» как образец евангельского совершенства. Тем самым он стремился и утешить бедные слои населения, а также обратить свою проповедь в назидание богатым (которые стали «вынуждены» порой входить в общие проблемы).
Франциск Ассизский был новатором, но и у него были предшественники на пути нового понимания благочестивой жизни. Уже задолго до него, как отдельные католические деятели, так и целые еретические ветви христианского учения (например секта валденцев), нападали с критикой на «погрязший в богатстве» католический клир. Яростным противником клерикалов был Арнольд Брешианский (1100 – 1155), реформатор, который испытав влияние философа-схоласта Пьера Абеляра (интереснейшей фигуры, о которой мы еще поговорим), исповедовал идею отказа от роскоши в религиозной жизни, желал возвращения к идеалам изначального (апостольского) христианства. К реформе религиозного образа жизни, к строгому соблюдению аскетического идеала, призывал и Бернард Клервоский (1091 – 1153), видный французский богослов и мистик, признанный позже католическим святым и Учителем Церкви, вдохновитель Крестовых Походов.
Но в том, что касается Франциска Ассизского, важны не его предшественники. Да, конечно, человек никогда не возникает (и не живет, к счастью) в вакууме, он всегда дитя своего времени, заключенное в исторический контекст эпохи и культуры. Но Франциск Ассизский был яркой личностью, и то преобразование религиозной жизни, которое стало итогом его собственной жизни и деяний, можно смело выводить из его личности, а не из гипотетического вдохновения примерами других персон той эпохи.
Даты и черточки расставлены, жизнь удалась. Спасибо за внимание!