Глава 11. Сон Черномора
Суета сует!, сказал Екклесиаст, Суета сует! Всё – суета!
Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?
Род проходит и род приходит – а Земля пребывает вовеки;
Восходит Солнце и заходит Солнце – и спешит к месту своему, где оно восходит;
Идет ветер к югу и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем – и
возвращается ветер на круги свои;
все реки текут в море, но море не переполняется – к тому месту, откуда реки
текут, они возвращаются, чтобы опять течь.
……………………………………………………………………………………………………
И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость, узнал, что и это – томление духа, потому, что во многой мудрости – много печали, и
кто умножает познания – умножает скорбь.
Чтобы как-то переменить настроение Семен Васильевич стал перечитывать Екклесиаста. Это настраивало его на философский лад и успокаивало. И уж если великий царь Иудейский и пророк, испытал те же чувства, что и он сам, то действительно получается, что всё – суета и томление духа.
Думая обо всём, об этом, Черномор не заметил, как заснул.
И вот видит он молодую статную русоволосую женщину с пробором приглаженных волос на голове и длинной косой до пояса, в длинном белом платье, перетянутом широким поясом на талии. Она стоит в больших мужских резиновых сапогах посреди дороги, завязнув в грязи, и не может сделать ни шагу.
Протягивая руки к Черномомору, она просит: «Сеня, помоги, вытащи меня. Видишь, я сама никак не могу. Многие мужчины проходили мимо, и ни один даже не попытался это сделать. Ты сможешь. Я уже устала так стоять». За ней на пригорке он увидел жену Зою с детьми по обе стороны от неё, чуть дальше племянника Фёдора и Архипа Захаровича, о чём-то спорящих, а ещё дальше первого секретаря Обкома Ивана Егоровича. Вдруг рядом с женщиной он увидел неведомо откуда взявшихся чертенят-иностранцев, усатых и бородатых держащих в обеих руках по бутылке Черноморушки, пляшущих и что-то весело выкрикивающих на английском и ломаном русском языке, пьющих прямо из горлышка. У них у каждого на груди светилась надпись: CherVa RUSSIA. Потом он перенесся в Великобританию и увидел, как первыми дорожку в «Заветное» протоптали именно они, выходцы с туманного Альбиона. Когда любители и ценители вошли во вкус виски марки CherVa RUSSIA и вдруг испытали его нехватку, то не привыкшим к понятию дефицит благополучным англичанам и шотландцам стало не по себе. Ими овладела паника.
Сначала они вышли с протестом на центральные улицы Лондона и Эдинбурга. Но поняв, что ни сама королева, ни правительство консерваторов не могут исправить ситуацию, они стали организовываться в клубы по примеру футбольных фанатов. На майках, футболках и даже верхней одежде они нанесли трафареты CherVa RUSSIA и ходили с флагами, скандируя на ломаном русском языке этот слоган. Но, как известно «шило в мешке не утаишь» и вездесущие журналисты, работающие в Москве, пронюхали, что этот бренд создаётся в селе «Заветное», Воронежской области. И тут разразился настоящий «бум». Авиакомпании увеличили количество рейсов в Москву в ущерб других направлений, так как самолётов не хватало и несчастным фанатам виски CherVa, приходилось сутками ожидать очередного рейса в аэропортах Глазго и Лондона. Затем его сонный мысленный взор перенёс его в Союз. И дальше он явственно видел, как в Москве они осаждали поезда и междугородние автобусы направления Москва - Воронеж, соглашаясь ехать на верхних полках общих вагонов. Они массово скупали новые и с пробегом «Жигули» всего лишь на одну поездку из Москвы в Заветное. Там, они рассчитывали купить за любую цену, и увезти с собой, пару бутылок чудодейственного напитка. Ну, а вслед за ними потянулись и наши туристы.
Цех по производству Черноморушки работал круглыми сутками. Семён Васильевич Удалов валился с ног, следя за процессом и качеством продукта. Но это обстоятельство ничуть не смущало его, он был счастлив! Наконец плод его трудов получил всемирное признание, хотя и не официальное.
Для именитых гостей из центра и зарубежных делегаций была построена вертолетная площадка и дегустационный зал с кухней, где всегда наготове были пупырчатые неженские соленые хрустящие огурчики. Там же в холодной камере в бочке дожидались своего часа соленые грузди для советских граждан за рубли, а для иностранных гостей черная осетровая икра в жестяных банках. Те же грузди или лисички на заказ подавались к иностранному столу за валюту. Штат поваров был укомплектован опытными шеф- поварами из «Интуриста». Автобусы подвозили гостей в течение дня строго по расписанию непрерывно, поэтому порой завтраки переходили в обеды, а обеды в ужины. Организованные туристы, приезжая на один день, соблюдали регламент под строгим контролем руководителей групп и гидов. А вот некоторые частные «дикие» туристы, приезжая на три дня, пользовались этим и к вечеру, увлеченные дегустацией целебного напитка сами уже не могли встать из-за стола и дойти до дома приютивших их хозяев или «Постоялого двора». «Постоялым двором» назвали пятизвездочную гостиницу, используя для этого бывшую конюшню отделанную евроремонтом с учетом современных требований. Таких Федор и двое его помощников по распоряжению Черномора отправляли спать на сеновал, предварительно отобрав сигареты и спички. Эта услуга была бесплатна.
Желающих побывать в Заветном оказалось так много, что пришлось ввести регламент их пребывания не более трех, а в исключительных случаях пяти дней.
Тем туристам, кто оставался на несколько дней кроме трёхразового питания, за отдельную плату, предоставлялись дополнительные услуги. На выбор они могли: организовать ночной костер с предварительным сбором хвороста в лесу под наблюдением лесника, приготовить уху в котелке на костре из пойманной ими рыбы, наловить раков с маской и в ластах, накосить луговых трав, заготовить сена, почистить коровник и, наконец, подоить коров на вечерней или утренней дойке. В качестве бонуса каждой услуги была пойманная рыба для ухи, раки, не более пяти штук в одни руки, литр молока и батон белого хлеба на одного дояра, а косарям и скотникам баня и бесплатная стопка Черноморушки за ужином. Такой заботой об отдыхающих не мог похвастаться ни один лечебно – трудовой профилакторий, и ни один дом отдыха.
После крепкого и здорового сна на сеновале и обливания холодной водой из родника, люди словно перерождались, становясь моложе, крепче и добрее. Образовывались новые семейные пары. А в стране, по вине отдохнувших здесь людей, стала улучшаться демографическая ситуация, причем мальчиков стало рождаться больше, чем девочек.
Во сне Семён Васильевич понимал, что трёхразовое питание за трудодни было очень кстати, когда на предприятиях зарплата не выплачивалась по полгода, а то и больше и взрослому населению приходилось не доедать, что бы только дети были сыты. А если где и выплачивалась, то товарами своего производства, где работал сам работник. Товары, такие например, как: автомобильные шины, резиновые сапоги и стиральный порошок обменивались бойко. Неплохо шли и презервативы, но лучше всего шли сигареты и папиросы. Кругом царил натуральный обмен, при этом в более выигрышном положении были работники лёгкой и пищевой промышленности. А конвертируемой валютой в это время стала водка, самогон и алкоголь в любом виде.
Люди получали истинное удовольствие от проведённого в «Заветном» времени и не хотели уезжать, массово подавая заявления о приёме в колхоз. А те, кто уезжал по семейным обстоятельствам, были бодры и счастливы. Расставаясь с «Заветным» они обещали вернуться, как только уволятся с работы и отработают положенные две недели. Во сне Черномор понимал, что только квартирный вопрос, как шлагбаум останавливал поток выстроившихся перед ним людей, желающих переехать сюда на ПМЖ. Причём половина из них были иностранцами. Но количество дворов в «Заветном» было ограниченно, а строительство новых изб не предусматривалось Генпланом.
Книга отзывов разбухала от восторженных признаний полученного удовольствия шестиразрядного сервиса. Значки и буклеты о «Заветном» расходились молниеносно, что также пополняло казну. Местные жители, под эту лавочку, умудрялись навязать интуристу свои нехитрые поделки из бересты и ивовых прутьев в виде лаптей и корзин. Всё это пронеслось в подсознании спящего Черномора, почти мгновенно.
И вдруг он опять увидел эту величавую женщину, стоящую на сухом месте в туфлях на высоком каблуке
и услышал: «Спасибо тебе, Сеня!», а потом почувствовал поцелуй на своей щеке очень явственно. Открыв глаза, он увидел жену Зою, склонившуюся над ним и счастливо улыбающуюся.
– Как тебе удалось так удачно выбрать мне эти туфли? Точно мой размер, проговорила она.
Глянув в зеркало, он увидел отражение жены, любующуюся своим новым белым платьем и туфлями, которые он видел во сне. Окончательно стряхнув с себя сон, он вспомнил, что сегодня у них с Зоей годовщина свадьбы. Платье она купила сама, а туфли он, которые спрятал под кровать, чтобы сегодня подарить жене.
А Зоя, счастливо улыбаясь, тихо напевала песенку: «Русая девушка,- ты сама Россия…».