Не сразу мне стало понятно, что я не одна. Правда, это был кто-то невидимый. Но я не удивилась – сама-то ведь тоже была для себя невидима. Тогда это не имело никакого значения и я говорю это лишь для того, чтобы вы, мой дорогой читатель, могли хоть как-то представить себе картину моего полета. Потому что она была необыкновенной. Как и сам полет. А еще потому, что прошу заметить – я пишу вовсе не фантастическую повесть. Хотя уважаю фантастику, дивлюсь странным и чудесным поворотам их авторов. Придумщиков этих фантастических сюжетов. Кстати, убеждена – все, что описывают такие авторы, существует в действительности. То есть – что бы они ни придумывали, они всегда попадали в точку. Так работает мысль. Она выхватывает из информационного поля Вселенной нужные образы, близкие автору по сюжету и по духу. Я же ничего не придумываю, не иду таким кружным путем. Я просто сама оказываюсь в этом пространстве силой… Ворона? Или тоже самой мысли? Моей, я имею в виду. На нее, думаю, возлагается сейчас самая большая моя задача. Проблема. Возможно, это – проблема всего мира. Выдержит ли она? Ведь теперь, я чувствую, мне, простой и далеко не блестяще образованной женщине, очень доброму, сердобольному и мягкому человеку, дана возможность попытаться спасти этот мир от зла, насилия, и как следствие – разрушений, гибели разума и цивилизации. Я этого хочу. Но я пока не знаю, как это сделать. Как, и где, и с кем воспользоваться мне собственной силой и энергией. Возможно, мне ее просто не хватит. Но прежде чем об этом думать, надо определиться.
- Что делать? – спросило меня существо, летящее рядом. Я почему-то была уверена, что оно – женского рода.
- Конечно. Ведь я – твоя Мысль.
Я нисколько не удивилась. И подумала – вполне возможно, что вскоре рядом со мной окажется мой страх, моя неуверенность и нерешительность.
- Вот уж нет! – воскликнула Мысль. – Хватит того болота, из которого я тебя вытащила.
Ну, почему – болота? Ведь я искренне помогала людям. От всей души. Я сделала счастливыми и раненого солдатика, и того брошенного ребенка, и…
- Вспомни своего мужа. Он всегда мыслил глобально. И учил этому тебя. Цели всегда должны быть высокими. Ты спасла несколько человек. А могла, в силу своих способностей, уже начать делать все для спасения мира. Кровь Земли – нефть – уходит и растворяется в денежных мешках. Легкие Земли – леса - исчезают под пилами и топорами. Живительная сила Земли – вода – отравлена так, что даже самые выносливые обитатели рек и морей просят о пощаде. Уже затронуты всем вашим негативом и иные миры. Параллельные, как вы любите говорить. Потому что они невольно соприкасаются с вашим миром. Вселенная, как ты понимаешь, едина.
- Но почему ты говоришь – с вашим миром? Ты же – моя мысль. Это – наш мир.
- Ни в коем случае. Я – это ты, но в разных ипостасях. Я вобрала в себя глубинные мысли твоих прошлых существований и это поможет мне сейчас правильно тебя сориентировать. Я – вне тебя. Сама по себе. Кстати, ты можешь меня увидеть. Остановись.
Я сделала над собой усилие и застыла в пространстве. И увидела какое-то размытое, размазанное существо, больше похожее на серое облако. Впрочем, в сумеречном окружающем меня свете цвет облака был непонятен – возможно, оно было белым. Да какая разница!
- Не удивляйся. Это мысли у тебя такие размытые. Размазанные. Ты еще не сконцентрировалась на главном деле всей своей жизни.
- Господи, сколько я об этом слышала еще от Ворона. Главное дело, главное дело… Я же в тупике. Потому что не знаю, в чем оно состоит.
- Ты многого не замечаешь. Ты – уже не ты. Это другое существо. У тебя из кармана так и торчит черная стрелка. От часов твоего дедушки, который тебя любил. Встречи с ним, с твоей мамой, с местом, где ты росла, не прошли бесследно. Ты наполнилась энергией времени. Возможно, она позволит тебе войти в космические ворота.
- Мысль, а как тебя зовут? Как мне к тебе обращаться?
- А сама придумай. Мне все равно. Можешь вообще без имени.
- Нет. Давай ты будешь Светлана. Света. Мысль всегда должна быть светлой.
- Логика есть.
- Свет, только скажи правду – зачем мне нужны эти космические ворота?
- Я не могу объяснить тебе это на человеческом языке. Невозможно. У вас нет таких. слов. Определений.
- Ну дай хоть какое-нибудь примитивное сравнение. На что это похоже?
- На штаб. На пункт управления. Но это – там, за воротами. Первое, что ты там увидишь, если попадешь, конечно – это зеркало времени.
- Наверняка что-то сродни телевизионному экрану, да?
- Не смеши.
- А ты умеешь смеяться? А, Свет?
- Свет земной. И космический. Да, мне нравится это имя. Хорошо придумала. А смеяться… Пожалуй, я могу смеяться лишь над собой. Когда другие в смешном положении, мне их просто жалко.
- Рассказывай дальше. Идея моя глобальна – всеобщее счастье. О, а не летит ли вместе с тобой Идея?
- Нет, не летит. Это мой ребенок и он еще мал, чтобы летать с тобой.
- Ты летишь рядом, чтобы я не заблудилась? Но ведь я не сама лечу. Меня двигает какая-то сила.
- Это твоя сила. Твоя энергия. Но ее мало. Я с тобой вместо Ворона. Даю подсказку. Существует энергия духа…
Вот это да! Вот это поворот! Сколько раз я думала об этом! Впрочем, столько же, сколько себя останавливала – дескать, ерунда, даже времени не трать на подобные раздумья. А она существует! Да и как же ей не существовать, если сила нашего духа способна менять жизнь, побеждать врага, строить города, возвышать человека над… А над чем его следует возвышать? Да над низкими помыслами. Попытками оправдать зло. Совершать поступок, противный совести.
- А совесть не летит где-то недалеко от нас?
- Не летит. Она – в тебе. Ей у тебя хорошо, уютно. Навеки там расположилась.
- Энергия духа. Я просто никогда не думала о ней как о виде энергии. Зрительно она у меня ассоциировалась с очень высоким облаком, к которому я стремлюсь. И до которого обязательно дотянусь.
- Это очень сильная энергия. Духовная сила вообще самая потрясающая. Она способна изменить мир. Миры.
- Конечно. Энергия крови, с кажем, ограничена родственной принадлежностью. А энергия духа… Размах на всю Вселенную.
И каждый человек должен это знать. Чтобы участвовать в устройстве мира. Устройстве жизни. Мне очень хотелось спросить Свету еще о многом, но я чувствовала себя так хорошо и комфортно, а думы мои были такие слаженные, четкие и ясные, что не хотелось мне терять это удивительное состояние. Кстати, странно, но я не чувствовала ни холода, ни ветра, ни каких-либо удивительных звуков, которых нет на земле. Однажды, еще в детстве, я оказалась в планетарии, в который превратили старую церковь. И там, под куполом звездного неба, мне было удивительно покойно, хотелось летать, парить высоко-высоко и так же медленно, как двигалась надо мной Луна, всходило Солнце. И вот сейчас было такое же состояние – лунно-солнечного покоя.
Светлана вдруг заговорила. Однако я не поняла ни слова – это было что-то невнятное.
- Хоть ты и моя Светомысль – видишь, как красиво я тебя назвала – только переведи свои слова. Я ничего не разобрала.
- Абсолютное зло. Абсолютное зло.
- А почему ты именно сейчас об этом заговорила?
- Потому что сейчас бурятские шаманы сожгли пятерых верблюдов. Жертвоприношение такое у них. Ради, как они сами утверждают, укрепления страны.
Люди-звери. Я как-то с особой пронзительностью поняла рубрику одного из наших телеканалов – «Спалите наши шкуры». Но почему бы этим шаманам не сжечь самих себя?
- Ты задала пустой вопрос. Он – для искренних, понимающих устройство жизни людей. А не для этих зверей.
- Сколько им дадут за истязание животных?
Я не получила ответа. Но мне показалось, что нас нагнала волна праведного гнева людей, переживших эту информацию. Несомненно, она вызвала шок. Почище, чем от уродов, расстрелявших медведя в его собственной берлоге.
- У меня опускаются руки, - прошептала я.
- Крылья, - заметила Светлана. – Ворон подарил тебе крылья. Ты просто еще ими не пользовалась. Не расправила их.
- А энергия зла… Она ведь тоже существует?
- Конечно. Но все в этом мире, вплоть до последней молекулы, до мельчайшего атома, до самого редкого кристалла нацелено на жизнь. Вот почему энергия зла быстро становится инородным скоплением материи, противной разуму. И ей очень трудно найти себе место.
- Но почему люди не остановили убийц?
- Это подавалось как ритуальное жертвоприношение.
- А разве можно убийством живого существа, разумного, доброго и красивого – все животные красивы – достигать благой цели?
- Ворон прав. Ты наивна, чиста и доверчива. И сердце твое открыто. И тебе явно нужна охрана. Пока это я, твоя собственная мысль. Да, да, такой вот круговорот.
- А что потом?
- А потом… Потом тебе будет невероятно интересно. Облагораживать мир.
- Но для этого есть политики, философы, писатели, различные общества борцов за спасение, против жестокости, словом – за справедливость.
- Есть. Но в космические ворота летишь ты, а не они. Хотя, быть может, кто-то и присоединится, я не знаю. Космические операторы. Есть такие. Летишь ты. С понятием безоговорочной справедливости. С чистым, открытым сердцем. Незамутненным деньгами и иными так называемыми прелестями жизни разумом. Твои суждения просты и понятны. Думаю, они все будут приняты.
- Да разве я знаю, как избавиться от зла?
- Знаешь. Давно. Просто ты считаешь это неосуществимым. Но когда твоя душа раскроется… Как цветок утром от прикосновения солнечного луча…
- И я узнаю, как устроена Вселенная?
Светлана мне не ответила. Может быть, просто не знала, что сказать.
- Но я действительно не знаю. Высший разум допускает тебя в свои владения.
- А что там?
- Там все. Что ты только можешь вообразить и чего не можешь. Но там, судя по моим прошлым опытам, многоступенчатая структура. И на какой ступени будет разворачиваться твоя деятельность, я действительно не знаю.
- Почему мы летим так спокойно? Во всех художественных произведениях благому делу мешают тысячи людей, обстоятельств, появляются просто немыслимые преграды, которые надо преодолеть. А тут… И мы с тобой ничего не боимся.
- Потому что мы стояли на крайней точке кипения. И все силы, какие только существуют в видимом и невидимом пространстве, крайне возмущены поведением землян. Ты заметила, сколько вулканов выразили свою ненависть, выплеснули злость – люди довели землю до крайности. А вулканы – это барометры земного терпения.
- Да ведь я-то – песчинка. Травинка.
- Ну да. Потому ты и нужна. Силу не сломить силой. Это возможно только на войне. Тут нужен… как бы тебе это сказать… укол зонтиком. Красивым, прозрачным. Остановить зло – неожиданно, резко, красиво. И накрыть его улыбкой. Идущей от самого сердца. И вспомнить деяния тех, перед кем все вправе преклонить колени. Чтобы увидеть силу духа.
Я понимала все. Более того – я видела картины того бытия, о котором говорила Светлана. Наверное, поэтому все вокруг нас становилось светлее и светлее. Как будто наступал рассвет.
- А космические ворота – это что? Какие они? Там действительно существуют двери?
- Вслушивайся в слова. Д-вери. Вера. Верь. Ворота веры.
- Пускают только тех, кто верит?
- Кто олицетворяет эту веру. Безусловно. Безоговорочно. Но – мы приближаемся к цели.
Я ожидала увидеть огромные, красивые, сияющие золотом, алмазами сооружения – этакие царские врата, от которых бы дух захватывало. Но – увидела женщину, бредущую с котомкой. И сияющую радугу вдали. И в голове моей чуть ли не набатом стучат стихотворные строки:
Природа-мать решила с нами драться.
И послано о том предупрежденье –
Иду на «вы», извольте защищаться!
Но голова ее клонится, клонится,
Губы молитву творят…
Страшно подумать, а вдруг остановится
Сердце планеты Земля…
До сих пор не ведаю, пустили тогда меня в загадочные ворота или нет. Но только я вдруг оказалась очень, очень высоко. В луче света, который поднимал меня к сияющим звездам, больше похожим на бриллианты в платье какой-нибудь красавицы. Я не чувствовала ни ветра, ни холода, ни какого-то особого на меня давления. Я не слышала больше никаких голосов. Однако я что-то делала. Тихо, молча, напряженно. Я что-то создавала. Я мысленно кого-то о чем-то просила. Я отдавала себя. Без остатка. В какие-то мгновения меня вдруг пронзила боль. Но я ее преодолела – была уверена, что все пройдет. Потом мне стало казаться, что я таю, как большая льдина весной на родной моей Волге. Но я не испугалась. Было в этом раскладе чего-то очень значительное, неподвластное пока моему разуму. Такое, ради чего стоило и растаять, и исчезнуть, и покориться чьей-то высшей воле. И вдруг меня подхватила волна неистовой силы. Она не была ни водой, ни воздухом. Она была мыслью. Чувствами. Казалось, она накрыла всю Вселенную. Я услышала робкий шепот любви, нежные песни – и колыбельные, и прощальные, музыку доброго сердца, я увидела мягкий свет ласковых рук, которые гладили слабых, , беззащитных и всех, кто этого хотел и ждал долгие-долгие годы. Волна грез любящих душ. Она накроет все человечество. И все звериное царство. И морские просторы. И если я к этому причастна… Если… Если…
И вдруг я остро почувствовала, что исчезаю. Никогда мне не забыть этого ощущения. Шевелятся вроде бы ноги и руки, но их – нет. И не потому, что я их не вижу. Не чувствую. Я просто элементарно растворилась в той спасительно для всех и вся волне. Я была элементом, которого там не хватало именно для этого качества – спасительности. Я оказалась жертвой для благого дела. И меня больше нет. Вместо меня летел большой лист бумаги. Летел он плохо, медленно, качаясь то вправо, то влево. Вот если бы из него сделать самолетик и запустить ввысь, как делали мы это в далеком детстве, тогда он, то есть я, летел или летела бы целенаправленно, плавно и красиво. Только вот куда? И почему?
- Потому что ты отдала душу свою и сердце, чтобы люди вспомнили про любовь, - услышала я голос Светланы.
Все справедливо. Ведь я знаю, что такое любовь. И я уже не единожды растворялась в любви к самому дорогому мне человеку. Любовь – единственное настоящее чудо. Думаю, ни в одном языке мира нет слов, способных в полной мере выразить суть, смысл этого чувства. Этой тверди мира. Этой философии, которая способна давать жизнь. Погладить мозолистую руку. Осушить слезу. Успокоить ветер. Спасти цветок, который не даст погибнуть Вселенной.
А что будет с этим цветком дальше? Со мной?
- Думаю, ты окажешься на столе главного хранителя Вселенной, - уверенно сказала Светлана.
Как хорошо – она не исчезла вместе со мной. Мысль не исчезает. Но как в этом листе умещается мое сознание? Хотя… Если я смотрю на него со стороны, то и сознание мое должно быть тоже где-то здесь, вне этого листика бумаги. Но где? И почему именно лист?
- Да потому что ты излагаешь на нем свои воззрения. И призывы к миру. Пишешь для созидания.
- Для совершенствования мира. Это выше. Но я вернусь в свое обличье?
- Не думаю, что ты этого захочешь.
Мне показалось, что я попала в какую-то трубу, хотя вокруг меня по-прежнему не было никаких стен. Все заполнилось каким-то сумбуром.
- Не опускайся к мыслям мелким.
Почувствуй дедушкину стрелку, -
прочла Светлана мой собственный стих. Я часто разговаривала в рифму. Порой так мне было проще высказать какую-то мысль. В это сложно поверить, как и во все то, что я здесь описываю. Ничего не придумывая. И в это поверить просто уж невозможно. А надо. Потому как правда – одна. А мелкие мысли… Да что за мысли? Вспомнила, что у деревенской моей соседки Раи Шведчиковой сегодня – день рождения. Можете проверить. Она есть у меня в Одноклассниках. И я шлю ей свой стих. Очень длинный. И вот его финал:
И пусть не только в этот день весенний
Муж встанет перед вами на колени
И скажет, как он любит вас, как верит,
Что с вами открывает к счастью двери!
Это даже не капля для спасения мира. Это – одна триллионная или что там есть еще от данной капли. К тому же – не слишком оригинально. Но все же – частица той волны моей созидающей радости, которая укрепляет этот мир. И не только этот. Постой, лист! Куда ты меня ведешь?
И вдруг мне показалось, что я стала дышать. И чувствовать свое тело. Но одновременно – и его тяжесть. И потому я стала стремительно опускаться вниз.
- Света! Света! – в ужасе закричала я.
- Прости, не предупредила – мне тебя не догнать.
Голос Светы был тихим и тусклым. Мне показалось – от горя. Она не хотела со мной расставаться. Очевидно, так было решено кем-то свыше.
- Но ты справишься. Знаешь, как цветы поливают водой, так ты будешь поливать мир своей любовью. Этот образ, придуманный твоей знакомой поэтессой, ты любишь. И ты его подхватила. И это правильно. Вспоминай обо мне! Мы с тобой еще встретимся. Когда-нибудь…
Последние ее слова растаяли в серой дымке, окутавшей вдруг меня со всех сторон. И показался город. Естественно, это был необыкновенный город. Он плыл на меня как большой корабль и я стремительно приближалась к нему. И лист бумаги уже не колыхался в разные стороны, а летел, словно кем-то управляемый самолет, за которым я тянулась белым шлейфом. И как это согласуется с тем, что я уже чувствовала себя, свою плоть и кровь, сказать трудно.
На снимке - картина Петра Солдатова.
Приходите ко мне и по другому адресу, в VK https://vk.com/club224151564Всё есть везде. "Звёзды", скандалы, мистика