Слава надумала было наведаться к мужу на работу и навести справки, но поразмыслив, испугалась что может навредить и не поехала.
"Рано или поздно, если жив, он должен выйти на связь. Не буду ничего предпринимать."
— Позвони Красинскому, - неожиданно посоветовала Наташа, - у тебя остались его координаты?
— Остались, но что я ему скажу? И чем он сможет помочь? - не поняла Слава.
Часть 61
Начало
Тревога за Наума оказалась столь велика, что ни о чем другом Слава не могла и думать. Тут уже было не до адюльтера и не до женских романов. Занимаясь переводом, Слава неоднократно ловила себя на том, что замирает, глядя в пустоту, забывает о чем текст и на каком месте она остановилась. Неизвестность сводила с ума, в голову лезли назойливые, страшные образы. Наум Платонович, как смогла убедиться Слава, занимал в ее сердце куда больше места, чем ей бы хотелось. Она не была от него свободна, как не была свободна от Ульяны. Ради этих двоих, Слава не задумываясь пожертвовала бы почку или кусок печени, а если бы предложили умереть в обмен на гарантии, что семья будет в порядке, она бы согласилась и на это. Время от времени ей начинало казаться, что они никогда больше не увидят Наума и вынуждены будут до конца жизни гадать, жив он, или мертв. Это было невыносимо.
"Хоть какую-нибудь весточку, хоть что-то..." - думала Слава, сотни раз за день проверяя телефон.
Когда Наум пропал, Слава с удивлением осознала, что прожив с человеком бок о бок много лет, она не знает ровным счетом ничего ни о его окружении, ни о том, чем конкретно занимался ее высокопоставленный, влиятельный муж. Чиновник и чиновник, не все ли равно? Ей как-то не приходило в голову, что все это может понадобиться. Не знала она и того, сколько у Наума денег и где они? Слава жила, ни в чем себе не отказывая, но запросы у нее были не так, чтобы завышенные, ей хватало и на остальное она не покушалась. Зачем? Все равно не съешь больше, чем необходимо. Можно приобрести себе сумку из крокодила за несколько тысяч евро и гордо носить ее на согнутом локте, демонстрируя статус, но Слава в этом не нуждалась, полагая подобные траты пустыми. Образ жизни устоялся, расходы тоже, все ясно и понятно. Наличие в гардеробе громких имен, не делает человека счастливее, как ни пытайся доказать обратное.
Ульяна росла девочкой абсолютно вменяемой, вовсе не обнаглевшей мажоркой, как могла бы. Вела она себя адекватно, украшений от Tiffany и нарядов от Valentino не
требовала. Достатком семьи не кичилась. Ее интересовали интерьеры, дизайн, способы приручить, максимально удобно организовать пространство. Высунув от усердия кончик юркого розового язычка, Ульяна могла часами обставлять, кроить и перекраивать виртуальные дома, квартиры, особняки и целые замки. Ее одинаково занимали как малюсенькие студии, рассчитанные на одного, так и огромные дома в три, четыре этажа, где непременно имелись кладовки, чуланы, подсобные помещения.
То был ее мир, ее стихия, убежище, где Ульяна могла спрятаться от реальности в тот период, когда бесследно пропал Наум.
То, что он не черкнул ни строчки даже ей, единственной, обожаемой дочери, говорило о том, что дело действительно не шуточное. Однако Ульяна, в отличие от Славы, не допускала и отблеска мысли о том, что отец покинул этот мир и покоится где-то в безымянной могиле или же просто в лесу, где его останки с аппетитом обгладывают дикие звери.
"Папа, я знаю, - мысленно обращалась она к отцу каждый вечер перед сном, - ты жив, ты о нас не забыл. Ты любишь нас по-прежнему, а мы очень любим и ждем тебя. Пусть твои проблемы скорее закончатся и ты вернешься домой. "
Слава надумала было наведаться к мужу на работу и навести справки, но поразмыслив, испугалась что может навредить и не поехала.
"Рано или поздно, если жив, он должен выйти на связь. Не буду ничего предпринимать."
— Позвони Красинскому, - неожиданно посоветовала Наташа, - у тебя остались его координаты?
— Остались, но что я ему скажу? И чем он сможет помочь? - не поняла Слава.
— У него связи, проверит счета, узнает на кого оформлена ваша недвижимость. Как вообще обстоят дела с финансами, - спокойно пояснила Наташа.
— Недвижимость.. Финансы... - вздохнула Слава, - Я никогда не интересовалась... Знаю только, что та квартира, где мы живем, оформлена на меня, так же как и та, что на Парке, машина тоже моя... А еще есть счета, мой и Ульяны... Что мне еще? Ничего не нужно.
— Это все очень хорошо, но что, если понадобятся деньги? Много денег? Что, если Науму грозит тюрьма? Длительный срок? Да и вообще, лучше уж знать. Как ты думаешь? - спросила Наташа.
Пока мать спала, или скорее пребывала в тяжелой алкогольной отключке, Ия вызвала четырех женщин из клининговой компании.
— Пожалуйста уберите здесь все от пола до потолка. Каждый угол. И шторы закиньте в стирку.
Дверь в спальню Ия плотно закрыла.
— Эту комнату оставим на последок, - распорядилась она, - Мой телефон у вас есть, закончите с остальными, позвоните. Мы будем неподалеку.
Списавшись с Софьей, Ия поинтересовалась могут ли девочки побыть у нее до вечера?
Получив ожидаемые заверения в том, что никаких проблем нет, пусть остаются хоть до завтра, Ия предложила мужу пойти пообедать.
— Я знаю, что когда-то давно на соседней улице, буквально за углом, был грузинский ресторан. Мой отец очень любил бывать там. Иногда приносил гостиницы, но нас с собой не брал никогда, а мне всегда хотелось. Давай проверим, что там сейчас?
— Пройдёмся? Или поедем на машине? Ты не боишься оставлять в доме посторонних? - взбодрился Всеволод, обрадовавшись возможности покинуть квартиру, повергавшую его в уныние.
— Смеешься? Чего бояться? - фыркнула Ия, - разве что мать очнется и устроит скандал, но я предупредила. Нам позвонят.
— Тогда идем скорее, не могу здесь находиться, - заторопился Сева.
— Что думаешь? - спросил он, когда они присели за столик.
К большому удовольствию Ии, ресторанчик никуда не делся, продолжал работать, предлагая посетителям простые, вкусные блюда по приемлемым ценам. Помещение оказалось совсем небольшим, располагалось оно в полуподвале, на цокольном этаже. Внутри царила уютная, почти домашняя атмосфера, пахло шашлыком, играла тихая, ненавязчивая музыка.
— Как хорошо! - прошептала Ия, усаживаясь, - Интересно, где обычно сидел отец? Был ли у него излюбленный столик?
Сделав заказ, супруги посмотрели друг на друга.
— Думаю, ее нужно лечить, - задумчиво произнесла Ия.
— Будь это моя мать, я бы тоже так думал... - заметил Всеволод.
— Ты считаешь, бесполезно? - Ия постучала по столу пальцами.
— Не знаю. Мы еще не говорили с ней, но я знаю одно - если человек не хочет, вылечить его не под силу ни одному врачу. Будь он самым лучшим на свете, - произнес Сева.
Ия мать не жалела, не сопереживала, категорически не понимала и отнюдь не планировала возиться с ней в ущерб себе и своим близким. По сути эта женщина ничего не значила, делать для нее что бы то ни было, Ия потребности не испытывала. Сама став матерью, она никак не могла объяснить себе поведение этой женщины, понять мотивы ее поступков. Играя с дочками, гуляя с ними, купая или укладывая спать, Ия вспоминала собственное детство и не могла припомнить ни одного случая, чтобы мать обняла, поцеловала, хотя бы взглянула ласково. Мать вообще на нее не смотрела, все ее внимание было полностью сосредоточено на отце. Тот был ее идолом и кумиром, ему она поклонялась, о нем пеклась и заботилась, только на него устремляла затуманенный болезненной любовью взор. Однако для себя, для собственной души, Ия хотела попытаться вернуть мать к обычной жизни.
"Один раз. Один-единственный раз. Если не получится, пусть спивается," - твердо решила Ия, а вслух сказала:
— Я тоже так думаю. Поэтому давай поговорим с ней, а потом обсудим что делать.
Прожив с Наташей несколько лет, Марк уже не представлял себе жизни без нее, а потому созрел, наконец, сделать любимой предложение.
Чтобы все получилось так, как он представлял, как задумал, Марк заранее договорился с Наташей о коротком, пятидневном отпуске.
— Что ты затеял? - спросила та, подозревая очередную поездку. Марк любил выезжать из Москвы на несколько дней. "Перезагружаться", как он говорил. Пока Денис рос, его всегда брали с собой, не было случая, чтобы Марк заикнулся о том, чтобы "побыть вдвоем". Наташа была очень благодарна ему за это, поскольку ни за что не оставила бы Дениса дома в то время как сама знакомится с Европой, ходит по мощеным улочкам Таллина или любуется Питером с Исаакиевского.
Но Денис вырос, у него началась собственная жизнь. Вот уже два года, как он встречался с девушкой и считал себя слишком взрослым, чтобы сопровождать родителей в поездках.
Надежда Ровицкая