Её никто не осудил в коммунальной питерской квартире. Смерть сына она отметила, как самый главный праздник. Глаза светились в первый раз за все годы жизни удивительным спокойствием, расправились морщины, перестали дрожать руки. Родившись в блокадном Ленинграде, она для сына жертвовала всем, всё лучшее и дорогое только для него, отказывая себе. Он вырос наглым и жадным, поэтому по малолетке за жестокий разбой попал на зону. Вернулся совершенно чужим для матери, дерзким и злым отморозком, стал отбирать пенсию, оскорблял, и часто жестоко бил, когда не хотела отдавать пенсионные крохи, ногами гонял её тело из угла в угол. Продал всё, что можно было продать за бутылку, работать и не пытался, а зачем? Она занимала для сына на водку или просила милостыню, потому как вернуться без денег, значит получить новые побои. Жаловаться боялась, запретил, в страхе жили и терпели соседи, не влезали. Каждая его ходка за колючую проволоку радовала, мать могла нормально кушать, вернуть долги, спать в тишине. «Садился» он практически через полгода после освобождения. В очередной десятой, можно сказать, юбилейной отсидке его не стало, в справке написали, что неудачно в камере упал с нар и разбился. Видимо, там, за дерзость, разобрались быстрее. Прошёл год, не знаю, может мать уже простила…А с этой историей, уже московской, была знакома ближе, чем с первой. Редакция пыталась помочь найти истину другой пенсионерке. Сын пил, не работал, большие долги. Когда мать попала в больницу, обманным путём сделал через собутыльников или мошенников липовую справку о её смерти. Продал квартиру быстрее, чем это вообще возможно, получил деньги и уехал далеко, о матери и не вспомнил. Женщину выписывают из больницы, она ничего не зная, едет домой и узнает правду. Снова попадает на больничную кровать с сердечным приступом. Кроме того, что она бездомная, ей надо было доказывать, что она жива. Сердобольная врач обратилась в газету, мы пытаемся разобраться, подключаем другие органы. Как результат, пенсионерка получила новый паспорт и комнату в общежитии. Вернуть её жильё не удалось, квартира удивительно быстро поменяла три хозяина, а пенсионерка часто возвращалась в больницу на длительный срок, комнатка так и не могла привыкнуть к новой жиличке. Третья история совсем свежая. Летом в санатории за одним столом познакомилась с интеллигентной москвичкой. Та сетовала, что надоело, здесь с ранней весны, хочется домой, но сын с невесткой живут в её квартире, типа свою ремонтируют, то есть возвращаться некуда. - Что тебе мама плохо? Кормят хорошо, лечат, отличные процедуры. Поживи там. Мы работаем, пока не до тебя, ремонт идёт медленно. К тебе приехать не можем. Дело в том, что путёвку на первый заезд они ей купили сначала сами, она обрадовалась, что дети заботливые, но остальные месяцы она оплачивает сама, отдавая свою пенсию, дети не выходят на связь. Собиралась на две недели, тёплых вещей не взяла. Уже осень. Недавно я позвонила, она всё ещё там… «Ужасный век, ужасные сердца…», слова Пушкина из Маленьких трагедий, увы, до сих пор актуальны в нашей жизни, хотя нас разделяют двести лет. Сюжет пьесы автор взял из жизни близких ему людей. Век другой, многое изменилось, но люди те же, и всё повторяется…