Из воспоминаний профессора, доктора сельскохозяйственных наук Сельмана Лямеборшая (албанца по национальности), прожившего долгую жизнь в Албании и России
9
Москва
Поздно вечером наш поезд уже подходил к Москве. Буквально за несколько минут до прибытия албанские студенты, которые учились на третьем курсе, позвали нас в коридор, чтобы из окна видеть ночной силуэт Университета на Ленинских горах. Мы с восхищением и удивлением смотрели на огромное здание вдалеке и представляли, как много там учится студентов.
Когда вышли из поезда, Москва предстала перед нашими глазами украшенная гирляндами и портретами членов политбюро, еще не убранными после XIX съезда Коммунистической Партии.
Я удивился, как Абедин смог сориентироваться в ночной Москве и довести нас до общежития на Стромынке, где мы провели ночь.
Утром он приехал за нами и повез в Московский лесотехнический институт. Ехали мы с Ярославского вокзала до станции Строитель на электричке.
Когда вышли из электрички на станции Строитель, увидели, что дорога была грунтовая. Было много луж, местами были настланы длинные доски, чтобы по ним можно было проходить. Шли мы от станции до института около 15 минут. Институт представлял собой небольшое трехэтажное здание в форме буквы «Г» с табличкой у входа «Московский лесотехнический институт».
Московский лесотехнический институт
Когда вошли в институт, Абедин быстро разузнал, где находится деканат, и мы поднялись на второй этаж.
В деканате нас радостно встретили декан и секретарь лесохозяйственного факультета - Виктор Михайлович Пикалкин и Тамара Алексеевна Арсенева. Они много говорили о специальности лесовода, о культурной жизни в институте и на факультете. Тамара Алексеевна была основным организатором всех институтских культурных мероприятий.
Виктор Михайлович, мужчина – гигант, настоящий русский богатырь. Именно такими я и представлял себе русских мужчин: с широкими плечами, высокого роста, добрым и спокойным лицом. Вот такие богатыри как Виктор Михайлович, подумал я тогда, в жестокой схватке и смогли одолеть фашизм.
Наш багаж знаний русского языка состоял лишь из 10-12 слов, и мы, конечно, не понимали те добрые высказывания Виктора Михайловича в наш адрес. Лишь после перевода Абедина с радостью осознали, что Виктор Михайлович относится к нам, как настоящий любящий отец, внимательный и отзывчивый.
Он вызвал в деканат двух студентов первого курса и велел им сопровождать нас и помогать в устройстве и овладении русским языком. Оба студента были довольно общительные, спортивного телосложения. За мной закрепили студента Сергея Воропаева, а за Дмитрием - Геннадия Комарова. Вместе с ними мы вышли из деканата и направились в аудиторию, где проходили практические занятия по математике.
Они представили нас преподавателю. Мы поняли, что преподавателя зовут Роза Яковлевна Берия. Она доброжелательно с улыбкой посмотрела на нас, вытащила из стола две тетрадки и два карандаша и подала нам. Затем усадила нас за одну парту, и начались занятия.
Мы с Дмитрием смотрели друг на друга, ловили отдельные русские слова и отыскивали в словаре их значение. Только когда преподаватель записала систему уравнения на доске, я принялся решать их в тетрадке.
Во время моей работы над решением Роза Яковлевна часто смотрела в мою сторону. Когда я закончил писать, она подошла ко мне, и что-то сказала. Я, конечно, ничего не понял. Тогда она протянула руку, взяла мою тетрадь и стала что-то говорить студентам.
Позже я узнал, о чем она говорила.
Роза Яковлевна сказала студентам, что албанский студент, не понимая ее объяснения и совсем не зная русский язык, решил уравнение правильно и быстрее всех. Видимо, в албанских школах придают математике большое значение.
После уроков нас проводили до общежития и показали комнаты, в которых мы должны были жить.
Меня определили в комнату на втором этаже, где жили студенты третьего курса Пожарский и Крушев.
Ребята приняли меня очень тепло и стали учить русскому языку, показывая окружающие нас предметы и произнося их названия на русском языке. Старались, чтобы я точно повторял эти слова вслед за ними. И так каждый день.
Самым хорошим моим учителем был Сергей Воропаев.
Он всегда старался закрепить на практике значение тех слов, которые я должен был заучить. Например, я спросил у него, что такое кепка? Он сразу шутливо снял мою кепку и протянул мне, и я на всю жизнь запомнил, что означает это слово.
Но были случаи, когда он не понимал, о чем я его спрашиваю. Например, однажды я увидел, как высоко по небу пролетала птица, поднял вверх указательный палец и спросил Сергея, как это сказать по-русски.
Он ответил: «Небо».
Итак, я некоторое время вместо птицы говорил небо, пока Сергей не исправил мою ошибку.
С первых дней мы с Сергеем стали неразлучными друзьями. 7 ноября 1952 года он пригласил меня к праздничному столу познакомиться с родителями и братом.
Жил Сергей в Подмосковном городе Пушкино (Железнодорожная д.4) на первом этаже двухэтажного деревянного дома в одной комнате с общей кухней без удобств, с туалетом на улице. Питьевую воду брали ведрами из колонки или из колодца.
Комната была площадью около 30 кв. метров и имела три окна. Напротив двери стояла кирпичная печка, которая отапливалась дровами. Между двумя окнами при входе справа стоял раскладной двухспальный диван, с противоположной стороны - сервант и большая железная кровать.
Посередине комнаты находился квадратный раздвижной стол и вокруг стулья.
Когда я вошел в комнату, увидел радостные лица хозяев. Сергей сразу представил меня. «Это мой новый албанский друг, о котором я много рассказывал. Зовут его Сельман или Сельмаг только на месте «г» ставьте «н», так легко запомнить». Потом он познакомил меня со своими родителями и братом. Отца звали Иван Ермолаевич или просто дядя Иван, маму - Агриппина Алексеевна или тетя Груня, младшего брата -Борисом.
Иван Ермолаевич и Агриппина Алексеевна после нашего знакомства обняли и расцеловали меня как своего сына.
Борис пожал крепко руку, и мы сели за уставленный яствами стол.
За столом Иван Ермолаевич наполнил рюмки водкой и провозгласил тост за 35-летие победы Октябрьской революции. Не пил лишь Борис. Ему родители не разрешали, поскольку он был еще очень молод.
Первый раз в жизни я пробовал пить водку, но полностью выпить рюмку, как это сделали другие, не смог, не хватило духу. Дядя Иван заметил, что я не выпил полностью, и сказал: «Ничего, когда привыкнешь, будешь пить полностью, только при этом хорошо кушай».
Я действительно с удовольствием кушал тети Грунины пирожки, только что вынутые из печки, которые были теплыми и ароматными, с мясной начинкой, капустой и яйцами.
На столе стояли разные колбасы, салаты, селедка и красная икра. Кроме селедки, я пробовал всё, что было на столе. Селедку в Албании не едят, и мне, казалось, что это живая рыба, и не было никакого желания попробовать.
За столом возникло множество вопросов. Расспрашивали обо мне и об Албании.
С тем багажом слов, которые я освоил за это время, дополняя их движеньями пальцев рук и разными жестами, как это делают глухонемые, старался отвечать на эти вопросы. Насытившись разнообразными закусками, я никак не мог себе представить, что это только прелюдия к пиршеству.
Продолжение следует.
Храм Рождества Иоанна Предтечи в д. Калистово Пушкинского г. о. Московской области нуждается в помощи. Не хватает средств для установления купола храма. Денежные средства можно пересылать на номер телефона 89647712326 (Людмила Александровна Макрецова), который привязан к банковской карте, или на расчетный счет:
ИНН / КПП
5038014869 / 503801001
МЕСТНАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ "ПРАВОСЛАВНЫЙ ПРИХОД БОГОЛЮБСКОГО ХРАМА Г.ПУШКИНО СЕРГИЕВО-ПОСАДСКОЙ ЕПАРХИИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ (МОСКОВСКИЙ ПАТРИАРХАТ)"
ПАО Сбербанк
Рас. Счет 40703810740170110034
БИК 044525225
К. Счет 30101810400000000225
/В сообщении указать, что для храма Рождества Иоанна Предтечи в Калистово/
Подробно об этом храме сообщалось в статье «В гостях у матушки Иоанны», которая публиковалась на нашем канале в прошлом году.