Эта статья — отрывок из книги "Путешествие в Древний Иристон" Владимира Кузнецова.
Владимир Кузнецов — советский и российский историк и археолог, доктор исторических наук, специалист по средневековой истории Северного Кавказа, в частности истории алан. В книге "Путешествие в Древний Иристон" автор рассматривает памятники различных эпох, в которых запечатлелась материальная и духовная культура осетинского народа. В частности этот фрагмент посвящен памятникам селений Цимити и Лац, а также верхней части Куртатинского ущелья.
Наш путь лежит через шахтерский городок Фиагдон в горное селение Цимити. В Куртатинском ущелье это было, пожалуй, самое большое селение. Поднявшись по крутой каменистой дороге на отрог Кариу-хоха, мы попадаем в лабиринт узких улочек, сжатых безмолвными каменными стенами. То там, то здесь возвышаются громады заброшенных боевых башен. В центре села устремилась ввысь башня Басаевых, недалеко от нее башня Талхановых. Эта башня интересна высеченным на ней графическим рисунком – петроглифом. Второй петроглиф, изображающий схематичные фигуры людей и какого-то животного между ними, выбит на одном из склепов близ Цимити. Достойно внимания, что в других ущельях Северной Осетии петроглифы неизвестны, и эти символические, далеко еще не раскрытые рисунки сконцентрированы именно в Цимити. Случайность ли это или в Цимити жил безвестный художник, высекавший свои картины на камнях построек?
Против Цимити, но ниже его и ближе к реке лежит селение Лац. Видимо, оно немного древнее Цимити; около Лаца недавно открыт аланский катакомбный могильник, а в самом Лаце Л. П. Семеновым и Е. Г. Пчелиной раскопан курган с довольно богатыми захоронениями, давшими прекрасный прямой меч XVII века и иноземного происхождения стеклянный кубок, сплошь покрытый ячейками. Признаком седой старины может быть и чашечный камень, лежащий в центре Лаца около башни. Это большая плоская плита с множеством выбитых на ее поверхности углублений в виде лунок или чашечек. Археологи связывают чашечные камни с широко распространенным на Кавказе древним языческим культом. Одним из ритуалов этого культа было заклание жертвенного животного на чашечном камне. В углублениях-чашках собиралась священная кровь жертвы.
Другой широко известной достопримечательностью Лаца является «ныхас» большие плоские камни-седалища, расположенные на площади Лаца по кругу. В центре особенно массивный камень с углублением наподобие кресла. Ныхас – это место общественных сборов и совещаний, своего рода осетинское вече, доступ куда имели только мужчины. Здесь умудренные опытом старики решали все важнейшие дела села, вершили суд и творили мир. Принятые на ныхасе решения были обязательны – ведь в старину жизнь горца не регламентировалась законом и основывалась на народном праве – «адате». Ныхас – центр общественной жизни селения, а истоки его лежат в неоглядной дали времени. Не об этом ли говорят нам упоминания ныхаса в нартском эпосе:
«Собрались как-то нарты на ныхас,
И все они решили в тот же час».
Народные предания осетин связывают ныхас в Лаце с нартами, называют его «нартским ныхасом». Там же показывают и могилы нартов. Конечно, это результат цветистой народной фантазии, стремившейся наделить легендарных нартов реальными чертами. Но из тех же фактов (которые можно умножить) видно, как глубоки корни нартского эпоса в народе.
Выше Лаца ущелье становится теснее, а дорога – все более каменистой и узкой. Миновав селение Хидикус и Харискин на левом берегу реки, мы примерно на шестом километре от Лаца достигаем моста, переброшенного через Фиагдон. Несколько выше моста хорошо виден еще один памятник седой старины - мощная оборонительная стена, некогда перекрывавшая верхнюю часть ущелья Куртата. Начинаясь на левом берегу реки от подошвы крутой горы, стена спускается вниз до бущующего потока и продолжается на правом берегу, поднимаясь вверх по крутому откосу.
Кто, когда и против кого строил эту стену? Она еще по существу не изучена, и эти вопросы остаются пока открытыми, хотя археолог П. С. Уварова в 1900 году, называя Куртатинскую стену «знаменитой Кавказской стеной», писала, что она возведена, «по мнению грузинских источников, грузинскими царями, по византийским – самим Юстинианом для защиты покоренных провинций от всегда непокорных жителей гор». Второе маловероятно – Куртатинская стена сложена из камня и кирпича, слишком похожего на позднейший, с применением известкового раствора. Она напоминает упоминавшиеся выше Ворота Чырамад в Алагирском ущелье.
По всей вероятности, скорее, видимо, правы грузинские источники, а сама стена (судя по строительным материалам и технике кладки) могла быть построена примерно в XVI-XVII веке. С северной стороны стены видны следы двух башен, обращенных в глубь ущелья. Ясно, что башни выдвигались в том направлении, откуда ожидалась опасность. Значит, строители стены ждали нападения с севера? Как будто так, и это лишь может подтвердить предположение о сооружении Куртатинской стены грузинскими феодалами. Но, во всяком случае, несомненно одно – мощь стены поражает наше воображение и заставляет вспомнить, что все ущелья Осетии, ведущие к перевалам в Закавказье, в средневековье были перекрыты такими же запорами. Это целая система оборонительных сооружений, призванных не только защищать Грузию от беспокойных северных горцев и степных номадов, но и контролировать главные торговые пути на север, на Волгу и в Россию.
Добравшись до поднебесного селения Хилак и испив из шипучего минерального источника, мы возвращаемся назад. Наше путешествие было кратким и не исчерпало всего, что можно увидеть и услышать в древнем ущелье Куртата. «Без сомнения, Куртатинское ущелье в недрах своих до сих пор скрывает много таинственного», – писал Ф. С. Панкратов. Слова эти не потеряли своего смысла и сейчас – ущелье Куртата полно не только природных красот, но и нераскрытых загадок истории.