В школе урок литературы. Первым делом преподавательница по литературе и русскому языку взяла наши дневники на проверку.
Дошла очередь до меня. Она открыла мой дневник. Молча поводила глазами. А потом внезапно закрыла им своё лицо. Резко бросила дневник на стол и облокотилась на ладонь, закрывая ею глаза.
— Маскаев, ты вообще лучше всех. Ну, как так можно писать? Хоспади! Откуда вы все взялись-то такие неумёхи?
Она читает вслух в дневнике в левой колонке: название школьной дисциплины. В правой: фамилия, имя, отчество преподавателя.
— Русский язык и литература. Раиса Ванна. Это что за слово, Ванна? Тебе не стыдно? Разве есть такое отчество в природе, а?
В классе раздался смех, а что внутри меня? Я был готов просто провалиться под землю от такого стыда.
Рано или поздно мы сталкиваемся со своим несовершенством, главное идти дальше. Плавно перехожу к написанным текстам своей рукой. То есть к публикациям на своей стене. Они и будут примером для разбора.
Вот, прочитайте:
«Хвалю себя и ругаю. Участвовал в одном месячном челлендже (пояснение к слову: вызов) по осознанности. Прошёл его до конца. Записал много интересных наблюдений за собой. Море инсайтов».
Инсайтов?
Всем ли понятно это слово? А челлендж, откуда взялось? Да, многие иностранные слова просто прицепились к родному языку. А мы привыкли их произносить.
А что сказала бы мне наша русская переводчица, литературовед и редактор Нора Галь, если бы прочитала этот абзац в кавычках?
Не знаю, не знаю...
Она бы сказала: «Нет в тексте души, иностранщина. Англицизмы одни и канцелярит».
Я согласен с ней. Легко ли читать такой текст?
После обработки текст стал другим:
«Я хвалю себя и ругаю. Участвовал в одном месячном испытании, где участники наблюдают за собой и пишут отчет. С участниками прошли его до конца. Отметили в тетради много интересных наблюдений за собой. Море озарений».
Ну как, сейчас легче читается?