В южном клане Мухина называют Собирателем. Сам он предпочитает титул "Красная Депеша". Когда Старшие определили его специальность бывший бухгалтер был в восторге. Не нужно корпеть над банками с кровью, как Шендерович. Не нужно колдовать с пробирками, как Соловьёв. И, в конце концов, не приходится воевать когда разгораются клановые войны. Так он думал тогда.
Теперь, спустя почти век, Мухин ни за что не согласился бы на эту работу..
Ему больше не казалось крутым всегда носить с собой немецкую флягу с готическим орнаментом, заводить дружбу с донором, кусать его в первый раз, возвращаться снова и снова, пока он не ослабеет, а потом бесследно исчезать в ночи. Пить жертву слишком долго опасно — можно привлечь внимание охотников и столкнуться с серьезными проблемами.
Теперь собирательство Мухину больше не казалось интересным занятием. Гораздо лучше, когда кровь приносят тебе на тарелочке, а не наоборот. Гораздо лучше сражаться с охотниками в составе крепкой команды, получать почёт, оружие, хороший дом и литры крови, которые со всех сторон приносят Курьеры.
Мефодий посоветовал расслабиться и съездить в деревню. Отдохнуть, подумать о жизни и принять решение. А ещё в провинции люди чистые, наивные, наполненные свежей, парной деревенской кровью. У девок груди как арбузы, волосы — как развевающийся ветер, глаза, в которые можно смотреть бесконечно, кожа пахнет свежей травой, и прокусывать её — одно удовольствие. Короче, Мухин решил попробовать деревенское житьё-бытьё.
Вечером он приготовил флягу, полюбовался рисунком на её железном боку, хорошо отдраил мочалкой и спрятал в старенький дипломат, который носил на дело ещё со времён Второй мировой.
Электричка увозила его из уютного, но поднадоевшего пахнувшего дымом города в сторону новизны и приключений. Вагон наполняли воняющие пенсионеры, кричащие потные дети, пьяные студенты и военные с загрубевшей от солнца и пыли кожей. Иногда проходил сквозь вагоны проводник — багровый, в облаке чесночного аромата, с билетерской сумкой через плечо.
Можно было бы пройти с ним в конец поезда, вытащить незаметно на крышу, выцедить полфляжки и отпустить, но Мухин брезговал. Фу. Лучше уж на месте поработать, чем глотать кровь, пропитанную чесноком и салом.
Добравшись до деревни, Мухин неспешно прошёлся по единственной центральной улице, отгоняя портфелем собак. Поместье на краю деревни ему сразу понравилось: резной забор с летучими мышами, во дворе машинка "Инфинити", красивый садик с кустами в виде животных, крыша с солнечными панелями. Правда, коров и курочек Мухин во дворе не увидел, но где-то они точно должны были быть. В любом случае, флягу наполнить он решил именно здесь.
Устроившись на дереве, Мухин начал слежку. Просидев до вечера, он так и не увидел хозяев дома, но дважды няня выходила гулять с белокурой, довольно симпатичной девочкой. Позевывая, Мухин следил за ними и невольно умилялся этой невинной деревенской красоте, ещё не испорченной деньгами, алкоголем и старением малышки. Если бы он мог, то хотел бы именно такого ребёнка — светлого, послушного и чистого, как капелька алой крови со шприца. Если бы он получил ранг повыше, то мог бы завести гуля и вернулся бы сюда за этой оболочкой. Мухин вздохнул. Если бы...
А вот няню можно выпить. Большегрудая "сисясточка" сияла своими полушариями, наверняка ослепляя сотни деревенских мужиков. Пусть поделится силой природы с Высшими.
Ночью Мухин “порхнул” через забор и прошёлся вокруг дома. Окна были закрыты наглухо, несмотря на лето. Двери тоже — как входные, так и чёрный ход и веранда. Мухин везде подёргал и повздыхал. Собачья будка оказалась пустой, так что с этой стороны проблем не было, но коров он так и не нашёл, поэтому в первую ночь пришлось уйти немного голодным.
Каждую ночь он приходил к поместью, но двери и ставни оставались запертыми. Пришлось поймать курицу и парочку жёлтых овсянок, чтобы набраться сил и наполнить флягу. По канону фляга Собирателя не должна долго пустовать — хоть каплю, но храни.
На третью ночь ему повезло. Опять эта цифра три, вся жизнь вокруг неё завязана. Хорошо хоть не на третьем этаже открылась форточка. Кому-то всё-таки стало душно этой летней ночью. Или прислуга забыла закрыть.
Мухин открутил пробку и выпил содержимое фляги. Нужно было немного подпитаться энергией, чтобы работать профессионально. Он не переборщил ли? В глазах заплясали красные, лопающиеся пузыри, и чтобы не разорваться от переизбытка силы, Мухин обратился в летучку. Сжимая в лапках сосуд, он пискнул и взлетел, сделал круг вокруг деревни, чтобы немного проветриться, а затем, как пуля в лоб партизана, влетел в форточку.
Не рассчитав скорости “мышь” зацепился за люстру, застрял в ней, попытался вырваться, запищал со всей вампирской ненавистью и рухнул на пол, обратившись в человека.
Минуту Мухин грустно лежал, прислушиваясь к тишине. Если бы он выпил меньше крови, то не промахнулся бы и не наделал столько шума.Кажется никто не включал свет, никто не бежал, топоча по ступенькам, не завывала сигнализация. Мухин встал, покряхтывая. Налево уходил коридор и ступеньки вниз. Направо — небольшие, блеклые двери, похожие на каморку прислуги. Если бы Мухин был богатым человеком, то точно не жил бы в такой комнате. Поэтому он пошёл направо и, скрипнув дверью проник на цыпочках внутрь. Включил ночное зрение.
Пригляделся. Впечатлился. Понял, что ошибся.
На идеально белом потолке висела розовая люстра из шести ламп. В ногах кровати — пушистый розовый коврик. У изголовья кровати — тумбочка и белая настольная лампа с зелёным абажуром. Розовые подушки и зелёное покрывало скрывали спящего. В ногах кровати сидели два плюшевых мишки. У окна стояли белый стол и стул. На столе — закрытый розовый ноутбук с наклейками. Справа — стенка с множеством полочек, зеркалом, у которого стояли тюбики, ещё мишки и фотографии в рамке.
"Это детская, — подумал Мухин. — Если бы я не спешил, то понял бы это по запаху духов и конфет. Он здесь просто с ног сбивает".
Конечно, детская. Вон и дитя из-под одеяла торчит. А где же служанка? Или мама с папкой?
Почесал вампир голову и решил девочку подоить вместо того, чтобы по ночному поместью бродить и искать собственную тень. Девочка как раз ручку беленькую из под одеяла высунула и повернула вкусными венками вверх, приглашает значит. Мухин флягу поднял, крышечку открутил и к девочке на цыпочках подошел. Возьмет немного, пол фляжки, а завтра крестьянок в поле подоит.
Послушал, дышит ровно. Клыки выдвинул, облизнулся и осторожно за ручку взялся. В этот момент девочка неожиданно распахнула глаза. Зелёный цвет зрачков сверкнул в темноте. Мухин замер, но прежде чем успел отпрянуть, маленькая ручка вырвалась из-под одеяла и сжала его запястье с неожиданной силой. Лицо её исказилось, шея раздулась будто наполнилась водой до отказа и моргнув зелёный цвет сменился багрово красным.
- Кто здесь? - прорычала малютка и её голос был совсем не детским. Он был глубоким и хриплым, словно из другого мира. Из мира…
- Демон!
Мухин рванулся изо всех сил. Когти прорезали на запястье четыре рваные борозды и потеряв равновесие он упал на задницу. Фляга упала и завертелась вокруг своей оси. Одеяло рывком слетело в сторону, обнажая коричневую с красным простыню, на котором секунду назад лежало маленькое тельце. Теперь сочась гноем с кровью нечто приняло вертикальное положение. Забыв обо всем на свете Мухин пополз задом наперед не сводя глаз с от дьяволицы, которая уже оторвалась от кровати и зависла между небом и землей. Мягкие игрушки смерчем кружили по комнате. Ноутбук хлопал крышкой, окно дребезжало будто поезд по двору проезжал.
- Вакулина! - завыла девочка и расставила руки на манер распятия. “Мерзость и еще мочой воняет”, - успел подумать Мухин, когда дверь с грохотом распахнулась. Аромат гнили, потрохов, свиной крови ворвался как живая вонючая туча. Девочка захохотала, тумбочка развалилась на части освобождая из деревянного плена ножи, топорик, вилки. Не долетев до земли инструменты взвились в воздух и копошились там как туча мошкары, позвякивая когда сталкивались стальными частями.
Мухина уже схватили за шиворот и тащили по полу как кота.
- Крови демона захотелось, паршивый кровосос! - рычала возмущенная девочка.
- Вы что обиделись! - выкрикнул Мухин и вывернувшись укусил чью-то руку, холодную и твердую будто дверца холодильника. Оставив клык на память вырвался и прыгнул головой вперед целясь в окно. Удалось. Девочка только пятерню протянула, а Мухин уже летел в облаке осколков, оставляя вонючую комнату позади и вдыхая аромат чистого ночного воздуха и чернозема, в который он и приложился башкой.
- Не будь я вампир, - потряс головой Мухин отгоняя звёздочки и замер. Фляга. Флягу там забыл! Мефодий его убьет.
В проеме окна зависла бледным силуэтом молодая хозяйка и только глаза красным прожектором светились в темноте, как с вышки в концлагере. За ней возвышалась огромная, неуклюжая тень с длинными конечностями и грязными патлами и… И дальше Мухин не всматривался.
- Инструмент отдайте!
Кто-то завыл. В доме взрывались стекла и дрожал дом, треща лопающимся фундаментом. Справа кто-то приближался, да не один.
“А вот и коровки, - понял Мухин, уловив запах прокисшего молока, мяса и серебряных цепей, - и собачки”.
“Ауф! ” - завыла та что уже стояла на на земле, поднимая арбалет. Сверху полетели серебряные вилки, ножи, топорики, но Мухин уже летел прочь, роняя мышиные шарики и ориентируясь по ультразвуку.
“ Деревня, - злился он на Мефодия, - сочные доярки, коровки, молочко, петушки. Сам ты петух, Мефодий. Советчик, век тебе чистой крови не видать. Вернусь домой и сразу попрошу о переводе на другую специализацию. Охотником на демонов стану. Опыт уже есть”.
И полетел Мухин расстроенный в сторону железнодорожной станции.