У одной женщины дочь не по той дорожке пошла. Как мать выразилась, «сдурела».
В восемнадцать лет в дурную компанию попала. Грубые парни, развязные девчонки. Группой соберутся, громко смеются, словечки неприличные.
Мать в ее рюкзачке сигареты обнаружила.
Закричала мать, заплакала, а дочери все равно. Тогда отец ремень взял, а дочка сделала наглое лицо и прошипела: «Только попробуй, я тогда такое сделаю, что всю свою жизнь жалеть будешь».
Отступили родители, осталось одно средство – мягкие уговоры.
И вот пришла эта женщина к дальней родственнице. Никогда откровенными друг с другом не были. А тут как прорвало. Стала мать жаловаться на дочь, всю правду рассказала, ничего не утаила: «Думала я, что с дочерью легче, чем с сыном. Рано радовалась, и получила такое».
Говорит и плачет.
Родственница чай с мятой заварила, утешала: «Может, еще одумается? Верить надо, понимаешь, верить. Она у тебя неглупая, перебеситься ей надо. Опомнится – вот увидишь».
Но это все слова, советовать и утешать мы все хорошо умеем.
Матери выговориться надо, хоть перед кем, хоть перед деревом, только бы выплеснуть горе.
Родственница с другой стороны подошла: «Мой Гена в средних классах ужасно учился, учителям хамил. Жаловались на него. Знаешь, сколько слез пролила? В девятом за ум взялся. С троек до четверок дошел. В одиннадцатом почти все пятерки. Потом университет закончил, место хорошее нашел. Квартиру снимает, с нас ни копейки не берет».
Такой у нее сын! Золото, а не сын. И вежливый, и внимательный, и добрый. Нет дурных привычек – честно трудится.
Одно тревожит – девушки нет у него, а пора бы.
Пятнадцать минут сына расхваливала: сам себе одежду и обувь покупает, ходит в спортивный зал. И друзья у него – все приличные.
И в конце повторила главную мысль: «Перебесится твоя, поверь мне. У некоторых юность слишком бурной и буйной бывает. Не огорчайся, не плачь».
И ушла к себе бедная мать. А у той женщины вдруг сын пришел, лицо темное, глаза прячет.
Выдавил: «Мама, мне тысяч тридцать надо. Только отцу ничего не говори».
Мать от неожиданности села: «Что случилось»?
Гена в окно смотрит, к матери спиной: «Петька из армии вернулся. Ко мне завалил, короче говоря, выпили. И понеслось. Я же не пью. А тут сорвался, остановиться не мог. Все с Петькой прогуляли. Я на работу не ходил, начальство по телефону послал. Выгнали меня, мама. Ни рубля. Сейчас другую работу ищу».
И «утешил»: «Ты не думай, мама, я всё – завязал. С Петькой подрались, выгнал, знать его больше не хочу».
Мать заплакала, вытирала глаза кухонным фартуком, и руки немного тряслись.
Дала тридцать тысяч: «Прошу тебя, одумайся. Не ожидала я. Боже, горе-то какое».
И попросила уйти, потому что отец скоро вернуться должен. А отец строгий, ему лучше не рассказывать.
Мать дочери домой пришла. Видит – девочка в своей комнате. Странно, скоро вечер, а она никуда не собирается.
Зашла дочь: «В колледж документы сдала, агрономом буду. Говорят, что с таким дипломом в нашем городе устроиться на работу можно».
Мать почувствовала, что сейчас задохнется от счастья. Осторожно спросила, чтобы дочь не рассердить: «А эти – друзья твои»?
Дочь поморщилась: «Одного дурака поймали с чем-то запрещенным. Из нашей компании. Ну их, мама, с такими еще за решетку попадешь. А мне это надо»?
Открыли сайт колледжа, читали, фотографии рассматривали.
Так бы дочь обнять, в макушку поцеловать, сказать что-нибудь хорошее-хорошее.
Но не такая мать, она промолчит, скроет чувства. Сказала только, почти равнодушно: «Хорошая специальность, мне нравится. С растениями работать, с почвой. Хорошая специальность».
На кухне что-то тихо шептала, наверное, молилась от радости, благодарила.
Две откровенности, и такие разные последствия.
Что можно другим рассказывать, а о чем лучше промолчать?