В моем подъезде, на втором этаже, живет хороший знакомый нашей семьи, пенсионер Степан Федоров. В Советское время, как многие из вас помнят, соседи в подъезде были как родные. Друг к другу в гости ходили ежедневно. Не стеснялись попросить, кто хлеба, кто соли, кто выпить чего. Вот и Степан еще с тех давних времен был вхож в нашу семью. И вдруг я замечаю, что Степан вдруг замкнутым каким-то стал. Обычно без шуток не выходит из квартиры, а тут вдруг... Может заболел? Может возраст дает о себе знать?
Хоть он был давно пенсионером, но продолжал работать на городской фабрике по производству дверей, в качестве кочегара. Тяжёлая работа и ответственная, особенно зимой. Надо поддерживать горение двух печей в течении суток. Не прилечь, не отдохнуть толком. И физически тяжело... Не по возрасту работа.
Встретил я его как-то у подъезда, выходной у него был.
- Здорово Степан
- Привет,- буркнул он.
- Чего-то ты загруженный какой-то в последнее время. Случилось чего?- спрашиваю.
Молчит Степан.
- Хочешь выпить?- предлагаю,- У меня классная настойка есть. Из деревни недавно привез.
- Можно,- оживился Степан.
Привел я его к себе на кухню. Сели, выпили, закусили. А я сижу и не знаю как разговорить его. Боюсь обидеть вопросами своими.
- У тебя случилось чего-то?- спрашиваю
- С чего ты взял?- задумчиво отвечает сосед.
- Да видно, что изменился ты. Неразговорчивым стал,- говорю
А сам подливаю настойки.
- Да нет,- говорит, - всё хорошо.
- Ну расскажи. Что с тобой произошло?- начинаю я нервничать.
Смотрю мнётся. Вроде и высказаться хочет, но видимо опасается. После третьей рюмки он заговорил, сам.
- Ты же знаешь, я на фабрике работаю
- Знаю
- Работаем по одному в смене.
- Тяжело.
- Да. Не легко. Да и платить вдобавок не хотят. Копейки.
- А что не уволишься?
- А куда пойдешь. Везде хорошо, где нас нет.
- Это точно,- говорю наполняя рюмочки
А он продолжает,
- Время уже было часа два ночи. Подустал я немного. Смотрю одна из печей вроде как запыхтела, задымила. Что такое с ней, думаю. Вроде ничего лишнего попасть не должно. Пошел приоткрыл дверку печи, чтобы тяга получше стала. Налил чая, пью маленькими глоточками да на печь эту поглядываю. Смотрю, а из печи вылетает ерунда какая-то огненная, размером с голубя, и давай метаться по кочегарке, да об стену биться. Бьётся о стену, снопы искр в разные стороны. Если было- бы чему гореть, точно пожар был бы.
- Ничего себе,- удивился я,- И что?
Сосед выпил залпом и продолжил.
- Побилась эта огненная тварь о стены и снова в печь. Я сижу ни жив ни мертв. Ноги ватные у меня, в голове звенит. Хочу встать а не могу. Вижу что печь того гляди погаснет, подкинуть надо, а встать не могу. Нутро всё дрожит. Пересилил я всё же страх, поднялся, подошёл к печи и открыл дверцу. Заглянул во внутрь а там... Ты не поверишь что я там увидел? Даже не знаю как словами-то рассказать. Наливай давай.
Я налил ему ещё и он нервно опрокинув настойку себе в рот продолжил свой рассказ,
- Там лица людей. Тысячи огненных лиц. Они были очень страшные. По ним было видно что они терпели невыносимые муки. Лица были сплетены в один целый огромный огненный клубок и постоянно менялись. Видно было что они кричали, но звуков я никаких не слышал, только звон в ушах.
- Я отпрянул от печи автоматически захлопнув дверцу. Отошёл подальше и в ужасе просидел до утра, чуть не заморозив фабрику. Хорошо что сменщик пришедший меня менять, кое как раскочегарил печи, и не стал докладывать начальству. А то бы давно я вылетел с работы.
- Да,- говорю я ему,- действительно страшный случай
- А ты говоришь почему я другим стал. Да если бы ты увидел такое, немым бы остался на всю жизнь от страха.
Мы посидели ещё минут двадцать. Допили остатки настойки и он ушёл. А я долго ещё сидел и думал. Неужели на самом деле такое бывает в мире нашем? Хотя, сомневаться не приходится. Все больше в мире нашем зла. Как бы этот ад из печи не вырвался наружу.