Библиотекарь обвиняла и благодарила Доронина, а бухгалтера привели папа и «стадное чувство»
Finiko — акционерная пирамида; пригласил в нее отец, который зарегистрировал под собой еще троих человек, а обманщик — Кирилл Доронин. С такими заявлениями накануне в суде выступила потерпевшая по делу финансовой пирамиды, потерявшая в ней 600 тыс. рублей. А еще она заявила, что знала о рисках и о том, что могла деньги потерять, но все равно требует их вернуть. Другая потерпевшая в суде многозначительно заявила: конечно, знала, что Finiko — пирамида, а любая пирамида — это обман, значит, ее обманули. Подробности первых допросов потерпевших по делу Finiko — в материале «БИЗНЕС Online»: названы имена конкретных людей, которым передавалась наличка и которые сопровождали потерпевших в офис, — на скамье подсудимых их нет.
Библиотекарь о своей «ошибке» в Finiko
55-летняя Юлия Бикмухаметова высшее образование получала в Казанском государственном институте культуры, она библиотекарь. Но работает сейчас не по профессии — переехала в Москву, устроилась в ресторан «Тануки». Себя описывает словом «дотошная» и признается, что в технике и всем, что с ней связано (в частности, с цифровыми валютами) ничего не понимает: «Я гуманитарий!» И, судя по всему, первое не помешало, а второе помогло ей вложиться в Finiko.
Хотя, когда ей предлагали вложиться в первый раз, она отказалась. Но в мае 2021-го — за пару месяцев до скама пирамиды — Юлия Львовна решила, что хочет подзаработать: говорит, нужны были деньги на лекарства. Завести деньги в Finiko и зарегистрироваться ей помог ее друг Фаниль Алтынбаев. «Раньше он испытывал денежные затруднения. А потом я увидела, что у него есть деньги. Он мне просто их показывал, говорил, что вывел их из Finiko. Вот я и поверила!» — рассказывала Бикмухаметова.
По ее словам, 7 мая 2021 года она сняла деньги со вклада и пошла в казанский бизнес-центр «Релита». Там, в офисе Finiko, ее ждала некая Гульнара, а позже подъехал и сам Фаниль. Юлия Львовна отдала Гульнаре наличку — 429 тыс. рублей. Та пересчитала деньги на специальной машинке и убрала их в ящик стола. Потом взяла телефон Бикмухаметовой, вошла в ее личный кабинет и сказала, что на ее кошелек придут деньги. Через некоторое время Юлия Львовна увидела — действительно, в ее личном кабинете показывало: $5 443,98. Именно долларов, утверждает Бикмухаметова. Говорит, читала, что Finiko зарабатывает на биржах — «какой-то там Ленинградской, Московской» и так далее. Она в этом не разбиралась: знала только, что «переводились биткоины, игралось на бирже и извлекалась прибыль».
Она «зашла на продукт, который не предусматривает снятие денег», и ждала, что в сентябре 2021-го получит уже $13 тыс. плюс еще $1 тыс. каких-то бонусов — сама уже не помнит, за что. Юлию Львовну успокаивало, что Гульнара, которая брала у нее наличку, рассказывала, что тоже вложилась в Finiko и уже много раз выводила оттуда деньги с процентами. А когда появилась информация, что Finiko вот-вот закроется, что возбуждено уголовное дело, Гульнара вдруг пропала — не отвечала ни на звонки, ни на сообщения, да и офис, куда она носила наличку, вдруг пропал из БЦ «Релита». Несмотря на то что Юлия Львовна «дотошная», никаких документов и чеков о том, что она отдавала деньги, добиться от Гульнары не смогла. А в личном кабинете на сайте Finiko остался только черный экран — никаких цифр.
«Наверное, я ошиблась: мне надо было положить [деньги] хотя бы на продукт с выводом денег. Может быть, я бы хоть что-то вывела, но я не смогла!» — с искренним сожалением в суде сказала Бикмухаметова.
Юлия Львовна написала заявление в правоохранительные органы и попросила вернуть ей вложенные 429 тыс. рублей. «Мне Кирилл Леонидович Доронин вернул 124 тысячи рублей, — сказала она судье и повернулась лицом к аквариуму, где сидел сооснователь Finiko. — Спасибо большое!»
Кстати, из подсудимых она признала только его одного — говорит, внешность очень запоминающаяся. Лично с ним не знакома, но видела на видео, как и Сабировых (Эдварда и Марата) и Зыгмунта Зыгмунтовича. Поблагодарив Доронина, потерпевшая тут же назвала его обманщиком. «Я, конечно, поверила и Доронину, и Сабировым, и Зыгмунтовичу. Но оказалось, что они меня обманули. В том, что… Что деньги мне не вернулись. Не все [деньги вернулись]. Вот в этом меня обманули. Я, конечно, не знаю, какие там перипетии во всем этом… Просто я вложила 429 тысяч рублей, из них мне вернули 124 тысячи, а остальные не вернули! В этом вот меня обманули. Если бы мне вернули остальные, то, конечно, обвинение было бы снято с моей стороны», — говорила Бикмухаметова.
«Возможно, я поверила, что вы хотите людям помочь!»
Когда Доронин начал задавать вопросы, Юлия Львовна растерянно улыбалась: то ли от того, что к ней обращался человек, которого она до этого видела только на экранах телевизоров, то ли от того, что он заводил ее в ступор своими вопросами. «Я не помню, Кирилл Леонидович, столько времени прошло», — отвечала она Доронину, который пытался узнать, ставила ли она галочку под пользовательским соглашением, когда «заходила» в Finiko.
Доронин отметил, что договор с ней был заключен до 7 ноября, а заявление она написала намного раньше. «По какой причине вы написали заявление, хотя ущерб у вас еще не наступил?» — спрашивал Доронин. «Я поняла, что я не верну эти деньги. Я смотрела СМИ в интернете. Ролики я не все ваши смотрела… Я не запоминала, что вы там говорили… Дело в том, что, когда появилась информация, что заводится уголовное дело, на уровне слухов из СМИ», — как будто оправдывалась она перед Дорониным.
— Уверенности у меня не было [что Finiko закроется], но я очень хотела вернуть свои средства! — говорила Бикмухаметова. — Мне говорили, что это пирамида, говорили, зачем ты туда вложилась, это была твоя ошибка…
— Юлия Львовна, я сто раз это прожил, вы можете не переживать, я понимаю ваши чувства, искренне приношу извинения за то, что вас подвел, — отвечал ей Доронин. — Мне просто интересно разобраться в фактах. Я так понял, у вас нет точного ответа [почему вы написали заявление], это была какая-то паника, да?
— Это не паника была. Я просто поняла, что это пирамида, и денег я больше не верну. Извините уж, что так говорю! — на повышенных тонах сказала Бикмухаметова.
— Как раз я и хочу понять, что побудило вас подумать, что это пирамида? Кроме информации из СМИ.
— Слухи, СМИ, все вместе!
— Мы подписали с вами договор, согласно которому компания «Цифрон FNK» не несет ответственности за возможные потери, поскольку мы работаем в криптовалюте, могу вам конкретно процитировать. Компания не несет ответственности за возможные потери, связанные с волатильностью, в том числе с техническими сбоями сайта… — говорил из аквариума Доронин.
— Ну, то есть, риски мы берем на себя, — говорила Бикмухаметова, отмечая, что понимает, о чем с ней говорят. — Информация такая была, да, о рисках.
— Информация была, но вы все равно приняли решение инвестировать в криптовалюту?
— Да, я приняла такое решение. Я поверила!
— Я вам сообщаю, что сайт — это технический способ нашего договора. Даже если сайт не работает, договор-то у нас остался. Он подписан электронным способом. Юлия Львовна, я вам сообщаю, что я как директор «Цифрон FNK» не расторгал с вами разговор.
— Ага, да…
— Более того, договор подписанный и осуществляемый в криптовалюте, действует до сих пор. Соответственно, обязательства…
Доронина прервала председательствующий судья по делу Марина Шаронова. «Уважаемый подсудимый. Вы тут не беседы приехали проводить с потерпевшими. Вам предоставили возможность задать вопросы!» — осадила его судья. Доронин еще минут пятнадцать пытался выяснить, на какой кошелек она перевела деньги (или кто-то за нее), почему решила, что это кошелек Finiko, но ничего внятного в ответ не услышал. Хотя, поговаривают источники издания, в протоколах допроса, оформленных следователями, Бикмухаметова была более «выразительной».
Отчаявшись получить хоть какой-либо ответ по сути дела, Доронин обратился к Бикмухаметовой: «По каким причинам вы потеряли криптовалюту?» «Возможно, я поверила, что вы хотите людям помочь… Но потом что-то получилось не так», — подумав, ответила Бикмухаметова. «Мои мотивы понятны, — прервал ее возвышенные размышления Доронин. — А причины какие? Обманули вас? Если обманули, то как?». «Ну если у меня нет сейчас этой суммы, значит, обманули!» — говорила Бикмухаметова. «Что считается обманом?» — продолжал Доронин — кажется, еще чуть-чуть, и он привел бы ее к нужному выводу. «Если бы не было обмана, мы бы сейчас здесь не присутствовали! — сказала Бимухаметова на эмоциях. И добавила: — Наверное».
«Пирамида предполагает риск, и риски мы берем на себя»
После Доронина Бикмухаметову буквально «растерзали» вопросами адвокаты — по крайней мере, так казалось ей: после допроса из зала суда она вышла раскрасневшаяся и поделилась с корреспондентом «БИЗНЕС Online», что такого напора она уж точно не ожидала. С другой стороны, не исключено, что вопросов было бы меньше, если бы Юлия Львовна в процессе допроса не вспоминала каждый раз все новые и новые вводные, и не повторяла бы уже озвученные.
— Решение о вложении денег в проект Finiko вы приняли самостоятельно. Деньги находились в вашем распоряжении. Вы могли их тратить по своему усмотрению. Узнали вы об этом от некого Алтынбаева Фаниля (потерпевшим он не является, среди подсудимых его нет). Он привез вас в офис, отдавали деньги вы Гульнаре. А именно эти люди по отношению к вам какие действия совершили? — спрашивал адвокат Вадим Максимов, показывая на фигурантов дела. Тон адвоката (а в прошлом — известного казанского следователя, который сейчас защищает Антона Семыкина), казалось, полностью обезоружил Бикмухаметову.
— Деньги не вернули, — помолчав с полминуты, ответила она.
— Исходя из ваших показаний, вы с ними вообще физически не общались! Почему вы на Фаниля не написали заявление, на Гульнару? Я не могу понять причинно-следственную связь!
— А зачем? Как я могу написать на Гульнару, если я не знаю ее фамилии… [я писала заявление] против Доронина, Зыгмунтовича и братьев Сабировых (на самом деле они не братья — прим. ред.). Они меня обманули!
— А в какой форме они вас обманули? — продолжал адвокат Максимов. — Почему претензии именно к этим людям?
— Потому что они были руководителями Finiko! — заявила Юлия Львовна. — Как я могла с ними общаться, которые были где-то в розыске, откуда я их знаю? Но обманули они меня! А те люди, через ссылки которых я заходила, они мои друзья!
В конце концов, Бикмухаметова заявила, что с самого начала «предполагала, что это что-то близкое в пирамиде». «Пирамида предполагает риск, и риски мы берем на себя», — сказала Бикмухаметова будто заученную фразу. После такого заявления выглядело максимально странным, что она находилась в суде в качестве потерпевшей.
— Почему вы тогда считаете, что вас обманули? — задал резонный вопрос адвокат Максимов.
— Я объяснила, что это была пирамида.
— Тем не менее, вы вложились.
— Ну, вложилась. Ошибка моей жизни. Это было мое решение, да. Я знала, что это пирамида. И, действительно, долю рисков мы берем на себя. Потому что это не банк, не какая-то организация финансовая.
— Вы дотошная, тем не менее, деньги вы передали.
— Ну конечно, деньги передала, договор подписала.
— В чем вас ввели в заблуждение, в чем вас обманули? Если вы знали, что это пирамида, что вы можете все потерять. Но вам все риски объяснили. В чем обман-то?
— Любая пирамида — это обман…
Как бухгалтер потеряла в Finiko 600 тысяч
После библиотекаря суд переключился на второго свидетеля — бухгалтера Дину Фефилову (когда она вкладывалась в Finiko, была еще Садриевой). Она рассказала, что родилась в Узбекистане, а сейчас работает в строительной компании. В Finiko она зашла по реферальной ссылке отца Рината Садриева. В марте 2021 года, то есть за несколько месяцев до краха пирамиды, ее папу пригласили на презентацию — и он взял с собой дочку. Они сходили в БЦ «Релита», послушали выступление, побывали на тренингах, где познакомились с некими Альбиной и Индирой, которые называли себя менеджерами Finiko. Сами они были в «ветке» Лилии Нафиковой, а та, в свою очередь — под Флюрой Ахатовной. Эти имена знакомы казанским вкладчикам Finiko, но на скамью подсудимых они не попали.
В общем, отец зарегистрировался в Finiko, а его дочь Дина зашла по его реферальной ссылке — так было надо, чтобы папа получал дополнительные бонусы. Чтобы бонусов было еще больше, отцу надо было завести четырех человек — помимо одной дочери, он втянул туда вторую, и еще кого-то двоих, говорила потерпевшая в суде. Сам отец вложил 1,7 млн рублей — по словам дочери, кредитные. Еще 600 тыс. рублей кредитных дал дочери Дине, чтобы она тоже могла вложиться.
В итоге Фефилова в мае 2021 года пришла в офис Finiko, как она утверждает, на Ибрагимова, д. 58, и принесла туда наличку — те самые 600 тыс. Ее должна была встретить Нафикова, но она была в отъезде, поэтому Фефилова общалась с ее мужем. По словам потерпевшей, она передала ему наличку, тот сообщил Нафиковой, что получил деньги, и Нафикова якобы со своего биткоин-кошелька перевела деньги на кошелек Фефиловой. А уже оттуда деньги завели в личный кабинет Finiko. Тут стоит подчеркнуть, что ни Фефилова, ни тем более предыдущая потерпевшая Бикмухаметова не смогли точно описать процедуру, по которой вдруг на счете в личном кабинете на сайте Finiko появились какие-то цифры, и какой у них был курс.
Фефилова при этом заявила, что с мужем Нафиковой они составили расписку — о том, что она передала ему 600 тыс. рублей. Правда, зачем она в итоге была нужна, непонятно: там не указана ни цель, ни какие-то другие данные. Один из защитников позже задаст резонный вопрос — а почему с этой распиской Фефилова не пошла в гражданский суд? Та внятно ответить не смогла — наверное, потому, что уже написала заявление в органы к тому времени.
В Finiko она хотела получить автомобиль. А ее отец копил на недвижимость — в пирамиде была программа, которая позволяла купить машину или квартиру за 35% от стоимости, нужно было только подождать полгода.
Но в июле они не смогли зайти в личные кабинеты — и тогда поняли, что уже все. Отец тоже не успел снять деньги: по словам Фефиловой, он, конечно, мог это сделать, но почему-то реинвестировал все обратно в пирамиду.
— В чем вас обманул и кто? — спросила у потерпевшей гособвинитель Елена Петрова.
— Непосредственно меня обманула Лиля Нафикова, которая, как она говорила, тесно общалась с Кириллом Дорониным, — отвечала Фефилова.
Виноват ли папа?
Адвокаты задавали ей похожие вопросы, но даже ссылки на то, что Фефилова бухгалтер, которая, в принципе, должна понимать некоторые тонкости, не возымели никакого действия.
«В любой финансовой ситуации есть риски, — вроде бы, осознавая всю ситуацию, говорила Фефилова. — Любые инвестиции — это высокие риски, это понятно. Просто мы действовали на основании того, что были люди живые, которые приобрели автомобили, купили квартиру в центре Казани… Когда люди показывают… Мы тоже решили попробовать».
— Из подсудимых кто лично вас обманул? — спрашивала у нее адвокат Доронина Регина Шайхутдинова.
— Из подсудимых… Получается, только Лиля Нафикова, которые действовала на основании… Она говорила, что знакома с Кириллом Дорониным и обещает высокую прибыль, — повторяла Фефилова. — Нафиковой на скамье подсудимых нет. Я писала заявление на нее, я так поняла, что его объединили, и сделали на Доронина и других… Видать, Лиля Нафикова «слабое звено», общее заявление сделали на Доронина.
Адвокат Ларионовой сделал упор на ее бухгалтерских познаниях и попросил объяснить, что для нее было Finiko. «Некая инвестиционная компания, где есть финансовые продукты, в которые можно вступить и получить доходность», — объяснялась потерпевшая.
— Юридические и финансовые отношения у вас с кем были?
— С Finiko.
— Что такое Finiko тогда? Какая организационно-правовая форма?
— Акционерное общество, — отвечала Фефилова, как человек, имеющий экономическое образование. — Были разделения по звездам, а Лилия состояла в высокой верхушке звезд.
Адвокат Максимов снова обезоружил потерпевшую. «Вы говорили, что любые инвестиции — это высокие риски. По профессии вы — бухгалтер. Вы знали, что ситуация рисковая, что можно приобрести или потерять. В чем конкретно тогда вы считаете себя обманутой? Если вы изначально знали, что можете выиграть, а можете проиграть. Вы экономист, вы не библиотекарь, при все уважении к этой профессии. Вы прекрасно все понимали», — адвокат будто давил на совесть, или, по крайней мере, заставлял задуматься.
«Я понимала. Но так как в окружении присутствовали люди, которые получили доход от данной компании… Я надеялась, что получу тоже какую-то прибыль. Понятно, что… Ну, это как банк: мы вложим деньги и не знаем, а вдруг он завтра лопнет. И мы тоже не получим свои деньги. Но все вкладывают деньги, потому что, я не знаю… Это как стадное чувство, что ли», — объясняла Фефилова.
Максимов выяснял, сколько людей привел в пирамиду ее отец — намекая, что, вообще-то он ее завел в Finiko.
— Вас папа пригласил, получал прибыль?
— А при чем тут папа, если он тоже был приглашен Альбиной и Индирой, — искренне возмущалась Фефилова.
— Вас папа привел. А вот эти люди в отношении вас какие действия совершили, что вы признаны потерпевшей?
— Данные люди же — глава верхушки! А мы были самые низшие.
— Но эти-то люди в отношении вас что совершили? Папа вас привел. Папа за это получил деньги.
— Он не получил!
— Хорошо. Но деньги вы отдали мужу Нафиковой, общались с Альбиной и Индирой. Эти люди в отношении вас какие действия совершили?
— Конкретно владельцы компании не вернули мне деньги, — сказала Фефилова, а после того, как вопросы адвоката прервала судья, она как будто себе сказала: — Вы что, хотите сказать, что мой папа виноват?!
Когда заседание уже завершалось, выяснилось, что в суд пришел еще один потерпевший, родом из Кыргызстана. По-русски он ничего не говорил, у него лучше получалось изъясняться жестами. По набору слов, которые он произносил в разном порядке, можно было понять, что он отдал деньги жене, а та вложилась в ветку Габдуллиной. Когда потерпевший услышал вопросы от Доронина, он округлил глаза и попросил привести переводчика. Габдуллина попросила судью заметить, что во время допроса у следователя «ее потерпевший» изъяснялся на чистом русском. Допрос иностранного вкладчика отложили на 25 сентября.