Я так хотел взять в руки это чудо
Я думал, что смогу помочь,
За крылышки небрежною рукою
Взять нежность
И на свободу отволочь
Припозднился я сегодня, домой вернулся уже затемно. Припарковал свои лошадиные силы у подъезда, произнес сторожевое заклинание и отправился в ларек. Проходя мимо харчевни, хотя мой разум был полностью поглощён событиями прошедшего дня, самым краешком своего внимания я все-же заметил на своем пути зеленое препятствие. Это было на столько, внезапно, что мне пришлось сбить свой шаг. В результате чего, собственно, я чуть не упал. А причиной сего явился самый обычный богомол.
Казалось-бы букашка она и везде букашка. Но! Что эта букашка забыла среди ночного заасфальтированного города? Поднял я богомола и продолжил свой путь разглядывая его треугольную морду лица. Глаза этого существа поворачивали его голову в разные стороны осматривая пространство вокруг, создавая впечатление будто он что-то ищет. Проехав на моей руке пару десятков метров он улетел, оставив меня наедине с появившимися в моей голове вопросами.
И вот я возвращаюсь домой, позабыв о суете прошедшего дня, размышляю о том, что теперь важно… Да что вообще важно в этой жизни? Может быть все совсем не так, на самом деле, как кажется.
Вот, например, попутчик мой, ведомый собственными устремлениями, мог просто прекратить свое привычное существование, так и не достигнув цели, которая привела его этим вечером на городской тротуар. Хотя закон сохранения энергии утверждая, что ничего не появляется из ниоткуда и ни что не исчезает в никуда, заставляет верить в лучшее. Но то, что могло остаться от богомола под башмаком прохожего, было бы уже совсем другим. Не смотря на полное соответствие набора веществ до и после башмака. Структура энергий их направление и мощности были бы уже совсем иными.
Так вот! К чему я все это? Да к тому, что даже четко слаженная структура, хорошо, организованная система порой не способна сохранить свою форму под натиском внешних обстоятельств, и в результате все содержание выливается в мир потеряв и форму и структуру, оставляя лишь память о себе в сердцах, прежде любящих.