K кажется, Марк Твен сказал, что подчас из ста фактов не выкроишь ни одного ощущения. А ведь без ощущений не живы и факты. Откуда же тогда появилось решение: «Факты говорят сами за себя».
Верно ли оно? Увы, далеко не всегда.
Если факты не поставить в ряд с другими, не сопоставить, не взглянуть на них со всех сторон, то они могут иногда и промолчать о самом важном, а если и заговорят, то порой лишь для того, чтобы скрыть свое истинное значение. Заставить их всегда говорить «напрямую», честно, без обиняков может лишь «волшебная палочка» анализа. В наши дни публицист, вооруженный такой палочкой, конечно, не волшебник, а человек, обладающий историческим зрением, методом передового Научного анализа.
В последние годы одна за другой вышла серия книг Юрия Жукова: «Из боя и бой» (1972), «Алекс и другие» (1974), «Отравители» (1975), «Общество без будущего» (1978), «Мысли о немыслимом (1978), «Повесть о грязных трюках» (1979).
Каждая из них и все они вместе посвящены, в сущности, одной теме идеологической борьбе в современном мире. От нее не отмахнешься, не убежишь в укромный уголок, она проникает всюду, настигает и юношу и старца, людей, понимающих острый смысл происходящего, и тех, кто как бы не замечает ее влияния на нашу жизнь.
В конечном счете речь идет о судьбах мира, о путях его развития. В «Обществе без будущего» автор приводит необычайно выразительные ответы Дэвида Рокфеллера, председателя «Чейз Манхэттэн банк» - одной из самых могущественных финансово-экономических империй на вопросы Коэн Кондо, специального корреспондента японской газеты «Майнити».
Журналист спросил:
- В каком направлении, по вашему мнению, будет меняться экономика США в следующие сто лет? Рокфеллер решил отшутиться:
- Ну по крайней мере меня тогда не будет. Быть может, вы еще достаточно молоды
Но упрямый журналист попытался спасти серьезность разговора и спросил в упор:
- Тогда я хотел бы, чтобы вы высказали своё мнение о том, выживет ли капитализм.... Предваряя этот разговор, Юрий Жуков делает весьма важное замечание. По характеру оно вполне бытовое и как будто бы не имеет уж очень серьезного значения. Жуков пишет: «Дед нынешнего председателя правления «Чейз Манхэттэн бэик» Джон Д. Рокфеллер, славившийся крутым характером, наверняка спустил бы с лестницы нахального репортера, который осмелился бы прийти к нему с таким вопросом.
Нет, замечание это не простое и не бытовое, оно аналитически тонкое и точное. В самом деле, такой вопрос еще несколько десятилетий назад мог показаться в буржуазной среде просто вздорным. И тут хочу заметить, что дело, конечно, не в «крутом характере» деда Рокфеллера. Какой-нибудь и благовоспитанный финансист или промышленник, например, Дюпон де Немур, реагировал бы так же. Он,наверное, молча вышел бы из кабинета, поручив своему секретарю объявить журналисту, что интервью окончено.
Многое изменилось в мире. То, что сто лет назад было ведомо одним марксистам, стало теперь понятно миллионам людей планеты, в том числе и многим крупным деятелям, идеологам капитализма.
Вот почему проходное, казалось бы, замечание Жукова хорошо помогает измерить глубину исторического развития, пройденного в сравнительно небольшой отрезок времени. Такие, точно рассчитанные и правдивые детали публицистического повествования делают его прочным и убедительным, совсем непохожим на пусто риторические, уныло общие статейки. Но какое же впечатление произвел на Дэвида Рокфеллера вопрос Кэн Кондой.
Выслушав вопрос выживет ли капитализм, Дэвид Рокфеллер спокойно сказал:
- Мне думается, что на это следует ответить так: мы этого, в сущности, не знаем. Нет сомнения в том, что марксизм имеет большую привлекательность для парода.
Дэвид Рокфеллер не просто банкир. Но не надо думать, будто он отступник, нечто вроде американизированного Фомы Гордеева из горьковской повести. Он человек образованный, философ, но при этом весьма цепкий финансист, зорко управляющий огромной, жадной и безжалостной империей Рокфеллеров.
Конечно, Дэвид Рокфеллер враг социализма, и разумеется, он не поднимает белого флага. Он, вероятно, питает надежду на некое новое решение. которое как он дальше сказал корреспонденту, «возможно, в какой-то измененной форме сохранит систему свободного предпринимательства, противостоящего марксистской системе».
Обратите внимание на слово «возможно». Оно означает не что иное, как отсутствие твердой веры в благополучное будущее капиталистического общества.
Одинок ли Рокфеллер в этом своем признании? Автор книги «Общество без будущего приводит и Другое красноречивое интервью. Одни из самых видных американских журналистов. Джеймс Рестов, ведет разговор по душам с известным советскому читателю Генри Киссинджером. Речь заходит о книгах, написанных этим крупным государственным деятелем США.
Рестов: Когда читаешь то, что написано вами, возникает впечатление, что все это проникнуто пессимизмом и даже предчувствием трагедии. Согласны Ан пы, оглядываясь назад на последние два поколения, что ваши мысли в основном печальны?
Киссинджер: Я считаю себя не столько государственным деятелем, сколько историком. Историк должен отдавать себе отчет в том факте, что все цивилизации, когда-либо существовавшие, в конечном счете гибли.
Следовательно. Киссинджер признает неизбежность краха капиталистической цивилизации. Он только молчит о том, какая общественная формация приходит ему на смену. Таковы эти горькие признания столпов мира собственников. Они предназначены для «своего круга». Они, так сказать, одноразовые, то есть не тиражируются слишком, не становятся объектом больших и систематических кампаний печати, радио и телевидения, какие бурно возникают в анти социалистической пропаганде. Просто «сильные мира сего напоминают сонму близких им социологов и политологов об угрожающей опасности. Средства массовой информация не фиксируют внимание на подобных признаниях, а ежедневно и ежечасно, всеми средствами утверждают совсем другое. Что же именно?
***
Продолжение читайте в следующей статье