Вспоминаю, как в бытность молодым лейтенантом, я старался ухватить всё и разом. В этот период у меня, как говорится, подмётки горели. Старался всё успеть, всё ухватить, всё изучить, всё организовать. Причём сделать это лучше всех, особенно лучше, других молодых лейтенантов, одновременно со мной прибывших в часть после окончания военных училищ.
Это особенный период офицерской жизни. Ведь после пяти лет строгого распорядка курсантской жизни, после пяти лет подчинения старшим начальникам, постоянной опёки над каждым моментом своей жизни ты становишься командиром, тебе доверяют боевое подразделение и ты становишься участником того сложного механизма, который обеспечивает безопасность Родины.
Неважно, что в подчинении у тебя всего двенадцать солдат и сержантов и один прапорщик. Придёт время, и ты будешь командовать коллективами в сотни человек, и твоя ответственность за боеготовность страны многократно повысится.
Каждый офицер, по своей сути карьерист, который мечтает достать из своего ранца жезл маршала. Ведь именно для этого он и поступал в военное училище, и те, которые утверждают, что они не карьеристы, а служат ради какой-то высшей цели, просто кривят душой, в первую очередь перед собой.
Вот я и был таким карьеристом, про которого, ещё лейтенантом, говорили, что он будет командовать дивизией. Командовать дивизией мне не довелось, высшим моим достижением стала должность командира дивизиона и воинское звание подполковника. Если бы не вино и женщины, то моя военная карьера пошла в другом направлении Но я ни о чём не жалею и свою жизнь прожить иначе не хотел бы. Да и что бы это была за жизнь без женщин и вина?
Впрочем, я отвлёкся, вернёмся к лейтенантским временам.
Офицер обязан знать всё о своём подчинённом, его биографические данные, способности, где находится и чем занимается, а также, что можно от него ожидать. Естественно, что командир должен знать уровень образованности своего подчиненного, как сейчас говорят – коэффициент Ай – Кью. Решение этих вопросов в моём подразделении было поставлено на должный уровень.
По прибытии молодого солдата в подразделении, он писал автобиографию, с ним проводились всяческие беседы, делался вывод о том, в каком качестве можно использовать это молодое пополнение.
Должен сказать, что в то время, общий уровень образованности солдат и сержантов был относительно невысок. Выпускники институтов шли на должность офицеров, или служили один год вместо положенных двух на элитных должностях, например, авиадиспетчером, если было профильное образование. Выпускников техникумов было мало, в основном они шли в прапорщики или становились сержантами.
Подавляющее большинство солдат и сержантов имело обязательное в наше стране среднее образование. Это образование зависело от школы, в которой обучался молодой человек, и очень часто выпускник школы не мог решить уравнение х+2=5.
Выпускники с хорошими показателями имели, как правило, образованных родителей, которые что-то достигли в жизни, имели определённые связи и могли «отмазать» отрока от службы в армии.
Чтобы «отмазаться» от армии, не надо было иметь обязательно «крутых» родителей. Надо было иметь деньги. Военкомы, начальники отделений военкоматов, члены призывных комиссий и приближённые к ним активно брали взятки (и сейчас берут), чтобы выявить у нужного призывника не существующую болезнь и освободить его от армии. Время призыва на военную службу (осень и зиму) эти люди ждали с нетерпеньем, как рыбаки ждут нереста красной рыбы на Дальнем Востоке, когда рыба сама из океана и морей идёт в заботливо расставленные браконьерами сети.
Самой распространенной болезнью было плоскостопие. В то время наше отечество было страной ПЛОСКОСТОПЫХ. Причём в верхних эшелонах нашей державы никто не озаботился – что за странная эпидемия поразила нашу страну, почему подавляющее большинство людей призывного возраста имеют плоскостопие? Кстати плоскостопие – это очень удобная болезнь: в армию не берут, в «дурке» лежать не надо и для окружающих она (болезнь) очень не заметна.
Таким образом, срочную службу, в основном, проходили пацаны, чьи родители не имели средств, чтобы «отмазать» сына от службы в армии, или проживали в далёких селениях, горах, тайге или тундре, где не слышали о «фокусах» с плоскостопием.
Были и исключения из этого правила и попадались толковые ребята, которых назначали на должности наводчиков, специалистов по подготовке данных. Как правило, впоследствии они становились сержантами, или оставались для дальнейшей службы.
Пусть у читателя не сложится ошибочное мнение об ущербности ребят, которые служат в армии. Наоборот, таким образом шёл отсев хлюпиков, маменькиных сыночков и в армию попадали стойкие, прошедшие жизненную школу люди. На «гражданке» же девчата с презреньем смотрели на парней, «закосивших» от службы, или имеющих «белый» (он же «волчий») билет, который означал, что этот юноша по состоянию здоровья не годен к службе в армии, а значит и к семейной жизни.
Уже много позже «на гражданке», я, принимая людей на работу, обязательно спрашивал:
- Почему в армии не служил? Закосил? Плоскостопие?
И почти всегда получал положительный ответ, с указанием фамилий, должностей, кто в этом был замешан.
Офицеры прекрасно понимали, что молодёжь, пришедшая в их подразделения по призыву, звёзд с неба не хватает. Тем не менее, необходимо было чётко знать, что за солдат прибыл в подразделение для дальнейшей службы.
Я решил, что буду задавать новобранцам вопросы из школьной программы. Причем вопросы должны иметь простенький ответ, но звучать сложно. Оставалось придумать эти вопросы. Я вспомнил школьную программу по алгебре и решил, что буду задавать вопросы по десятичным логарифмам. Что такое логарифм? Это степень, в которую нужно возвести число, чтобы получить основание логарифма. А в десятичном логарифме таким числом является цифра десять. Таким образом, нужно посчитать количество нулей после единицы в основании и получить ответ.
Например, десятичный логарифм ста будет равен двум, ведь в цифре сто два нуля. А десятичный логарифм тысячи будет три, ведь в тысяче три нуля. Что может быть проще? Удовлетворённый таким выводом, я стал применять свой метод в жизнь.
Каково же было моё удивление, когда выяснилось, что ни один солдат не смог ответить на мой, как казалось, простой вопрос. Молодой солдатик, только что прибывший в подразделение, ещё не знающий азов военной службы, таращил на меня удивлённые глаза и мучительно пытался понять, что происходит, может это лейтенант прикалывается, а может быть это какой-то ритуал на сообразительность?
Как бы то ни было, но мой метод с десятичными логарифмами оказался провальным.
Один старый опытный капитан стал невольным свидетелем моих тщетных потуг навести мосты взаимопонимания с молодым пополнением через десятичные логарифмы и поинтересовался у меня, что происходит. Я начал ему рассказывать про десятичные логарифмы, но по его взгляду понял, что он бесконечно далёк от этих вопросов. Тем не менее, он дал мне дельный совет задавать вопросы более простые, например таблицу умножения
Я усомнился, ведь человек может подумать, что, выпытывая у него таблицу умножения, его считают не далёким, и просто обидеться. Тем не менее, я внял голосу разума и решил придумать простой вопрос. Придумал: чему будет равно число, если семь помножить на девять? Короче – семью девять? Ведь все знают ответ на этот вопрос – шестьдесят три.
Удовлетворённый своими умозаключениями, я стал применять это метод в жизнь.
Вы не поверите, но ни один солдат за всё время моей военной службы не смог ответить на это вопрос. Не знаю, в чём причина – может числа какие-то магические, может быть нервное напряжение? Я задавал этот вопрос сотни раз и сотни раз результат был один и тот же. В лучшем случае был ответ, что я, мол, больше с калькулятором работаю, но в основном назывались другие числа, все, кроме числа - шестьдесят три.
Чтобы продолжить беседу, я говорил, что вы просто забыли таблицу умножения, и задавал другой вопрос, сколько будет девятью семь? Тут у моего собеседника наступал вообще ступор, и начинались обиды. Никто даже предположить не мог, что ответ будет тот же – шестьдесят три.
Уже значительно позднее – «на гражданке», будучи работодателем, я, проводя беседы по подбору персонала охранников, задавал этот же вопрос.
- Какое у вас образование?
- Национальный государственный университет.
- Сколько будет семью девять?
- Я больше с калькулятором работаю.
- Шестьдесят три. А девятью семь?
- Я ведь не научным сотрудником устраиваюсь.
Ни один человек, ни в армии, ни «на гражданке» не смог правильно ответить на этот вопрос. Я сам стал бояться этого вопроса и перестал его задавать, потому что боялся услышать неверный ответ. Ведь как можно жить и работать с человеком, который не знает таблицу умножения!? Уже в зрелом возрасте, я однажды изменил своему правилу, и в порядке шутки рассказал это близкому человеку, не называя ответа. По его реакции я понял, что ответа на вопрос он не знает.
Больше этот вопрос я никому и никогда не задаю. А Вы, читатель, попробуйте задать этот вопрос окружающим.