На лето Ника приезжала к бабушке. Лето она любила: не надо ходить в школу, не надо делать уроки. Целый день можно проводить на улице, потому что тепло, качаться во дворе на качелях и играть с девочками. А еще они с бабушкой обязательно ездили и на море, и в горы, и просто так путешествовали. В общем, Ника обожала лето и бабушку.
В бабушкиной квартире у Ники имелся свой уголок с игрушками и полка в шкафу с вещами. Платьев было много. Ника любила наряжаться и переодевалась по несколько раз в день. Поэтому в вещах у нее царил «полный кавардак», а еще «черт ногу сломит» — так говорила бабушка и заставляла ее наводить порядок. Наводить порядок Ника не любила.
Сейчас она бегом залетела в квартиру, скинула шлепки и побежала в свой уголок. Они с девочками собирались играть в домик, и надо было срочно найти куклу Марусю, куклу Дашу, куколок Лол, собрать их вещички и посудку — потому что какой же домик без посудки. А еще она хотела переодеться. А еще прихватить плед, чтобы уютно расположиться на травке, и налить воды в бутылку, а то жарко. Впопыхах Ника стянула с себя платье, запихнула его в шкаф, вытянула другое, примерила — не понравилось. Швырнув его в сторону, она достала юбочку и майку и тоже забраковала. Через пять минут на полке у нее образовался разноцветный ком, а пол вокруг был устлан платьицами, юбочками, шортами.
— Бабушка, — крикнула Ника, — а где мое серое платье с розовыми сердечками?
— В стирке, — ответила бабушка, взирая на устроенный внучкой «кавардак».
Ника кинулась в ванную за платьем с сердечками, выудила его из машинки, оделась, взяла игрушки, плед и воду и собралась уходить.
— Ну нет, дорогая, сначала прибери все за собой, потом пойдешь гулять, — строго произнесла бабушка.
— Бабулечка, миленькая, меня же там девочки ждут. Я потом приберу.
— Ничего, подождут. Сделай дело и гуляй смело.
— Ну я же говорю, вечером все-все приберу, честно-пречестно.
— Вечером ты будешь стонать, как ты устала. Так что разувайся и с песнею вперед. Чем быстрее все сложишь, тем быстрее пойдешь к девочкам.
Ника скинула шлепки и пошла в свой угол. Из глаз от обиды хлынули слезы.
— Вот папа с мамой приедут, я им все расскажу — как ты надо мной издеваешься, — рыдала Ника, собирая с пола платьица, юбочки и шорты.
— Не знала, что уборка за собой называется издевательством.
— Вот приедешь к нам в гости — я тебе тоже такое устрою. Каждый день будешь свои вещи прибирать, — причитала она, разбирая разноцветный ком в шкафу.
— Я свои вещи по дому не раскидываю, — ответила бабушка.
— Вообще папе скажу, чтобы он тебя к нам не пускал, — мстительно всхлипнула Ника, складывая вещи на полке в стопочки.
— Хорошо, что предупредила, — вздохнула бабушка. — Значит, я к вам больше и не поеду… чтобы не выгнали.
Продолжая горько стенать, Ника довольно быстро сложила все в шкаф и посмотрела на бабушку. Та стояла грустная-грустная, и Нике стало стыдно.
— Бааабушка, — вдруг взвыла Ника с новой силой — Прости меня, пожалуйста. Я больше так не буду. Я тебя очень-очень люблю.
И она бросилась к бабушке. Бабушка крепко обняла ее, поцеловала, вытерла слезы, пригладила растрепавшиеся волосы.
— И я тебя люблю, — сказала бабушка, — очень-очень... Иногда.
Они посмотрели друг на друга и весело рассмеялись.