Обострение отношений России и Абхазии последнего времени берет свое начало еще в 2011 году, когда в православной среде этой страны начался церковный раскол с движением в сторону Вселенского патриархата. Власти республики, пытаясь разыграть националистическую карту, официально признали местных раскольников и отдали им на откуп Ново-Афонский монастырь. Подробнее – в материале «Точки».
С чего все началось
Новостью последних дней стало осложнение отношений России и Абхазии. Так, с 1 сентября с российской стороны будут приостановлены социальные выплаты абхазским учителям, врачам и работникам силовых структур, электроэнергия в республику тоже пойдет по общим, коммерческим ценам. По одной из основных версий, о которой «Тока» писала ранее, это ответный шаг на отказ Абхазии представить возможность России разместить базу военного флота.
Впрочем, определенное противостояние с Россией абхазские власти и националистические круги начали еще в 2011 году, внезапно, по линии православия. Когда в Абхазской епархии (и так структуре с очень неоднозначной канонической легитимностью) случился церковный раскол и появилась так называемая «Священная митрополия Абхазии», она же Анакопийская епархия. Не признанная никем, кроме абхазских властей религиозная структура. Которая, по сути, захватила богатейший и главный абхазский Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь и продолжает его удерживать.
Чтобы понять, что происходит в церковной жизни Абхазии сейчас и «кто на ком стоял», нужно кратко обозначить основные вехи религиозной истории Абхазии, Грузии и России.
Начать стоит с того, что Абхазская православная церковь претендует на звание одной из древнейших и ведет свое начало от апостола из 12-и Симона Зелота (Кананита).
С самого начала она была в сфере влияния Константинополя, но в VIII веке получила статус католикосата от Антиохийской Церкви. Этот статус предполагал полную автономию во внутренних делах, но с обязательным поминовением на службах Антиохийского патриарха. То есть, это была максимальная, практически полная независимость. Но все оказалось не просто.
Непростые церковные отношения
В XII веке Абхазская Церковь слилась с Грузинской. Но при этом в Абхазии остался свой католикос, который играл важную роль в духовной и политической жизни как Абхазии, так и Грузии. Более того, из-за монгольского нашествия резиденции абхазских католикосов часто устанавливались именно на грузинской территории.
Последний абхазский католикос Максим II умер в 1795 году в Киево-Печерской Лавре, где остановился на пути в Палестину. С этого момента Абхазский католикосат прекратил свое существование.
Впрочем, автокефалия (то есть полная независимость Грузинской Православной Церкви) просуществовала немногим дольше. В 1801 году, когда Грузия стала частью Российской Империи, Грузинская Церковь стала экзархатом (то есть широкой автономией) в составе Русской Церкви. Статус автокефальной Грузинская Церковь в одностороннем порядке обозначила в 1917 году, в 1943-ем этот статус признала и Московская Патриархия.
Но до этого, в 1875 году было начато строительство Ново-Афонского монастыря в Абхазии. У истоков его стояли монахи русского Пантелеймонова монастыря с Афона. Одним из основных спонсоров строительства, при этом, стал российский император Александр II (нынешними насельниками монастыря этот момент горячо оспаривается, и позже станет понятным, почему).
Как было сказано выше, автокефалия Грузинской Церкви была восстановлена. И в её каноническую юрисдикцию вошла и территория Абхазии. Но потом Советский Союз распался и распался очень болезненно. Абхазия стала автономной республикой в составе Грузии. Но первый президент Грузии Звиад Гамсахурдиа хотел эту автономию аннулировать, вследствие чего грянула абхазо-грузинская война 1992-1993 годов. Причем была она какой-то на редкость жестокой даже по меркам кавказских военных конфликтов. А в абхазской историографии получила название «Отечественная война народов Абхазии».
И вполне понятно, что этнические грузинские священники и епископы с территории Абхазии удалились. При этом, на территории Абхазии остался священник Грузинской Православной Церкви, абхаз по национальности, Виссарион Аплиаа, который по факту Абхазские епархии и возглавил.
Он начал сближаться с РПЦ, отправляя молодых абхазов обучаться в российские семинарии. Но при этом вел переговорный процесс и с грузинским католикосом Илиёй II.
И примерно с тех пор статус абхазских епархий овевается флером некоторой, простите, шизофрении.
Не то, чтобы спорные территории
В качестве самостоятельных и независимых их не признает ни РПЦ, ни ГПЦ. При этом, Русская Церковь официально считает, что это каноническая территория именно Грузинской Церкви. В Грузинском патриархате тоже это мнение разделяют.
Но в силу этнических и политических причин уже с 90-х годов, а после признания Абхазии Россией в 2008 году и подавно, де-факто именно Русская Церковь хоть в какой-то степени ведет управление этими территориями.
В 2009 году тогдашний глава Отдела внешних церковных связей, митрополит Иларион (Алфеев) так охарактеризовал отношение РПЦ к Абхазским епархиям:
«Несмотря на изменение политических границ, мы по-прежнему считаем Абхазию частью канонической территории Грузинской Православной Церкви. Однако мы видим, что де-факто Грузинская Православная Церковь там сейчас присутствовать не может: ни один грузинский епископ или священник не имеет возможности приехать в Абхазию, чтобы окормлять верующих. Значит, мы должны помочь осуществлять пастырскую деятельность находящимся там канонически рукоположённым абхазским священнослужителям. Мы должны помочь им обрести хотя бы временный канонический статус».
И сейчас фактическим «временным управляющим» Абхазской церкви является упомянутый выше священник Виссарион Аплиаа.
Как сообщили нашему изданию священники РПЦ, пожелавшие остаться анонимными, «Аплиаа несмотря на то, что периодически “ругается” на Грузинский Патриархат, а тот в ответ “ругается” на него, является максимально компромиссной фигурой и для Русской, и для Грузинской Церквей, и для абхазских православных общин».
Однако, в 2011 году оказалось, что в абхазской православной среде есть те, кого категорически не устраивает подобный компромисс. Одним из лидеров этого раскола и появления «Священной митрополии Абхазии» стал архимандрит Дорофей (Дбар), который был священником Русской Церкви, стал архимандритом в Элладской Православной Церкви, а сейчас считается клириком Константинопольского патриархата, а в Русской Церкви в 2023 году был извержен из сана.
Раскол
Конфликт, судя по всему, начался еще до 2011 года и, что характерно, как раз вокруг Ново-Афонского монастыря. По неоднократным обращениям Виссариона Аплиаа, Московский патриархат назначил туда нового настоятеля. Но абхазские миряне и духовенство не согласились с этим решением. В итоге было организовано некое церковно-народное собрание, учредившее Совет Абхазской митрополии, под председательством Дорофея (Дбара), который, что интересно, получил греческое рукоположение буквально за несколько недель до описываемых событий. Естественно, что после своих неканонических действий он попал сначала под запрет, как клирик Русской Церкви, а через несколько лет был уже лишен и священного сана. Один из приказов о запрете в служении он, к слову, публично разорвал на части.
Между тем Совет стал ходатайствовать о полной независимости Абхазской митрополии как от России, так и от Грузии, что и положило начало этому церковному расколу. Резиденция Митрополии и председателя Совета находится в Ново-Афонском монастыре и сейчас.
Но помимо этих религиозных событий в дело организации новой неканонической структуры Абхазии вмешалась политика. Дело в том, что Министерство юстиции Абхазии новую раскольничью структуру зарегистрировали максимально быстро и даже охотно. Этим политики Абхазии хотели привлечь на свою сторону националистически настроенный электорат.
Большая абхазская политика
Вообще, политическая жизнь в Абхазии в десятых годах XXI века била ключом, что называется, «тяжелым и по спине». На момент 2011 года в Абхазии уже оформилось жёсткое политическое противостояние между тогдашним и.о. президента Александром Анквабом и лидером оппозиции Раулем Хаджимбой. Хаджимба, при этом, конкурировал и с прошлым президентом Республики, Сергеем Багапшем, который умер в 2011 году.
Рауль Хаджимба в своей агитации делал упор на абхазский национализм и полную самостоятельность и независимость в первую очередь от Грузии. И критиковал своих оппонентов за их якобы неформальные, деловые и даже родственные связи с Тбилиси.
К слову, выборы в 2014 году Рауль Хаджимба выиграл по методу «цветной революции», выведя своих сторонников на улицы с требованием назначить новое голосование, поскольку был не согласен с результатами плебисцита. Что характерно, в 2019-ом таким же методом сместили уже самого Хаджимбу.
Однако важно в этой истории то, что и Анкваб, и Хаджимба были заинтересованы в поддержке абхазских националистов. А «священная митрополия Абхазии» Дорофея (Дбара) как раз публично и рассказывала всем про такую «церковно-национальную независимость». В первую очередь именно от Грузии, поскольку и Москва, и Тбилиси считают абхазские канонические территории именно грузинскими. Но по факту, а не юридически, это создало проблему не Грузинскому, а Московскому патриархату.
И есть серьёзные основания подозревать, что свою «независимость» эти люди видят как раз в том, чтобы быть включёнными в канонические территории Константинопольского Патриархата. В общем, сделаться этакой «абхазской ПЦУ».
Разговоры о том, чтобы урегулировать абхазский церковный раскол велись все эти годы. В том числе вопросы по этому поводу задавались и Раулю Хаджимбе в 2018 году на форуме «Вся Россия». Отвечал он следующее:
«Боюсь, что своими ответами сейчас могу осложнить ситуацию, но могу сказать, что есть сближение между позициями и с той, и с другой стороны».
Как показала практика, никакого сближения не произошло. Скорее, наоборот, с годами раскол все более усугубляется, а отношения сторон друг к другу все более радикализируются. Пару раз доходило до того, что «всечестные отцы» в рамках полемики банально таскали друг друга за бороды.
Что в итоге?
В итоге, как и было сказано выше, дух шизофрении с изрядной долей то ли национализма, то ли мечты о подчинении Вселенскому Патриархату, веет над православными приходами Абхазии разной степени (не)каноничности. Конца и края этому расколу не видно. Ну и абхазские власти в свое время, пытаясь разыграть националистическую карту и победить в краткосрочной перспективе, получили себе ко всем остальным проблемам еще и церковный раскол.
И определенную напряженность в отношениях как с Московской Патриархией, так отчасти и с Кремлем, для которого церковная политика также является одной из важных составляющих внешнеполитических отношений. Особенно в последние годы и в контексте Украины.
И если у Абхазской церкви есть хотя бы «временное и частичное каноническое признание», то вот «Абхазская митрополия» – это попросту «ряженые» раскольники, которых в свете последних событий запросто может приютить Вселенский Патриархат. Хотя бы для того, чтобы еще больше осложнить отношения, как с Грузинской, так и с Русской Православными Церквями. ГПЦ, стоит напомнить, раскольников из ПЦУ не признавал и не признает категорически.
При этом власти Абхазии своими играми в «многовекторность» рискуют не только лишиться российской экономической, но и политической, и миротворческой поддержки. Особенно на фоне того, что Грузия сейчас пытается сближаться с Россией, кстати, на почве как раз традиционных христианских ценностей. И тут уже вопрос может встать о самом факте независимости Абхазии, как таковой.
Ранее «Точка» сообщала о намерениях партии «Грузинская мечта» предоставить православию статус государственной религии.
Подготовил Александр Чаусов
Подписывайтесь и читайте нас в удобном формате в соцсетях: ВКОНТАКТЕ, ДЗЕН и ТЕЛЕГРАМ
Источник: https://iatochka.news/